В эту памятную для Павла Николаевича Соколова ночь небеса извергали тонны дождя. Хотя по отчеству, а тем более по фамилии его тут никто не звал, да и не мог звать, ибо в этом, предположительно девятом веке, его как Павла Николаевича Соколова никто из смертных не знал. Ну, если не считать убиенного без времени Андрея-Сигурда и пропавшего без вести дружка Вадьки Хлопина. Теперь Павел все больше привыкал к своему новому имени – Баар, которое являлось передаваемым из поколения в поколение родовым именем медвежьего рода чудинов.

В эту безмерно дождливую ночь яшник бродников Баар сидел крепко связанный по рукам и ногам на мешке с какими-то тряпками. Сидел под низкими ветками молодой ольхи и думал про свое скорое избавление. Тревожило Баара только отсутствие Бокула Шибайлы. Тот еще поутру куда-то подевался, и Баара не покидала мысль, что этот гнусавый предводитель вооруженного бандформирования задумал что-то нехорошее. Павел совместно с Юски успел разработать дерзновенный план нападения на бродников и его, главы рода, освобождение. И когда Юски был отправлен Бокулом за выкупом, то сомнений в том, что все удастся, не было. Но план Баара не включал в себя смены дисклокации, которую тут же после ухода Юски, предпринял хитрый Шибайло. Теперь план вепсов терпел очевидное поражение, а ведь как все казалось просто. Налетели бы лихие вепсские охотники на разбойников да и перебили бы их стрелами. Баар признавался себе самому, что взял этот банально-простецкий план из киношных боевиков…

Дождь не унимался, напротив, изрешетил и намочил все в округе. В сырой одежде, почти в луже воды, Паше становилось все менее удобно и оттого все более тоскливо. Тревожила неопределенность. Но тут наконец он услышал шевеление среди бродников, а еще через минуту до него донесся знакомый гнусавый голос:

– Где этот бздых недоделанный? Щас я его приласкаю…

Баар невольно сжался в предчувствии, что вот оно началось – сейчас будут бить. И действительно, не теряя времени, Бокул вынырнул из темноты, весь мокрый, как водяной, и без слов залепил главе медвежьего рода до обидного звонкую оплеуху. Шибайло схватил его за грудки и рывком приподнял.

– Ты чего это удумал, чудинская твоя рожа, а?! – гневно прогнусавил он на самое ухо яшнику.

– Чего? – делая вид, что не понял, ответил Павел.

– Я тебя спрашиваю, рыбий хвост, – ты чего это удумал? Меня дурачить?! – Бокул отшвырнул от себя пленника.

Баар шлепнулся на мешок и больно ударился плечом о ствол ольхи.

– Ты мне тут не юри! – прикрикнул бродник. – Твои людишки явились целым десятком, да все при оружии!

Тати обступили пленника, у многих при этом известии недобро заскрежетали зубы и блеснули глаза. Они во главе с Бокулом нависали над Бааром, как черти в день страшного суда, все злые и мокрые.

– Пошто они явились при оружии, да еще такой оравой? – не унимался Бокул.

Его гнусавый, раздраженный голос так и лез несчастному парню в уши, так и буравил его перепонки.

– Пошто? Иль тебе живот[22] твой не дорог?

«Все, приплыли, – подумалось Баару, – сейчас резать будут».

– Ты что, Бокул? – попытался оправдаться глава медвежьего рода. – какие люди? Не могли мои так поступить…

– Да брешет он, – вмешался в разговор жердеподобный Ростик, – сам науськал своих чудинов при оружии явиться…

– Башку за такое ему открутить, – с молодецким азартом вставил Славко Заяц.

Черноус злобно крякнул, но промолчал.

– Пошто они Кучму нашего повязали, а?! – левый глаз Бокула заморгал часто-часто.

– Да что вы привязались? – не утерпел Баар и слегка повысил голос. – Они выкуп принесли, ты спрашивал?

– А что их спрашивать, – пуще прежнего возмутился Шибайло, – знамо дело, ничего они не принесли, коли при оружии явились, да еще Кучму повязали, да и…

– Так, может, они при оружии пришли, чтобы выкуп сторожить, – перебил его Баар, – а повязали вашего Кучму оттого, что меня на месте не нашли…

Ему не дали договорить. Бокул был настолько зол, что не удержался и влепил главе медвежьего рода прямо в глаз. От удара Баара откинуло назад и он, не имея возможности упереться руками, слетел со своего места, перекувырнулся и, уткнувшись лицом в мох, затих.

– Так ты его еще зашибешь ненароком, – сочувственно изрек Славята, – не за кого будет выкуп просить.

Раздраженный предводитель мотнул головой, стряхивая с волос воду.

– Ничего, впредь ему неповадно будет. Ростик, глянь-ко…

Пока Ростик поднимал яшника и проводил его в чувство, Черноус пробасил:

– Выкуп они могли и принести, надо бы проверить.

– Черноус дело говорит, – вновь подал голос Славко.

Бокул слегка наклонился и, зажав одну ноздрю большим пальцем, громко высморкался на землю.

– Дык кто же против… вот сейчас соберемся и пойдем…

Тем временем Ростик привел пленника в чувство.

– Покуда жив, – изрек он с высоты своего роста.

– Вот и хорошо. Айда собираться! – приказал Бокул и, плечами растолкав братьев Славко и Славяту, отошел в сторону.

– Так как же брать-то их будем? – бросил в спину главарю Славята. – коли их там целый десяток, да при оружии?

Шибайло обернулся.

– А ты чего – бздишь? Не бзди, у меня на этот случай есть верный план.

За их спинами громко, словно нарочно, с хрустом сломалась ветка. Да так громко, что бродники услышали это сквозь шум дождя. Почти одновременно все обернулись на звук.

– Дерьмо твой план, Бокул Шибайло! – раздался из темноты уверенный голос.

– Это кто это там тявкает? – гнусаво вопросил главарь, и его рука потянулась к поясу за ножом.

– С тобой не тявкают, а разговаривают!

Незнакомец сделал несколько уверенных шагов вперед. На его крепких плечах висела короткая, порядком промокшая звериная шкура. Он заметил движения бродников, которые потянулись к оружию.

– А вот этого не надо, – спокойно произнес незнакомец, – я пришел не ссориться, я пришел купить у вас товар.

Ближе всего он подошел к Бокулу.

– Кто ты? – спросил главарь бродников.

– Не все ли тебе равно, – невозмутимо ответил незнакомец, – главное, что я заплачу за того, кого ты хочешь продать.

С этими словами незнакомец вскинул обе свои необычайно длинные руки.

– Вот, – изрек он, – этого хватит?

Перед самым носом Бокула Шибайло от взмаха колыхнулся воздух.

– Что это?

– Гривны.

Шибайло прищурился, и его левый глаз задергался при виде массивных шейных украшений, которые висели на ладонях незнакомца. Бокул жадно сглотнул.

– И за какой же товар нынче такие цены?

– Мне нужен твой яшник.

Павел уже успел прийти в себя после увесистого удара Шибайлы и теперь с интересом наблюдал и слушал. Что-то показалось ему знакомым в голосе этого незваного ночного гостя. Но что?

– Зачем он тебе? – спросил незнакомца Бокул. – да и за него уже приготовили выкуп его дружки.

– Его дружки приготовили тебе каленое железо. Тебе не терпится почувствовать на своей шкуре их стрелы?

– Ну, это еще неизвестно, кто кого будет угощать.

– Все уже известно, Бокул, – изрек незнакомец, продолжая держать гривны на вытянутых руках перед самым носом главаря бродников. – Бери гривны и отдай мне яшника.

Бродники одобрительно зашептались, – мол, предлагают, надо брать. Первым подал голос Славко Заяц:

– Бокул, и правда, давай бери гривны, эти чудины нас обманули…

– Не все ли равно, кто платит, – подал голос доселе молчавший Ростик.

Старший через плечо глянул на подельников, а затем резко обернулся к незнакомцу:

– Назови свое имя, и я отдам тебе яшника, – прогнусавил он.

– Порки, – коротко ответил ночной гость.

Только теперь Павел вспомнил этот голос и невольно поежился. Сомнений не было.

«Ну все, теперь точно кранты, – обреченно подумал Павел, – эх, Юски, не успел ты…»