В октябре 1999-го группа начала новый тур по Германии под общим названием «Свободный огонь». Сценическое шоу на этот раз было дополнено новыми номерами. Например, в песне «Buck dich» на сцене внезапно гас свет и в огромном зале устанавливалась полная тишина, которая сменялась диким ударным соло из динамиков. Через мгновение на сцене загорались двухметровые костры. В полном оцепенении зрители созерцали нечто вроде боксерского ринга. На плечах шестерых парней выносилась платформа, на которой стояли Тилль и Кристиан. Тилль вставал на четвереньки, его спина пылала огнем, а Кристиан, зло ухмыляясь, начинал жарить сосиски на горящей спине Линдеманна и раздавать их фанам. Этот трюк с грилем был кульминацией нового стоминутного шоу Rammstein. Оно начиналось так: в течение десяти секунд на сцене появлялись один за другим Пауль, Рихард, Оливер, Кристиан и Шнайдер. Тилль выходил последним в столбе дыма, в своей невообразимой куртке, серебряных штанах и поясе он выглядел как герой из «Звездных войн». Во время припева первой песни взрывался барабан Шнайдеpa. В песне «Bestrafe mich» у фанов вырывался дружный истерический крик, когда Тилль снимал с себя одежду, оставаясь лишь в белом костюмчике тореро: узкие короткие брючки и жакет, которые сшила сестра Кристофа. Жакет падал, когда Тилль беспощадно бил себя плеткой. В песне «Du hast» весь зал вместе с Тиллем кричал «Nein!», а в центре сцены взрывалась огромная хлопушка, блестящий дождь искр из которой засыпал всю сцену. Песня «Eifersucht» («Ревность») вызывала настоящее извержение вулкана. Всюду по сцене громоздились огромные огненные шары, искры от которых достигали самых дальних уголков зала. Хит «Engel» окончательно превращал сцену в преисподнюю: дым клубился, потоки лавы перетекали через сцену, когда Тилль с ярко-красным лучом из лазерных очков разглядывал своих зрителей. В «Du reichst so gut» Тилль стрелял из огромного лука ракетами, которые через несколько секунд взрывались под потолком зала. Дождь искр сыпался на ошеломленных зрителей, которые даже не пытались от них укрыться…

Подводя итоги 1999 года, можно сказать, что он был, пожалуй, самым насыщенным событиями как для группы в целом, так и для отдельных ее участников. Так, 29 октября Рихард Круспе женился на нью-йоркской актрисе и фотомодели Карен Бернштайн. Карен была известна по главной роли в фильме «Business for Pleasure» («Бизнес для наслаждения», 1996), а также по фильмам «Waxwork-2: Lost in Time» («Потерянные во времени») и «Who's the Man?» («Кто этот мужчина?»). Сам факт этой свадьбы, учитывая приписываемое участникам группы женоненавистничество, удивил многих. Еще один удар по обвинениям в сочувствии фашистским идеям был нанесен тем, что Круспе взял фамилию жены, а церемония бракосочетания проводилась по иудейскому обряду женщиной-раввином. Фоном к свадьбе была гитарная композиция, написанная самим Рихардом специально для этого события. С тех пор Рихард долгое время имел два дома, по полгода живя то в Германии, то в Америке, если группа не находилась в туре. Но и этот брак, начавшийся так романтично, оказался не вечным. В 2004 году они развелись, и Рихард вернул себе «девичью» фамилию.

В том же 1999 году очередная композиция Rammstein (наряду с композициями Prodigy, Marilyn Manson и др.) была использована кинорежиссерами братьями Вачовски в саундтреке к нашумевшему фильму «Матрица».

С конца 1999 года группа прекратила свою концертную деятельность и приступила к подготовке нового альбома. Эта работа по многим причинам растянулась почти на полтора года.

Разговоры о записи нового альбома начались давно, ведь все отлично понимали, что на материале трехгодичной давности до бесконечности не поездишь. Но одного понимания было недостаточно, надо было как-то собраться и начать, а это оказалось совсем не просто.

Во-первых, сказывалась общая усталость от затяжных туров. Это обстоятельство, естественно, отражалось и на климате в коллективе. В прессе начали циркулировать слухи о напряженных отношениях внутри группы и даже о ее развале. Музыканты это всячески отрицали, но, как известно, дыма без огня не бывает. Впрочем, понять ситуацию довольно легко: шесть разнохарактерных людей путешествуют вместе, варятся в одном котле на протяжении многих изматывающих гастрольных месяцев, поневоле возникнут раздражение и мелкие дрязги — ситуация, знакомая всем гастролирующим командам.

Во-вторых, давило то обстоятельство, что группа, уже достигшая вполне определенных успехов, не может быть полностью свободной оттого, что она делала ранее. Публика ждет от нее того же самого, просто в новой редакции. Но музыкантам, игравшим одно и то же в течение нескольких лет, обычно хочется чего-то нового, необычного, еще не опробованного. Разорвать этот порочный круг и предстояло раммштайновцам.

Особенно тяжело пришлось Тиллю. С одной стороны, ему надо было выйти из постоянного концертного образа «монстра». Тилль: «Когда постоянно живешь чужой жизнью, очень трудно возвращаться в собственную шкуру. Мне это в принципе нравится, но иногда начинаешь путаться — вышел ты уже из роли или еще нет. Ты уже Тилль или еще маньяк-убийца». С другой стороны, для сочинительства в том же раммштайновском духе в этот образ надо было постоянно возвращаться. Разговор о душевных перевоплощениях Тилля вообще особый. Почти каждому нормальному человеку в принципе понятно, что сценический образ — это лишь игра, маска, с помощью которой артист хочет что-то сказать зрителям, или, в крайнем случае, просто излить душу. Почти, но не каждому. От этого и возникает множество порой кардинально противоположных толкований любого творчества.

Тилль: «Мне всегда нравилось играть роли. И моя самая любимая роль — роль самого себя. Когда постоянно вживаешься в чей-то образ, ты как будто проживаешь вместе со своей еще чью-то жизнь. Это интересно — вроде бы и ты, и одновременно не ты, а кто-то другой, иногда совсем на тебя не похожий. Особенно трудно, когда не понимаешь мотивов, которые толкают людей совершать те или иные поступки. Это же касается и моих текстов».

В начале работы над альбомом, когда обстановку в группе с полной ответственностью можно было охарактеризовать как «разброд и шатание», пресса наполнилась слухами о целой череде различных неприятностей, свалившихся на раммштайновцев. Сначала мировую прессу облетел слух об автокатастрофе, в которую попали участники группы. Администрация коллектива долго хранила гробовое молчание, чем вызвала к судьбе музыкантов неподдельный, но какой-то не слишком здоровый интерес. Вскоре выяснилось, что Тилль действительно попал в аварию, но, к счастью, сильно не пострадал, хотя и сидел на переднем сиденье. Как оказалось, машина, в которой он ехал с друзьями, во время сильного дождя неожиданно потеряла управление и столкнулась со встречным автомобилем. Скорость была не слишком высокой, и все отделались незначительными синяками и ссадинами. Не успели поклонники группы выдохнуть после тревожного сообщения о ДТП, как общественность взбудоражило новое печальное известие. В прессу попало сообщение о гибели одного из участников команды в авиакатастрофе. Пресс-службе группы пришлось немедленно опровергать подобные измышления. В действительности в авиакатастрофе погиб Кристоф Циммерман, один из участников группы Feeling В. Путанице способствовало то, что нынешние раммштайновцы Пауль и Флаке действительно когда-то играли в этой группе. Таким образом, слухи об очередной смерти оказались ошибочными. Группа выразила глубокое сожаление в связи со смертью старого друга и продолжила медленно, но неуклонно работать над новым альбомом.

Работа шла вяло: что-то постоянно отвлекало и мешало сконцентрироваться. Именно тогда появилась идея сменить обстановку и куда-нибудь уехать. Но и этот вариант не совсем подходил. Уезжать далеко от дома, где раммштайновцы последнее время были и так нечастыми гостями, где ждали дети и подруги, совсем не хотелось. Кроме того, для записи бывают нужны какие-то инструменты, оборудование или приглашенные музыканты. Не возить же все это за тридевять земель… Было решено отправиться творить в родную немецкую глухомань, подальше от суеты больших городов, на природу, на свежий воздух. На побережье Балтийского моря около маленького городка Хайлгендамм раммштайновцы нашли заброшенную виллу «Haus Weimar» («Дом Веймара»), которую и арендовали. На скорую руку в доме был сделан косметический ремонт и расчищен подвал. В IKEA были куплены шесть кроватей, шесть тумбочек, столько же настольных ламп и кое-какая домашняя утварь. Приглашенный повар оборудовал себе кухню. Вскоре раммштайновцы в полном составе переехали на виллу, захватив с собой передвижную домашнюю студию, которую оборудовали в подвале дома. Именно там и началась наконец нормальная работа над материалом нового альбома.