— Неудивительно, что эта тварь так легко нашла нас.

— Какая тварь? — изумленно продолжал вопрошать жрец.

— Волк, Амети. Ты что, не узнал его? Это же был волк с ковра, — с досадой ответил Нимрихиль. Он уже успел выйти на другой берег речки и теперь, усевшись на камень, выливал воду из опорок. Амети со стуком захлопнул челюсть.

— Будем надеяться, что хотя бы летучая мышь за нами не прилетит, — сдержанно отозвался Арундэль.

Амети подумал, что тот шутит, но бывший пленник говорил совершенно серьезно.

Напившись из реки и перейдя ее вброд, путники стали подниматься на другой ее берег, еще более крутой, чем тот, по которому они так быстро спустились. Теперь жреца Змеи Арундэлю и Амети пришлось тащить под руки — он вывихнул себе ногу, а на лысине у него наливался огромный черно-синий синяк. Арундэль шел, закусив губу.

Они уже почти выбрались наверх, к дороге, как вдруг шедший впереди Нимрихиль стремительно упал на землю и, обернувшись к своим спутникам, прижал палец к губам. Арундэль пригнул к земле обоих жрецов, прикрыв им ладонями рты. В наступившей тишине путники услышали доносящийся из-за гребня неторопливый стук копыт и звяканье удил и оружия. Потом смех. Когда голоса чуть отдалились, Нимрихиль знаком показал своим спутникам, чтобы они как можно тише вернулись вниз по тропе.

За поворотом Арундэль отпустил жрецов, и Амети судорожно вздохнул, проверяя, целы ли у него ребра после львиной хватки нумэнорца. На несчастного жреца Змеи уже было просто страшно взглянуть.

Через некоторое время к ним присоединился Нимрихиль. Лицо у него было непроницаемо.

— Кажется, мы окончательно влипли, — сказал он очень спокойно. — От поворота до поворота по дороге разъезжают пятеро Черных Стражей. Насколько я понял, за поворотом то же самое — они все время перекликаются.

— Это налево, к Храму, — сказал Амети, изо всех пытаясь сдержать дрожь в голосе. — А что с дорогой к корчме?

— В корчме у них стоит основная часть отряда — за коновязью десяток вороных, насколько я разглядел сквозь пыль. А может больше.

Они помолчали. Амети со свистом втянул воздух сквозь зубы.

— Урок пошел впрок твоему должнику, — холодно заметил Арундэль.

— Это не он, это наш песий сын все продумал, будь уверен! — зло откликнулся Нимрихиль. — Надо было оставаться в том гадюшнике: может, представился бы случай перегрызть ему глотку, когда он заявился в Храм!

— А может, перебить этих пятерых на дороге и проскакать мимо корчмы, пока они не опомнились? — робко предложил Амети.

Нимрихиль презрительно фыркнул. Арундэль снизошел до объяснений:

— Как ты представляешь себе бесшумный бой двух пеших против пяти конных? Из-за поворота немедленно явится подкрепление. А корчма, сколько я понял, в пределах видимости.

Нимрихиль утвердительно кивнул и продолжил:

— На ту сторону дороги, чтобы дойти напрямик к городу, перебраться нельзя. По этой стороне идти дальше невозможно — скалы, и жрецы там не пролезут.

Арундэль покосился на Амети и жреца Змеи, и Амети похолодел от ужаса. «Зарежет обоих и глазом не моргнет! Бросит валяться как падаль!» — пронеслось у него в голове.

— Этот вариант отпадает, — спокойно сказал Арундэль. — Идти вперед мы не можем. Остается возвращаться.

Теперь на него изумленно уставились и Амети, и Альвион:

— Давайте попробуем подняться вверх по течению ручья, — продолжал Арундэль. — Во всяком случае, по воде они нас выследить не смогут. А если догадаются, что мы ушли по ручью, то, скорее всего, пойдут вниз по течению, а не вверх, к Храму.

Они торопливо спустились обратно к речке. Нимрихиль постоял немного, глядя на тропу, с которой они скатились на берег.

— Ну как? — спросил Арундэль.

— Сколько-то времени у нас есть. Но мало.

Тут Нимрихиль замялся и добавил:

— Да, кстати: дверь они уронили, пока я разбирался с волком.

— Почему ты молчал?

— А какая разница?

— Ну, вэтта Нимрихиль…

— Да, роквэн Арузир?

Арундэль перевел дух и спокойно сказал:

— Я с тобой потом поговорю. Как старший по званию. Веди.

И они ступили обратно в ручей.

Скоро от воды, казавшейся сначала освежающе-прохладной, начало ломить ноги, тем более, что шедший первым Нимрихиль запретил жрецам выбираться на сухие места, чтобы не оставить там мокрых следов и запаха. Камни выворачивались под ногами, и их острые необточенные грани резали ступни даже сквозь толстую подошву из буйволиной кожи.

Через некоторое время они увидели впереди, над скалистым обрывчиком сложенную из местного серого камня стену храма. По счастью, стена была глухая, без единого окна. Ручей выбегал из забранного ржавой решеткой отверстия — полукруглой арки, в которую как раз можно было пролезть на четвереньках. Арка почти до самого верха заросла мхом, а ручей был где-то немного ниже колена. Нимрихиль провел по мху пальцем:

— Нам, кажется, повезло: вода стоит невысоко. Ну что, лезем обратно…

Он вздохнул и, напрягшись, рванул решетку на себя. Раз, другой… Амети стоял, по очереди поджимая стынущие ноги и предчувствуя приступ ревматизма. Арундэль уже двинулся помочь своему приятелю, как прутья решетки, наконец, выскочили из своих гнезд.

— Да, а откуда течет источник? — спохватился Арундэль. Толстяк испуганно прикрыл рукой рот.

— Говори быстро! — прикрикнул на него Амети и чихнул.

Толстяк неожиданно рухнул в ручеек на колени, подняв тучу брызг, и с нечленораздельным стенанием пополз по камням к Арундэлю, норовя облобызать то, что осталось от щегольских черных замшевых сапог со шнуровкой. Арундэль брезгливо и как будто даже с испугом отстранялся, пока Амети не поймал жреца Змеи за подол мокрой рясы, но из воплей и завываний несчастного толстяка стало ясно, что источник течет из святилища. Нумэнорцы переглянулись, Арундэль пожал плечами, Нимрихиль кивнул и пролез под арку, почти по горло окунувшись в воду.

За аркой сводчатый потолок тоннеля и не думал становиться выше. Жрецы ползли на четвереньках, стукаясь о потолок затылками и нащупывая путь немеющими руками — хорошо хоть дно стало гладким. Нумэнорцам приходилось ползти на локтях — и сквозь шум воды Амети слышал, как отфыркивается, наглотавшись в очередной раз воды, ползущий впереди Нимрихиль. Было так темно, что пару раз Амети получил от Нимрихиля пяткой в глаз — когда подползал излишне близко. Впереди проглянуло какое-то серое пятно, Амети прибавил ходу, но тут каким-то чудом извернувшийся Нимрихиль прокричал ему в самое ухо:

— Жди здесь!

— Что!?

— Здесь жди — говорю!

— А!

Нумэнорец уполз вперед. Время шло. Амети считал удары сердца и боялся думать о том, что произойдет, когда от ледяной воды его тело сведет судорога. Жрец Змеи подполз вплотную к Амети, и сквозь шум воды жрец слышал тяжелое дыхание толстяка. Амети вдруг показалось, что нумэнорец бросил их здесь и никогда не вернется. Но тут что-то ткнулось ему в плечо, и знакомый голос произнес, заглушая шум воды:

— Я вернулся, ползи дальше, Амети.

Жрец двинулся вперед как слепой и остановился, лишь упершись носом во что-то, перегородившее ему путь. Он с опаской поднял голову и увидел перед собой узкие ступеньки, ведущие наверх. Тоннель кончился, Амети выбрался во что-то вроде очень широкого колодца с водой на самом дне.

— Осторожнее, — сказал жрецу уже поднявшийся на ноги Нимрихиль, — там дальше направо настоящий глубокий колодец, источник бьет из него. Держись за меня и поднимайся вверх по лестнице.

Амети осторожно последовал его совету и шагнул на ступеньку, схватившись за скользкую влажную стену: голова кружилась, колени и руки дрожали, зубы стучали. Оглядевшись при зыбком свете факела, льющемся из-за края колодца, жрец увидел на противоположной стене резервуара на уровне головы еще одно отверстие, диаметром с локоть: видимо, через него вода из колодца — когда ее становилось слишком много — текла в другую сторону. Над обоими отверстиями для стока висели на цепях щиты-заглушки. Амети догадался, что они попали в храмовое водохранилище — в Храме Скарабея было похожее, только много больше и не одно.