Дорогой Арк!

1. Звонил Нине Чечулиной. У нее все по-прежнему. Идут чистые листы,[251] УнС уже прибыла. Конец чистым листам ожидается дней через десять. Начальственная реакция на Францева выразилась только в том, что Нине на стол была положена газета — к сведению. Пока больше ничего. Приходил Бритиков, забрал уже имеющиеся чистые листы и сел писать рецензию.

2. Был в «Звезде», общался со Смоляном и Урбаном. Передал Смоляну черновик ВНМ. Он намерен увезти его с собой в отпуск и почитать на воле. Мнение его, таким образом, станет известно в начале июля. К статье Францева относится пренебрежительно. Когда я ему сказал, что такие штуки мешают работать, он с некоторым даже удивлением ответствовал, что тут беспокоиться не о чем: во-первых, это философ, а во-вторых, статья же очень вежливая и корректная. Урбан никакой рецензии еще не написал, так как запарывается со своим сборником Асеева, намерен приняться за нас в середине июня. Статья его о ХВВ лежит в «ВечЛрде» у начальства и до сих пор еще не отвергнута!

3. Был в Ленфильме. Отдал сценарий. Поговорил с Аллой. У них также все спокойно. Вообще такого рода вещи, оказывается, в кино действуют только в тот период, когда сценарий находится в Госкомитете. В остальное же время на них не обращают внимания. Алла сказала, что пора искать режиссера. Насколько я понял, на Ленфильме желающих пока нет — не хотят связываться с сомнительной картиной. Алла рассказала еще, что была недавно в Таллине на фестивале джазовых ансамблей. Так там среди прочих джазовых пьес были исполнены две под названиями: «Хищные вещи века» и «Понедельник начинается в субботу». Очень зажигательные штучки.

4. Словом, подводя итоги: статья Францева в Ленинграде особого волнения пока отнюдь не вызвала. Относятся к ней спокойно и рассматривают в общем как несколько затянувшуюся рекламу и без того хорошо известных произведений. Можно ожидать, что если в «Коммунисте» ничего не появится, Ленинград статьи Францева не заметит. Уповая на это, я везде говорю, что всё это — происки гражданина Тюрина и его банды.

5. Мама болеет плевритом. Сейчас ей получше, но все еще сильно кашляет. Очень обрадовалась твоему приезду, ждет.

6. Илье тоже стало лучше, температура спала, ночные дежурства около него отменены. Скоро к нему начнут пускать посетителей.

Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленке привет и поцелуи.

Дорогой Боб!

С большим удовольствием прочитал твое письмо. Значит, надо так понимать, что сигнал с УнС будет числа двадцатого, что никого в Л-де возня вокруг Стругацких не волнует, что вообще дела пока ничеГё. Ладно, так и запишем.

1. Восьмого состоялся секретариат, среди прочих вопросов заслушивался отчет Сытина о работе Совета по п. и н-ф л-ре. Секретариат вел Михалков, присутствовали все чины Московской писательской организации, как писательские, так и партийные. Кроме того были приглашены Платов, Томан, Андреев, Казанцев и я. Казанцев не явился. Секретариат заслушал сообщение Сытина и его уверения, что благодаря Совету расцвела советская фантастика в л-ре и кино, предложил высказаться нам, приглашенным, а также членам партбюро моск. организации, а также выступили Кассиль и Смеляков. И все опускали большой палец вниз. Совет ликвидирован, признаны самостоятельные организации фантастов в т/о прозы и приключенцев — в т/о детской л-ры, секретариат признал несомненную выдающуюся роль Совета в прошлом, не увидел его пользы в будущем, выразил благодарность всем членам Совета и лично тов. Сытину и навсегда закрыл, распустил этот «никому не нужный департамент» (как выразился Смеляков).

2. Ариадна в Переделкине заболела, подозревают инфаркт. Черт знает что делается.

3. Больше никаких новостей не было. Вчера мы с Маниными были у Громовых, Миша Громов читал предисловие к «Улиткам», очень здорово, очень интересная интерпретация. Предисловие он вот-вот отработает окончательно, тогда перепечатает и отдаст нам. Манин тоже выклянчил экземплярчик. Кстати, я ему дал экз. ВНМ, так он на нем у Громовых сидел, уносил с собой в сортир и не выпустил из рук ни на секунду.

4. Дал читать ВНМ Ревичу, Нине Берковой, Подольному в «Знание — сила» — там народ доброжелательный, хорошие ребята, я давно им обещал дать почитать и дать убедиться, что это не для их журнала, а то не верят и обижаются. Потом дам еще Биленкину и Адалис. Кстати, какой экз. прислать тебе? Впрочем, я пришлю тебе оригинал, и дело с концом. Жди.

Вот пока всё.

Целуй маму и Адку.

Твой АНС.

Дорогой Боб!

У меня произошла маленькая неприятность. Вынул я сегодня из ящика почту, принес домой и, видимо, нечаянно уронил твою открытку. Ахнуть не успел, как кобель сожрал ее верхнюю часть и изжевал нижнюю. Разобрал я только, что кто-то обещает кому-то (как?) за что-то деньги в 20-х числах, что Илье стало лучше (очень этому рад, передай всяческие приветы) и что ты спрашиваешь, как вообще дела и как Наташка сдала экзамены. Ну, вообще дела ничего особенного, сейчас дерусь за Уиндема (сука-философ написал рецензию на «Триффидов», представляешь?), статью медленно, но пишут, в «Коммунисте» все чисто, никакой статьи нет (сведения от Рима), экзамены Наташка сдала на четверки. Вчера отправил своих в Гагру. Хотел прямо ехать в Л-д, но мне еще кое-что нужно поделать в Союзе пис. (провести еще одно собрание рабочей группы), так что буду у вас числа 25-го и до пупковой грыжи.

Перечитал «Юность Генриха IV» Манна. Сила! Вот как писать бы.

Привет Адке, поцелуй маму.

Жму, целую, твой Арк.

Да! Совсем забыл. ВНМ читали Ревичи и Манин, а также Миша Громов. Ревичам и Манину не понравилось. Громов же говорит, что отличная повесть. А???

«Ахнуть не успел, как кобель сожрал…» — пишет АН. О собаке вспоминает БН:

У АН в семье некоторое время жил большой белый неимоверно глупый (но добрый!) пудель по кличке Лель. В чью честь он был так назван, я не знаю, но Лель из «Отеля» — его ближайший родственник и в какой-то степени — портрет.

Дорогой Арк!

Случай с вашим кобелем и моей открыткой событие не только поучительное, но и довольно редкое. Я вспоминаю только один аналогичный случай, имевший место в начале 50-х годов, когда брудастая с усами сука[252] Бори Громова сожрала упавшего на пол короля червей, из-за чего я и остался на шести без двух.

Твой кобель сожрал, насколько я понимаю, единственный факт, содержавшийся в той открытке. Именно, что я неделю назад был вызван в Лениздат и подписал там договор на УнС. Деньги за это обещали дать в двадцатых числах. На руки, говорят, не дадут, а перешлют на книжки.

Звонили из Ленфильма, сказали, что в написанном нами тексте производят с нашего согласия такие-то (прочитано по телефону) изменения, после чего обещали размножить сценарий и отдать его читать в главную редакцию. Обещали информировать со временем.

Илье по-прежнему лучше, мне даже разрешили его посетить, но я не посетил пока, потому что страдаю фурункулом на спине и сижу дома, голый по пояс.

По поводу философа, написавшего рецензию на «Триффидов», я могу сказать только одно: мы будем не мы, если не введем философа в качестве важной фигуры в МПС.

Приезжала Танька,[253] привезла рукопись ВНМ и заодно помылась в душе. Мы с ней довольно долго спорили, и, кажется, мне удалось убедить ее, что в повести есть новые мысли, однако она осталась при убеждении, что повесть скучна, ибо абстрактна. Потом я перечитал повесть. Это не Бальзак, но скучным такое чтение я бы не назвал. Правда, меня огорчил отрицательный отзыв Манина, но, с другой стороны, Громов? Не знаю, не знаю.