— Кайл учится в шестом классе Гроув-Хиллской школы, — говорила мама. — Но, конечно же, сейчас у него каникулы. Гроув-Хилл — очаровательный городок. Надеюсь, вам здесь понравится. Мы вам так благодарны за помощь! — Она отвела тетушку Маб в спальню для гостей, расположенную на первом этаже в задней части дома. — Вот сюда. Я повесила чистые полотенца. У вас собственная ванная. А это…

Кайл опустил корзинку на пол возле кровати, нарочно стукнув погромче. В отверстия для воздуха высунулись когти, сверкнул злобным взглядом золотистый глаз.

Тетушка Маб бросила проницательный взгляд через плечо. Кайл сунул руки в карманы и стоял, глядя в пол с ничего не выражающим видом: эту позу за годы учебы в школе он довел до совершенства.

Мама неуверенно замолчала и посмотрела на часы.

— Ладно, — вздохнула она. — Мне пора идти. До аэропорта дорога долгая; говорят, собирается снегопад. А мне еще нужно заехать за дедушкой.

Тетушка Маб с безразличным видом кивнула и склонилась над корзинкой.

— Наташа, — заворковала она. — Наташенька.

— Киса, киса, выходи, — язвительно пробормотал Кайл.

Мама опустила ему руку на плечо и предупредительно сжала.

Тетя Маб презрительно взглянула на Кайла, изогнув идеально выщипанную бровь.

По спине Кайла пробежала ледяная дрожь — подозрительно знакомая дрожь. Но он твердо выдержал взгляд тетушки. «Я тебя ненавижу», — подумал он.

И вдруг в голове Кайла зазвучали ее слова, зазвучали так отчетливо, будто тетушка Маб заговорила: «В таком случае мне станет еще интереснее. Вот здорово!»

Кайл нахмурился. Тетушка Маб улыбнулась. Кайл отступил на шаг.

— Я провожу тебя до машины, — поспешно сказал он маме и выскочил вслед за ней. Кайл пытался стряхнуть внезапно нахлынувшее предчувствие неотвратимо надвигающейся беды.

— Я тебе позвоню, — пообещала мама, целуя Кайла на прощание. Потом вывела машину из гаража. На улице начинался снегопад.

— Ладно, — вздохнул Кайл. Он стоял в дверях, ведущих из гаража на кухню, и с грустью смотрел, как медленно опускаются ворота гаража.

Ворота захлопнулись. Он очутился в темноте, в опустевшем доме, где, кроме него, была только тетушка Маб и кошка Наташа.

Кайл вздохнул, вернулся в кухню и закрыл дверь.

Войдя в гостиную на втором этаже, Кайл взял пульт дистанционного управления и, растянувшись на полу перед телевизором, принялся щелкать все каналы подряд. «Любовь прекрасна» — надоели счастливые концы. «Чудо на 34-й улице» — привет тебе, Санта-Клаус.

И почему, по закону подлости, когда хочется посмотреть хорошие передачи, показывают всякую чушь? Сейчас Кайл с удовольствием посмотрел бы фильм про злую тетушку, которая приехала погостить на Рождество и была разнесена на клочки взорвавшейся новогодней елкой.

Но ничего подобного. У тех, кто делает фильмы, нет никакой фантазии.

Хлопнула дверь.

Кайл вскочил и выронил пульт.

Но почему-то, прежде чем он успел его поднять, пульт очутился в лапке у тетушки Маб.

В лапке?

Кайл заморгал. Нет, пульт лежал в руке у тетушки Маб, в руке с длинными тонкими пальцами без всяких украшений, если не считать единственного кольца с переливчатым камнем.

Тетушка Маб улыбнулась и протянула руку, чтобы он полюбовался кольцом.

— Этот камень называется «кошачий глаз», — промурлыкала она.

— Я хотел посмотреть телевизор, — сказал. Кайл. — Не возражаете?

— Есть что-нибудь интересное? — осведомилась тетушка Маб и принялась с головокружительной скоростью щелкать по каналам.

Кайл зажмурился. Открыв глаза, он увидел, что тетушка Маб смотрит «Чудо на 34-й улице».

— Гм, — буркнул Кайл.

— Нам с Наташей этот фильм очень нравится, — заявила тетушка Маб. — Правда, Наташенька? Это наше любимое рождественское кино. А поскольку Рождество — наш любимый праздник, то и фильм — наш любимый, верно, киса?

Кошка выскользнула из-за длинных кружевных юбок и устроилась рядом с хозяйкой. От удовольствия кошачьи глаза превратились в золотисто-зеленые щелочки.

— Кошки не смотрят телевизор, — проворчал Кайл. — И не знают, что такое Рождество.

Наташа прищурилась еще сильнее. Кончик ее хвоста задергался. Она имела редкий окрас — золотисто-коричневая, с темными пятнышками на лапках и ушах. Кончик хвоста тоже был темно-коричневым.

Тетушка Маб изогнула идеальную бровь и рассмеялась. Смех у нее был настолько необычный, что Кайл вздрогнул, словно от боли.

— Наташа — кошка необыкновенная, она тебя еще не раз удивит, — проворковала тетушка Маб.

— Кошки — глупые создания. Меня удивляет в них лишь то, что они до сих пор не вымерли, — огрызнулся Кайл. — Будь моя воля, я бы сделал так, чтобы динозавры выжили, а кошки были занесены в Красную книгу исчезающих видов. Ту, что ведется на небесах.

Тетя Маб подбросила пульт в воздух. Он приземлился прямо на диван возле Кайла.

— Смотри все, что хочешь, — нежно пропела она.

И исчезла.

Кайл протер глаза. Только что старушка и кошка, словно вышедшие из сказки братьев Гримм, были тут — и вдруг их нету.

Кайл взял пульт. С экрана лучисто улыбался белобородый старик. Он беседовал с маленькой девочкой в старомодном платье.

Кайл сердито пощелкал кнопками на пульте и нахмурился. Опять «Чудо на 34-й улице».

Щелк. Щелк. Щелк-щелк-щелк.

— Не может быть, — пробормотал Кайл. Ни с того ни с сего по всем каналам начали показывать только «Чудо на 34-й улице».

Что сделала тетушка Маб с телевизором?

Кайл поглядел на пульт. Положил его на подлокотник дивана, подошел к телевизору и стал крутить переключатель каналов.

Безрезультатно.

Не могла же этого сделать тетушка Маб! Или могла?

Кайл выключил телевизор и поплелся вниз, в прихожую. Тетушка Маб сидела в нижней гостиной возле наряженной елки.

— Какая красивая у вас елка, — сказала она, не оборачиваясь.

— Держите кошку подальше от нее, — предупредил Кайл. — Если елка вспыхнет и дом сгорит дотла, я буду знать, кто в этом виноват.

Тетушка Маб обернулась и укоризненно взглянула на него.

— Что вы сделали с телевизором? — спросил Кайл.

— Я? Сделала? — с невинным видом откликнулась тетушка Маб.

— Сами знаете. Сделали так, что по всем каналам показывают один и тот же дурацкий фильм.

Глаза тетушки Маб широко распахнулись.

— Странно. Я этого не делала, — ответила она. — А почему ты решил, что я на такое способна?

Кайл растерялся. Он никак не мог придумать ответа. Чудовищно нелепая ситуация.

— Не обращайте внимания, — проворчал он, вернулся в гостиную, опять включил телевизор и плюхнулся на диван. «Надо бы позвонить Парку», — подумал он.

И уснул.

Разбудил его звонок в дверь. Кайл уселся, сонно протирая глаза. За окном давно стемнело. Снегопад продолжался.

Снег налип на оконную раму, снаружи намело высоченные сугробы. От одного их вида Кайлу стало холодно.

Опять задребезжал звонок. И почему никто не откроет?

Тогда он вспомнил, что в доме никого нет, кроме него и тетушки Маб.

Зевнув, Кайл нехотя поднялся.

— Иду, — пробормотал он в ответ на третий, самый долгий звонок.

В доме было темно. Не горела ни одна лампочка, стояла полнейшая тишина. По пути Кайл везде включал свет. Мальчик еще раз протер глаза, стряхивая остатки сна, окутывавшего его тяжелым, плотным одеялом.

Как только он протянул руку к выключателю в прихожей, дверь содрогнулась под ударами тяжелого кулака.

— Сейчас, сейчас! — выкрикнул Кайл и раздраженно широким шагом пересек прихожую. Распахнул дверь.

В первый миг он заметил только плотный снежный занавес на фоне черного ночного неба. Потом среди белых вихрей прорисовались смутные очертания чьей-то фигуры.

Кайл прищурился. Фигура казалась знакомой. И все-таки он не мог понять, кто же это.

— Хо-хо-хо, — загрохотал громовой голос. Но веселья в этом смехе не слышалось. — Как мы себя вели — хорошо или плохо?