Элин все еще чувствовала себя морально опустошенной, когда следующим утром приняла душ и оделась, чтобы идти на работу. Она совершенно не помнила, как добралась до гостиницы в Кавалезе. Вспоминалось только, как, собрав вещи, сидела в номере и ждала Дилетту Агосту.

Дилетта запоздала, и к тому времени, когда она приехала, Элин уже справилась с бушевавшими в ней чувствами. Злость пропала, то есть Элин сумела подавить ее. Элин даже нашла в себе силы с улыбкой сказать: «Ничего страшного. Как прошли твои выходные?» – в ответ на многочисленные извинения Дилетты за опоздание.

Элин контролировала себя всю дорогу до Вероны. Но когда Дилетта высадила ее, сдалась под напором захлестнувших ее чувств. Стоило ли удивляться, что она провела ужасную ночь? Элин почти не спала и встала рано утром, все еще ощущая боль и унижение. Макс только крикнул: «Элин, подожди!» – но не догнал ее. Что она ему!.. Элин же видела, когда он выходил из кухни, что с ногой полный порядок, значит, как она ни спешила, он мог бы ее догнать, если бы захотел.

Но он не побеспокоился извиниться перед ней за то, что дурачил ее для собственного удовольствия. Как он мог, как он мог? – снова кипела она. И что ей теперь делать? «Отправляйся домой, в Англию», – требовала гордость, и Элин почти собрала чемодан, когда прежний страх перед долгами вцепился ей в горло. Ну, бросит она хорошо оплачиваемую работу… Но ведь гордость не принесет денег в семейную копилку – разве не так?

С другой стороны, оставит ли ее Макс на работе после всего происшедшего? Она сомневалась, что в его правилах было платить сотрудникам, отвешивающим ему пощечины. Хотя она почему-то была уверена в его чувстве справедливости. Не будь он справедлив, уволил бы еще тогда, когда все указывало на ее вину в похищении чертежей. А раз он дурачил ее все выходные, должен понимать, что тем самым заслужил оплеуху!

В паническом состоянии Элин вошла в компьютерный отдел «Дзапелли интернациональ». Но если пришла, сообразила она, значит, голова еще в состоянии управлять сердцем, значит, она не бросит работу. Хотя, когда Тино Агоста, сияя, воскликнул: «Доброе утро, Элин!» – и, спросив, как прошли ее выходные, принялся с восторгом рассказывать о своем семинаре, Элин стали одолевать другие сомнения. Ясно, что Тино весь в том, чему его научили, и рвется применить новые знания на практике, а она ему помеха.

– Я хотела бы поговорить с Фелицией Роккой, – сказала она Тино, когда около половины десятого уже не сомневалась, что нашла правильный выход. В самом деле, ничего другого не остается, решила Элин. – Ты знаешь ее номер?

– Конечно, – рассеянно сказал он и, не спрашивая, зачем ей понадобилась личный секретарь шефа, дотянулся до внутреннего телефона, набрал номер и подал ей трубку.

С точки зрения Элин, ей просто Бог помог, отправив Макса на неделю в Рим. Поскольку Фелиция Рокка занималась ее приездом в Италию, то именно к Фелиции, считала Элин, следовало обратиться, чтобы устроить возвращение – желательно до конца недели.

– Привет, это Элин Толбот, – сказала она, услышав в трубке голос Фелиции. Надеясь, что в отсутствие шефа Фелиция не слишком завалена работой, Элин спросила: – Можно заглянуть к вам на минутку?

– Проблемы? – озабоченно поинтересовалась Фелиция.

– Ничего спешного, – соврала Элин. – Но я бы хотела увидеться с вами до обеда.

Она положила трубку, договорившись зайти к Фелиции в одиннадцать, и провела следующий час, подбирая наиболее тактичные выражения, в которых выразит свое желание отправиться домой как можно скорее.

Без десяти одиннадцать Элин покинула отдел и отправилась в путешествие по коридорам. Она пришла на пять минут раньше, но очень уж не терпелось договориться о возвращении в Англию. Постучав в дверь, Элин вошла.

– Элин! – радушно приветствовала ее Фелиция, выходя из-за стола. – Садитесь и скажите, чем я могу помочь вам.

Как только они обе уселись, Элин, не видя способа как-то приукрасить свои слова, прямо сказала:

– Меня интересует возможность возвращения в Англию. Я попросила бы мистера… – Но, к счастью, ложь относительно того, как она попросила бы мистера Дзапелли, оказалась ненужной.

– Вы хотите покинуть нас? – удивленно воскликнула итальянка.

– Если это можно устроить… – улыбнулась Элин, подавляя чувство вины при виде огорченного лица Фелиции.

– Но я не думаю, что синьор Дзапелли согласится, чтобы вы уехали так скоро, – выдвинула первое возражение Фелиция.

– О, я уверена, что он поймет, – настаивала на своем Элин. – Я здесь не слишком занята, и у меня ощущение, что мои возможности почти не используются. Возможности, – подчеркнула она, – которые принесут гораздо большую пользу в английском филиале.

– Мм… я не знаю… – пробормотала Фелиция. Но когда Элин уже начала краснеть, предполагая, что Фелиции известно, как она впала в немилость из-за похищенных чертежей, – когда Элин уже подумала, что итальянка подбирает тактичные выражения, чтобы сообщить, что без согласия босса о возвращении не может быть и речи, Фелиция вдруг произнесла такое, от чего из головы Элин вылетели сразу все мысли: – Я не могу принять это решение сама, Элин. Но обещаю обсудить все с синьором Дзапелли, когда увижу его сегодня.

– Он придет сюда? – воскликнула Элин в волнении, не думая, что Фелицию может удивить такая осведомленность, спросила: – Разве он не в Риме?

– К несчастью для него – нет, – серьезно ответила Фелиция. – В эти выходные, насколько я поняла, он подвернул ногу. – Глаза Элин недоверчиво расширились, когда Фелиция добавила: – Сейчас он дома, поскольку не может ходить. – (Вот куда ты вляпалась! – сказала себе Элин.) – Поэтому он только что попросил меня приехать к нему домой с неотложными бумагами. Я выезжаю через несколько минут. – (А ты-то пыталась оправдать этого бабника! – в ярости выговаривала себе Элин.) – Но, естественно, я упомяну о вашей просьбе вернуться в Англию, когда…

– Это не настолько важно, – перебила Элин, чувствуя, как в ней все переворачивается от ревности. Вот уж никогда бы не подумала, что Макс может завести интрижку с секретаршей… – Я подожду, не беспокойте его сейчас, когда он в постели, – продолжала она, но от слова «постель» нож повернулся в ее ране. Элин встала и направилась двери. – Отложим это до тех пор, пока он не встанет на ноги. – Элин даже смогла улыбнуться вышла в смятении чувств, но сохранив гордость. – Чертова крыса! – рычала она позже в дамской комнате, пытаясь взять себя в руки. – Неотложные бумаги? Неотложная наложница, скорее! Подвернул ногу! Как же!

Вне всяких сомнений, Максу настолько понравилась идея затаскивать женщин на ночь, выдав себя за больного, что он решил использовать ее еще раз. Но Фелиция! И он еще говорил, что не назначает свиданий со своими служащими! Но зачем же ему ходить на свидания? Личный секретарь едет к нему прямо домой!

Спору нет, Фелиция – привлекательная женщина, но… Раньше Элин было просто больно, но теперь, когда к боли прибавилась отчаянная ревность, Элин вернулась к мысли, что Макс бабник. Еще какой! Единственная причина, по которой она сомневалась в этом, сводилась к тому, что он отказался от нее, когда она уже была готова отдаться.

Элин помчалась обратно в компьютерный отдел. Так ей и надо! У Макса роман с секретаршей, и этот роман, может быть, не прерывался и тогда, когда Макс целовал ее, Элин! Нет, этого она не могла вынести. Страх перед долгами не уменьшился, но бывают, оказывается, в жизни ситуации, когда страхи отступают на второй план. К черту деньги, к черту работу – она уезжает!

– У вас все в порядке, Элин? – заботливо спросил Тино, когда она вошла в отдел за сумкой и курткой. – Вы побледнели.

Побледнела? Да она вся горит от ярости!

– У меня ужасно болит голова, – соврала Элин, вспомнив о хороших манерах и решив, что никто не станет испытывать неловкость из-за ее отъезда. – Я пойду домой и полежу немного.