Девушка принесла меч и трясущимися руками вручила его хозяйке. Фея Моргана без колебаний прошла к спящему мужу и застыла у изголовья постели, примеряясь, куда бы получше нанести удар. Но когда она уже замахнулась, сэр Ивейн выпрыгнул из своего укрытия и схватил мать за руку.

— Что вы делаете! — воскликнул он, пытаясь вырвать меч. — Я слышал, будто старый Мерлин произошел от нечистого. Но если и есть на свете дьяволица, так это вы! Клянусь, если б вы не были моей матерью, убил бы на месте.

Однако недаром говорят, что зверь, загнанный в ловушку, вдвойне опасен. Так и Моргана: мигом сориентировавшись, начала она разыгрывать блистательный спектакль. Окинула спальню диким взором — словно человек, внезапно проснувшийся — и проговорила слабым голосом:

— Что такое? Где я? И что это за меч!

Затем вцепилась в сэра Ивейна.

— О, мой сын! Защити меня! Не иначе как злой дух попутал меня. Видать, он вошел в меня, пока я спала. Смилуйся над своей матерью, сэр Ивейн! Не рассказывай никому о том, что видел. Ты просто обязан защитить мою честь, ведь это и твоя честь тоже.

— Я готов позабыть обо всем, — неохотно сказал сэр Ивейн, — коли вы пообещаете забросить черную магию.

— О чем речь! — тут же согласилась Фея Моргана. — Я клянусь тебе в том. О мой сын! Мой дорогой, добрый сын!

А сэр Ивейн и сам уже не знал, чему верить. Поколебавшись, он отпустил мать и отнес меч на место.

Утром же к Фее Моргане явился один из ее лазутчиков и донес, что план по устранению короля провалился. Поединок закончился самым неожиданным образом: сэр Акколон погиб, а Артур — живой и здоровый! — вновь обрел свой волшебный меч. В душе неудачной заговорщицы разыгралась настоящая буря — она одновременно оплакивала несчастного Акколона и проклинала Артура, — но внешне Моргана оставалась совершенно спокойной. Ни единого резкого слова она себе не позволила, ни единой слезинки не обронила. Колдунья прекрасно понимала: если она останется дожидаться возвращения короля, то за ее жизнь никто и ломаного гроша не даст. Ибо человек, совершивший такое неслыханное преступление, как покушение на жизнь законного повелителя и брата, не может рассчитывать на милосердие.

Посему Моргана, напустив на себя безмятежный вид, отправилась к королеве Гвиневере и испросила разрешения покинуть двор.

— Как? — удивилась Гвиневера. — Вы даже не дождетесь своего брата?

— Я бы очень хотела, — отвечала коварная Моргана, — но никак не могу. Мне сообщили, что в землях моих зреет мятеж. Так что надо торопиться.

— Ну, в таком случае не смею вас задерживать.

Фея Моргана собрала свиту из сорока доверенных слуг и поспешно, не дожидаясь рассвета, покинула Камелот. Всю дорогу она гнала лошадей, не давая ни себе, ни другим роздыха, и через сутки с небольшим прибыла в аббатство, где, по ее сведениям, восстанавливал свои силы Артур.

Рано утром она вошла в здание монастыря и потребовала свидания со своим братом, королем Артуром.

— Но король сейчас спит, — растерялся монах. — Бедняжка три ночи провел без сна — так мучили его раны — и вот наконец задремал.

— Раз так, не будите его, — распорядилась Моргана. — Я тихонько зайду взглянуть на моего дорогого брата.

Колдунья спешилась и направилась в покои короля с таким уверенным видом, что никто не посмел ее остановить.

Моргана отыскала нужную комнату и, остановившись на пороге, заглянула внутрь. Она увидела, что Артур действительно спит на широкой постели, а рядом с ним лежит его меч — даже во сне король не выпускал из рук свой драгоценный Эскалибур. Ах, как хотелось Моргане похитить меч! Но она не посмела, испугавшись разбудить короля — уж больно неспокоен был сон у больного. Зато своим зорким оком колдунья разглядела лежавшие на сундуке ножны и решила рискнуть. Прокравшись в комнату, она схватила волшебные ножны, спрятала их под плащом и так же бесшумно выскользнула из здания. Моргана любезно поблагодарила монахов и, не мешкая, покинула аббатство.

Позже король проснулся и, обнаружив пропажу ножен, поднял тревогу.

— Кто мог их взять? — накинулся он на безвинных монахов. — Кто заходил в мою опочивальню?

— Только ваша сестра. Фея Моргана. Она заглянула на минутку и сразу же уехала.

— Как же вы недоглядели! — возмутился Артур. — Она-то и похитила ножны!

— Но, сир, — возразили монахи, — мы не могли отказать вашей сестре.

Тогда Артур вскочил с постели и приказал седлать самую резвую лошадь. А сам тем временем призвал к себе рыцаря Аутлака и велел ему спешно собираться в путь.

— Не забудьте свой меч, сэр, — сказал он. — Нам предстоит встреча с Феей Морганой.

Поскакали они вслед за коварной колдуньей. На перекрестке встретили пастуха и спросили, не проезжала ли мимо дама со свитой.

— О да, — отвечал пастух. — Недавно тут проезжала знатная дама, а с нею сорок всадников. Они поехали вон к тому лесу.

Король Артур и сэр Аутлак бросились следом и вскоре вдалеке завидели удиравшую Моргану. Та тоже заметила погоню и пустила коня во весь опор. Не разбирая дороги, скакала она через лес, затем по росистому лугу и, наконец, выехала к маленькому озеру.

— Будь что будет, — сказала она, — а ножны королю я не верну! Не видать ему магической защиты!

И с этими словами колдунья зашвырнула ножны на середину озера. Тяжелый металл, усеянный драгоценными каменьями, сразу ушел под воду.

А Моргана вернулась к своей свите и галопом поскакала в долину, по которой были разбросаны высокие стоячие камни. Чувствуя, что ее вот-вот нагонят, колдунья решила прибегнуть к магии и сотворила особое заклинание — такое, что и она сама, и ее спутники обратились в каменные глыбы, не отличимые от остальных. Когда Артур приблизился и увидел эти камни, он решил, что таким образом свершилась Божья кара.

— Мне нет нужды мстить Моргане, — сказал он. — Господь сам наказал злодейку.

Стал он оглядываться в поисках своих ножен, но нигде не мог отыскать их (ибо покоились они на дне озера). Делать нечего: развернулся король и поехал обратно в аббатство.

После его отъезда Фея Моргана вновь вернула себе и своей свите прежнее обличье.

— Теперь вы в безопасности, — сказала колдунья. — Но скажите: видели вы лицо моего брата короля?

— О да, госпожа, — отвечали ее люди. — Он был так страшен во гневе, что впору бежать на край света. Мы бы так и поступили, если б вы не обратили нас в камни.

— Вот уж нисколько не сомневаюсь, — усмехнулась Фея Моргана.

Поехали они дальше и вскорости повстречали рыцаря, который вез с собой другого рыцаря — связанного по рукам и ногам, да еще и с повязкой на глазах.

— Куда вы везете этого человека? — спросила Моргана.

— Я собираюсь его утопить, — отвечал незнакомец. — Ибо он негодяй, совративший мою жену. Вот покончу с ним и вернусь за женой, ее тоже отправлю на дно озера.

— Правда ли то, что он сказал? — обратилась Моргана к связанному рыцарю.

— Нет, мадам, он на меня наговаривает!

— И как вас звать, сэр рыцарь? Откуда вы родом? — продолжала допрашивать Моргана.

— Я Манессен, кузен сэра Акколона Гальского. Мы оба состоим при дворе короля Артура.

— О, я знала сэра Акколона, — проговорила Фея Моргана, — красивый был рыцарь и доблестный к тому же. Вот что, в память о моем бывшем возлюбленном я верну вам свободу. Можете поступать со своим обидчиком так, как он намеревался с вами поступить.

И тут ее сорок слуг налетели на рыцарей: одного освободили, а другого связали той же самой веревкой. Обрадовался сэр Манессен, что дело так хорошо для него обернулось. Облачился он в доспехи неудачливого мужа, а самого его бросил связанным в глубокое озеро. Затем Манессен вернулся к своей освободительнице и та сказал:

— Теперь я намереваюсь вернуться в Камелот. Может, вы желаете передать весточку королю Артуру?

— Еще бы не желать, — злобно усмехнулась Моргана. — Передайте моему драгоценному братцу, что спасла я вас не из любви к нему, а в память о несчастном сэре Акколоне. А также скажите королю, что в моей душе нет страха. Да и чего мне бояться, если я в любой момент могу обратиться в камень! И это еще не все. Пусть Артур знает, что возможности мои безграничны. Настанет день, и он сам в этом убедится.