Осыпая Шарля мысленно упреками за то, что он втянул ее в эту авантюру, Элиза раздраженно мерила шагами комнату. Внезапно в коридоре раздались быстрые шаги, а затем в дверь постучали. Элиза не успела даже ответить, как дверь резко распахнулась, и в комнату вошел Арман. А следом за ним, к непередаваемому ужасу молодой женщины, на пороге спальни появился месье Дамар.
У Элизы подкосились ноги, и она чуть не упала на ковер. Едва взглянув на капитана полиции, она все поняла. Он пришел за этим проклятым письмом, каким-то образом узнав или догадавшись, что оно находится у нее. Но самым ужасным было не это, а то, что Арман тоже обо всем знал. Его взгляд, пылающий сдержанной яростью, красноречивее всяких слов говорил о переполнявших его чувствах.
– Где письмо, которое тебе передал Шарль де Буасьер? – Ледяной голос Армана заставил Элизу вздрогнуть, как от удара. – Отдай его мне немедленно!
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – испуганно пролепетала Элиза, с трудом заставляя себя смотреть ему в глаза.
– Мадам, ваши запирательства совершенно бесполезны, – хмуро произнес Дамар, выступая вперед. – Мне точно известно, что это письмо находится у вас. Маркиз де Буасьер сам признался, что передал его вам.
– Шарль?! – От изумления Элиза забыла о всякой осторожности. – Этого не может быть! Вы пытали его? Негодяй!
Мужчины выразительно переглянулись, и Элиза едва не разрыдалась от досады на свою оплошность. Конечно же, ее кузен ничего не говорил капитану полиции. Дамар применил старый, испытанный полицейский прием, чтобы вытянуть у нее признание, а она, как глупая курица, попалась в эту западню.
– Итак, все ясно. – Арман подошел к жене и посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом. – Отдай это письмо, дорогая, не стоит дальше испытывать терпение нашего друга-капитана Дамара, – голос Лаваля звучал пугающе мягко. – Месье Дамар и так оказался к нам более чем снисходителен. Он мог бы нагрянуть в наш дом с целым отрядом полиции и произвести обыск по всем правилам. И тогда… Ты знаешь, что могло произойти, если бы письмо французского принца нашли у тебя при обыске?
– Нет, – упавшим голосом вымолвила Элиза.
Арман жестко усмехнулся.
– Объясните это моей супруге, Дамар.
Капитан полиции неловко откашлялся.
– Самое малое, что полагается за связь с заговорщиками, – это высылка из страны, мадам. Естественно, забрать ребенка вы бы не смогли. А вашему мужу предложили бы развестись с вами, чтобы не портить себе карьеру.
– А если бы он отказ… – от волнения Элиза даже не смогла закончить фразы.
– В этом случае ему пришлось бы оставить службу и покинуть Париж.
Судорожно всхлипнув, Элиза извлекла письмо из-за корсажа и протянула его Арману, а тот так же молча передал его Дамару. На несколько минут, пока капитан полиции вчитывался в послание принца, в комнате повисло гнетущее молчание. Лаваль медленно прохаживался по ковру, не глядя на жену. Напрасно Элиза бросала на него умоляющие взгляды – лицо Армана оставалось холодным и неприступным.
Только сейчас Элиза в полной мере осознала весь ужас произошедшего. О боже, она едва не погубила свое будущее и будущее Армана! Как он теперь станет относиться к ней? Сможет ли простить сегодняшний позор? Что если бы на месте Дамара оказался другой человек, не испытывающий к ее мужу дружеских чувств? От всех этих мыслей у молодой женщины просто мутился рассудок.
Закончив чтение письма, Дамар повернулся к Лавалю.
– Что вы собираетесь предпринять, Дамар? – Едва уловимая дрожь в голосе Армана заставила Элизу виновато опустить глаза.
– Самое лучшее, что можно сделать в этой ситуации, – заставить эту чертову бумагу бесследно исчезнуть, – чуть подумав, ответил тот. – Но для этого я должен быть уверен, что ваша жена будет молчать о том, что произошло в этой комнате.
– Месье Дамар, уверяю вас, что я никому…
– Ради бога, не перебивайте меня, сударыня! – раздраженно отмахнулся Дамар. – Лаваль, вы можете поручиться за вашу супругу?
Элиза почувствовала себя так, будто ей залепили пощечину, – ее слово ничего не значило для капитана полиции! Он ждал только ответа Армана, будто его жена была неразумным ребенком, от которого нельзя ожидать чего-то дельного.
– Да, – по-прежнему не глядя на Элизу, ответил Арман. – Ручаюсь вам, что наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты.
Кивнув, Дамар поднес письмо к свече, а затем быстро бросил его в остывающий камин. Не прошло и нескольких секунд, как от злополучного послания осталась лишь горстка пепла. Все еще не веря, что беда прошла мимо, Элиза подошла к камину и внимательно заглянула за фигурную решетку, а потом подняла взгляд на капитана полиции.
– Ну вот и все, мадам, – произнес Дамар, окидывая ее снисходительным взглядом. – Будьте же впредь благоразумнее! А вашему кузену можете сказать, что сами сожгли это письмо, испугавшись последствий.
– Но это значит, что вы не арестуете Шарля? – нерешительно спросила Элиза. – Раз улики больше не существует?
– Можно сказать, что на этот раз молодому повесе повезло, – иронично заметил Дамар. – К сожалению, я не уверен, что этот случай чему-то научит месье де Буасьера. Когда я покидал его особняк, он просто раздувался от гордости за свою находчивость, не подозревая, что мне известно, где находится его письмо.
– Но если это не Шарль сообщил вам, что письмо находится у меня, то кто? – быстро спросила Элиза. И тут же всплеснула руками, удивившись, как она раньше обо всем не догадалась. – Жюли Суланж! – воскликнула она, выразительно взглянув на Армана. – Это она сказала вам, что Шарль успел переговорить со мной до того, как в дом нагрянула полиция! Больше никто не мог этого сделать. Она видела, как Шарль увел меня в соседнюю комнату, и…
– Довольно, Элиза, – резко оборвал ее Арман. – Идемте, месье Дамар, я провожу вас. – Он повернулся к капитану полиции и, не дав жене больше сказать ни слова, быстро вышел с ним из комнаты.
Оставшись одна, Элиза устало опустилась в кресло. На душе у нее было так тяжело, что она едва сдерживала слезы. Итак, Жюли Суланж все же сумела отомстить ей за Армана. А может, это была не просто месть, а тонкий расчет? Несомненно, Жюли знала, как поступают с пособниками заговорщиков. И надеялась, что, когда эта история получит огласку, Арман будет вынужден развестись с женой. Почему бы ему тогда не вернуться к бывшей невесте?
При мысли о том, что она могла потерять Армана, Элиза почувствовала приступ отчаяния. Но тут же постаралась успокоиться, сказав себе, что Арман никогда бы не поступил с ней так жестоко. Конечно, он упросил бы императора простить его жену. И, возможно, ее бы простили из уважения к заслугам мужа. Но как ужасно было бы упасть в глазах Наполеона, который все это время был к ней так добр!
– 'И все-таки это несправедливо! – с неожиданной уверенностью сказала себе Элиза.
Она вдруг почувствовала себя незаслуженно обиженной, и от этого на ее глазах навернулись слезы. В самом деле, в чем они все пытаются ее обвинить? Ведь она вовсе не собиралась помогать заговорщикам! Просто не смогла бросить в беде своего кузена. Неужели Арман не поймет, что ее поступок был продиктован исключительно родственными чувствами и ничем иным? Конечно же, он поймет и простит ее, когда она все ему объяснит. Если он потребует, она больше никогда не переступит порог дома маркизы де Буасьер. Только бы он не думал о ней плохо и не смотрел на нее таким холодным, отчужденным взглядом.
Успокоив себя подобными размышлениями, Элиза закуталась в теплую шаль и стала выжидательно поглядывать на дверь. Она не сомневалась, что, проводив Дамара, Арман вернется к ней, чтобы обрушиться на нее с гневными упреками. Что ж, пускай, она не станет перебивать его. А когда он выплеснет весь свой гнев, она спокойно объяснит ему, что к чему.
Услышав в коридоре голос мужа, отдававшего какие-то распоряжения горничной, Элиза не утерпела и вскочила с кресла. Она с нетерпением ждала, когда он постучит в дверь, но этого все не происходило. Наконец шаги Армана начали удаляться и вскоре затихли в другом конце коридора. Где-то в отдалении хлопнула дверь, послышались приглушенные голоса служанок, и наступила тишина. Пять, десять, пятнадцать минут. Время шло, а Армана все не было. Наконец, простояв в оцепенении посередине комнаты где-то с полчаса, Элиза поняла, что он не придет.
