И почему-то коллеги, не сговариваясь, повернулись к Вениамину, сидевшему прямо и недвижимо, словно монолит, да к тому же напротив Даши. Марина, находившаяся с ним рядом, вдруг подскочила со словами:

– Дашка, я совсем забыла, ты мне срочно...

Взмахнула руками и «случайно» задела очки Вениамина... Следующая пауза, возникшая на пятиминутке, не по зубам лучшему актеру. Физии коллег застыли с немым вопросом. Вместо глаза у Вениамина щелочка, окруженная лиловой припухлостью. Причем, у Дашки фонарь слева и у него слева, как будто несокрушимый удар нанесла одна рука, что, собственно, так и было.

Марина закудахтала, плюхнувшись на стул и давясь смехом, остальные не решались дать себе волю, зная сволочной характер Витамина.

– В чем дело, господа? – нахмурился главный, не отрываясь от «разукрашенных» сотрудников.

– Вчера я, – начала беззаботно, насколько умела, Даша, – вышла из редакции, а на меня напали трое (черт, с числом перебрала). Но тут появляется Витамин... ой, простите, Вениамин Данилыч. Вмазал всем (полный бред, ибо Витамин не из храбрых). И нам вмазали (уже лучше). Но мы отбились, правда, Витамин... ой, простите, Вениамин Данилыч (вложила желчи вагон)?

Тот злобно сверкал единственным глазом, не предвещая ничего хорошего. Репрессии не заставили себя ждать.

Первое: запрещено пускать посторонних в редакцию, кто бы они ни были – приказ главного, разумеется, после обработки Витамина, уж он подходы к начальству знает, шакаленок. Второе: к Даше стали предъявлять «высокие требования», короче, искать блох, тоже наверняка с подачи Витамина.

Мерзко! Наступает предел терпению. А ну их всех... туда!

Даша припудрила место кровоподтека, включила магнитофон и под бойкую музыку орудовала пылесосом, время от времени выпуская пар:

– Урод несчастный! Козел! Негодяй! Как мне все надоело!

Звонок. Посмотрев в «глазок», она открыла. Очень красивая, молодая, неплохо одетая женщина приветливо улыбалась. Где-то видела ее... Опять deja vu?

– Вы к Артуру? – спросила Даша. – Его нет.

– Пожалуй, я к вам.

– Проходите, – удивилась Даша, не представляя, чего ждать от незнакомки. – Извините, у меня уборка... Присаживайтесь.

– Меня зовут Евгения, а вас Даша, я знаю. Вы удивлены? Постараюсь не задержать вас.

Почему-то заколотилось сердце, Даша села в кресло напротив вся внимание. Евгения не торопилась, изучала ее, скользила взглядом по фигуре, в общем, вела себя несколько нагловато, наверное, надеялась смутить. Но по роду деятельности Даше приходилось встречаться с разнообразным контингентом людей, она умела брать себя в руки при странных обстоятельствах, а они сейчас (обстоятельства), кажется, странные.

– Я слушаю вас, – поторопила она незнакомку.

– Так это из-за вас мы с Артуром не можем встречаться?

Ого! Похоже, девушка пришла бить лицо сопернице. Интересно...

– В каком смысле? – прикинулась Даша дурочкой.

– В самом прямом, – скромно потупилась Евгения, тем самым красноречиво давая понять, что имеет в виду. – Скажите, какие у вас отношения с ним?

– Нормальные, – уклончиво ответила Даша.

– Понимаете, – усмехнулась Евгения, – он рассказал, что у вас давнишняя дружба, вы попали в беду, сейчас он помогает и опекает вас... Но поймите, это уже долго. Артур человек деликатный, не может вам сказать... Словом, вы его несколько стесняете.

– Это Артур вас прислал? – догадалась спросить Даша.

– Нет, что вы! Он никогда этого не сделает, будет молча страдать...

– Насколько я знаю, Артур не из тех людей, кто любит страдать.

– Возможно. Но он из тех, кто несет личную ответственность (сказано высоким штилем). Нельзя же этим пользоваться. У него есть собственная жизнь, интересы, привязанности. А вы замкнули его на себе, ничего не давая взамен.

– Что вы хотите? – наконец не выдержала Даша.

– Вы не поняли? Ну, посудите сами, вы живете здесь больше месяца (да, неплохо осведомлена, после больницы прошло больше месяца), вам-то не кажется, что пребывание немного затянулось?..

– А почему вы с Артуром не обсудите эту проблему, а пришли ко мне?

– Боже мой, не прикидывайтесь глупенькой. Он же не станет выставлять вас за дверь ввиду порядочности. (Так и сказала: выставлять!) Неужели необходимо натравливать на вас Артура?

– Простите, а вы кто ему?

Евгения помедлила и, сделав неповторимый жест плечами, к тому же недоуменно приподняв красивые брови, ответила:

– Любовница (нынче девушки этим гордятся). Мы вместе работаем (ах, вот где видела ее Даша), у нас общие интересы и крепкие отношения. Так что... сделайте выводы...

– Разумеется, я сделаю выводы, а сейчас извините, мне надо закончить.

Даша встала, давая понять: выметайся, моя дорогая. Евгения с победно задранным носиком прошествовала к выходу:

– Мне бы не хотелось, чтобы Артур узнал о нашем разговоре. Не стоит его настраивать против меня, это бесполезно, – и улыбнулась мило, очаровательно: – Он не для вас. До свидания.

Ух, как она это произнесла, мол, ты недостойна пыли на моих туфлях, что, надо признать, похоже на правду.

Недалеко от дома, спрятавшись в беседке на детской площадке и озираясь, как подпольщицы, ждали Ольга, по совету которой действовала Женька, и Валя, отговаривавшая подругу от унизительного шага. Но вот и Женька появилась с румянцем во всю щеку, значит, взволнована.

– Ну, как? – не выдержала Ольга.

– По-моему, сработало. Серенькая мышка наконец узнала свое место.

– Ой, девочки, – вздохнула Валя, – не нравится мне ваша затея. Мерс узнает – головы нам снесет.

– Уж не ты ли собираешься ему рассказать? – с нотками угрозы спросила Ольга, она очень переживает за подругу.

– Я-то не расскажу... А Даша? Если они вместе спят... – Не спят, – уверенно заявила Женька.

– Ты свечку держала? Или он тебе докладывал? – сощурилась Валя.

– Я бы знала, это чувствуется. Не спят. Вы бы видели ее! Как увидела меня, рот не могла долго закрыть. Вот пусть посидит, подумает... Должна же у нее быть самооценка! И потом, я не позволю обращаться с собой как с тряпкой. Я, разумеется, расстанусь с ним, но когда я этого захочу! Во всяком случае, если у них роман, то сегодня туда попала большая ложка дегтя...

Валя неодобрительно покачала головой:

– Все равно, девочки, нельзя так грубо вмешиваться. Мерс обязательно расследование устроит – кто его в клинику вызвал.

– А мы при чем? – воскликнула Ольга. – У нас выходной, мы наслаждались осенью за городом и понятия не имеем, кто у нас такой шутник.

Стуча каблучками по тротуару, девушки расспрашивали о каждой подробности визита. Валя высказала мнение, что Даша достаточно умно говорила и, в сущности, Женька ушла без определенной информации, своим необдуманным поступком Женя может наоборот подтолкнуть Мерса и Дашу друг к другу. Но Ольга была другого мнения, Вале оставалось пожимать плечами: черт его знает, может, за счастье стоит бороться именно так? Трудно сказать...

Иван Лукич проснулся поздно. В доме он строг и хранил традиции Домостроя. Да вот беда: из подчинения бабы вышли, совсем стыд потеряли. Как увидел он первый раз платья, какие приказано царем на ассамблеи надевать, так его удар хватил. Упал на лавку и до следующего утра слова не мог вымолвить. Разве ж можно титьки напоказ выставлять, сокрушался он, почитай, нагишом на людях показываться? Следующий удар едва в гроб не свел, ибо стоило каждое платье...Иван Лукич рыдал, расставаясь с кровными денежками. Да ладно бы дочери фасон показывали, а то и старуха туда же, декольте ей подай! Ну, старую после ассамблей бесовских Иван Лукич всякий раз учил дома кулаками. Дома он хозяин! И приказал дома носить русскую одежду: рубахи с рукавами и сарафаны.

Он каждое утро сетовал на перемены в жизни, а потом вставал, не видя в дне грядущем радости. Нет, одна радость была: он построил мануфактурную фабрику, что поставило его вровень с высокородными перед царем, фабрика приносила хороший доход. Но этого так мало! Вот если бы все это, а порядки остались старые...