– Ты Сандру имеешь в виду?

– Да... Постой, ты знала?! Знала и не сказала мне?!

– Я поклялась Нине, что не скажу, а она в свою очередь выполняла требование матери. Когда Нина умерла, Клавдия Никитична сама не захотела с нами общаться, поменяла квартиру на меньшую с доплатой и пропала. Я не видела Сандру больше десяти лет.

– Ты... – задохнулся от негодования Бельмас. – Ты должна была сказать мне! Все сложилось бы по-другому!

– И ты бы перестал делать ходки в тюрьму? – невесело усмехнулась Агата. – А просто так ты не мог завязать? Вам всем нужен толчок под зад, чтобы стать человеком?

– Ты очень жестокая.

– Наверное. Но знаешь, Жорик, я так устала, что моя жестокость распространяется и на меня. Поэтому не обижайся. Андрей превратился в скотину. Возможно, он был таким всегда, а я просто не замечала. Но особенно он изменился, когда ты подкинул ему деньжат. Одно время я ненавидела тебя и твои деньги, мне хотелось спалить все дотла, чтоб он получил встряску и вернулся к себе прежнему. Но не хватило смелости. А потом... Ладно, не буду плакаться, в конце концов, каждый заслуживает то, что получает. Конкретно, что ты хочешь?

– Убийцу найти. Тебя мое желание удивляет?

– Как ты его найдешь? Это дело компетентных органов...

– Которые не всегда находят убийц, – перебив, закончил он. – Агата, я хочу знать все, что тебе известно. Твоих детей не подозреваю, но кто-то еще знал о деньгах, знал, что я за ними приду.

– Шах.

– Что – шах? – не понял он. – Кому?

– Я имела в виду не шахматный ход, а человека. Шах его кличка. Он знал.

– То есть?

– Наш добрейший Андрюша не хотел отдавать тебе деньги, пригласил в ресторан Шаха и попросил его... убить тебя.

У Бельмаса и так глаза навыкате, но после слов Агаты они выкатились окончательно, едва не покинув глазницы.

– Андрей? Меня убить?! Нет. Не может быть.

– Да. К сожалению, да. Но потом он пожалел, что обратился к Шаху, позвал семью и спросил, что делать. – На секунду Агата задумалась, но всей правды не выложила, умолчала о том, что ее сыновья предлагали уничтожить Бельмо с дружками. – Мы настояли, чтобы Андрей вернул деньги. В пятницу он забрал всю сумму из банка, Артур и Вадик сопровождали его до кабинета. Андрей положил деньги в сейф. Дальше ты все знаешь.

– А милиция про Шаха в курсе?

– Нет.

– Как! Агата, вы не сказали? Почему?

– Стыдно. Наш папа хотел убить друга, который помог ему взлететь, из-за денег.

– Агата, это... это неправильно! Легавые думают, что я замочил Андрея.

– Прости. Так вышло.

– Кто такой Шах? Где живет, чем занимается?

– Его зовут Фарид Ханахбеев. У него три шикарных ювелирных салона в городе. Не так давно его прихватили за некачественное золото, Андрей помог ему откупиться. Еще у Шаха имеются ювелирные мастерские и ломбарды.

– Почему Андрей к нему обратился?

– Золото всего лишь прикрытие, по слухам, Шах занимается преступными деяниями, как говорят юристы. Мне и детям не нравилась внезапная дружба Андрея с Шахом, но муж нас уже не слушал. Ты бы посмотрел на один дом Шаха в стиле испанского Эскориала, тебе сразу бы стало понятно, куда вложены кровавые деньги. И в то же время Шах, попадая на свадьбу или день рождения, никогда не подарит больше, чем дарят обычные люди. Он мог позариться на твои деньги.

– Тебе не противно, что ты покрываешь убийцу своего Андрея?

– Андрей сам виноват, а я сейчас думаю о детях. Шах сметет нас, если мы на него укажем.

Бельмас не узнавал Агату, которая всегда готова была принять его и поделиться последним куском. Он никогда не появлялся у них дома, не желая подпортить друзьям репутацию, но когда заезжал в город, сообщал о себе. Встречались у него или в ресторанах. Когда была нужда, Агата с Андреем предоставляли ему дом родителей, ставший дачей. А сейчас она сокрыла важную информацию – тем самым все стрелки как бы переведя на него...

– А как же мне быть? – зло спросил Бельмас. Ну так причина злости оправданна. – Я не хочу сидеть вместо Шаха. Или я должен в память о нашей дружбе проявить великодушие и сдаться гражданам легавым, раз уж ты так боишься Шаха? Раз, можно сказать, половину жизни провел в колониях, то как-нибудь и остаток проведу... Ты так рассуждаешь?

– Бог с тобой, от тебя не требуются такие жертвы. Ты борись. Но пусть все идет от тебя, а не от нас. Со своей стороны обещаю: если мне станет что-либо известно, сообщу тебе на трубку мужа. Вот все, что могу для тебя сделать.

– И на том спасибо, – буркнул он, хмурясь. – Еще адресок Шаха дай.

Агата написала адрес в записной книжке, вырвала лист и отдала Бельмасу:

– До свидания, Жора. Прости.

После ее ухода он еще несколько минут посидел в раздумье, механически достал звонивший телефон. Лицо его прояснилось.

– Сандра? Сандра, я рад, что ты...

– Папа...

Бельмас чуть не взлетел, и слезы умиления едва не выплеснулись потоком из его затуманенных глаз, как у артиста в кино. Сандра назвала его папой! Но девушка продолжила:

– Послушай, дядя папа, тут с тобой хотят поговорить какие-то козлы...

– Не хотелось бы ошибиться, – сказал Сербин.

– Какая ошибка! – вытаращился Оленин, ему, как всегда, ситуация была предельно ясна. – Все сходится.

– Кроме одного: он не заходил в здание и не выходил.

– Изменил внешность. Вон Бельмо парик напялил... На большее ума у него не хватило. А этот готовился к убийству, мог такой прикид засобачить, мама родная не узнала бы – дополнительную челюсть вставить, усы приклеить... А знаете, как один умник лицо состарил? Нанес какой-то клей, соорудил гримасу и дождался, когда высохнет, – морщины готовы. Да он же знает не только Белоусову, но и расположение кабинетов, естественно, добыть ключ для него не проблема.

– Количество звонков еще не говорит о том, что звонила она именно убийце.

– А пришел к ней убийца. И она открыла ему, потому что ждала его.

На это возразить было нечего. Правда, Сербин придерживался мнения: когда преступник умен, он не делает опрометчивых шагов. К тому же уничтожает улики. А сейчас главная улика – телефон Белоусовой, с которого она много раз звонила одному и тому же человеку. Звонила после того, как с ней побеседовал Сербин. Так почему же убийца, если он умен, не забрал сотовый телефон, зная, что его обязательно изучат? А он далеко не глуп: в офисе мастерски распорядился временем – точно подгадал под приход Бельмаса, сам же вызвал милицию, чтоб застукала вора на месте преступления. И верх коварства – пистолет, брошенный в корзину для бумаг, но без отпечатков пальцев. Элементарный расчет: господину вору не придет в голову заглянуть в корзину возле стола секретарши, зато туда обязательно заглянут менты. Неплохо придумано: милиция хватает Бельмаса, находит главную улику, и все. Вора-рецидивиста слушать никто бы не стал.

И вот еще одно убийство, наверняка вынужденное. Сербин обладал знаниями и опытом, чтобы связать первое двойное убийство с утоплением Белоусовой. Три эпизода – дело одних рук, все указывает на это. Но почему преступник был так неосторожен? Произошла потеря самоконтроля? Что ж, бывает, когда самый идеальный план трещит по швам...

– Что Дьяков? – вспомнил Сербин о парне с табличкой «убийца».

– Грозится.

– Не сказал, как попал в руки Бельмасу?

– Нет. Но ведь не случайно он к нему попал. И странно, почему молчит о том, что произошло между ними.

– Не случайно, – вздохнул Сербин. – Но придется отпустить парня за неимением улик.

– Я бы подержал. Причину задержания на более длительный срок найдем запросто...

– Нет. Отпустим. А сейчас поехали в офис. И если этот человек, – он указал на распечатку звонков, – не предоставит алиби на час убийства Белоусовой... будем задерживать.

Серые капли покрыли лобовое стекло – пошел дождь. Сверкнула молния, следом раздался вялый раскат грома. Повернувшись назад, Держава и Горбуша не сводили глаз с Бельмаса, который нервно курил, часто и глубоко затягиваясь. Оба знали его как человека, не теряющегося в самых скверных ситуациях, что и подтвердил он в кабинете Гринько, а чуть позже в лифте и в сортире. Но в данный момент Бельмас явно растерян и напуган, он не знает, что делать. Пережили потрясение и Держава с Горбушей. Правда, в отличие от Бельмаса их не била мелкая дрожь, хотя бы внешне оба выглядели спокойными.