Евдокия Акимовна поменяла курс, понеслась на переговорный пункт. Она кое-что в этой жизни смыслит. Теперь удостоверилась, что поехал Всеволод не случайно, и никакой он не танцор, а самый настоящий легавый. Вопрос: зачем он поехал и кто на самом деле девушка Диана? Раз просили показать тот договор, то ищет Всеволод конкретных людей. Кого? Пропавших? Или тех, кто повез девчонок в Турцию? Да плевать! Плевать в смысле – зачем легавые поперлись аж в Турцию. Это их дело. У Евдокии теперь были козыри, способные немножко улучшить ее материальное положение. И додумалась она, что со своего домашнего или рабочего телефона звонить опасно. У нас только говорят, что КГБ не существует, а оно есть – была уверена Евдокия Акимовна. КГБ было, есть и будет, все слушает, в газетах прямо так и пишут.

На переговорном пункте она отдышалась, ибо неслась со всех ног, а дорога была длинная. На такси не стала тратиться, в конце концов, она не рисует деньги, нечего ими сорить. Заплатив за десять минут разговора, Евдокия вошла в кабинку и стала лихорадочно накручивать диск. А на другом конце провода не отвечали. Евдокия Акимовна вышла из кабинки, посидела с полчаса на банкетке, обдумывая фразы, чтобы не навредить себе. Волновалась, ей впервые придется шантажировать. Но это же ее шанс, да и немного она запросит. Ой, да сейчас все только и делают, что шантажируют друг дружку, раньше-то и слова такого не знали. Через полчаса, войдя в кабинку и поставив сумку в ногах, снова принялась накручивать диск. Аж палец занемел, а на другом конце не отвечали. Выругавшись, она решила во что бы то ни стало дозвониться сегодня, поэтому села на прежнее место в холле переговорного пункта. Вдруг вспомнила, что есть еще один телефон, достала записную книжку, листала и перечитывала телефонные номера. Один нашла без координат. Этот. В кабинке, наскоро набрав номер, бормотала, слушая длинные гудки и разминая палец:

– Везде уже кнопки на телефонных аппаратах, а у нас допотопные диски. Сплошная отсталость. Алло! Это опять я, Евдокия, – заворковала голубкой. – Знаешь, я тут выяснила кое-что. Всеволод мент – это уже без сомнения. Борькиных танцоров выбили из шоу специально, я только что узнала об этом. Им подсунули наркотики… Ой, да сначала до конца выслушай. Посадили пацана, а у девчонки взяли подписку о невыезде. А потом, когда Донник уехал, выпустили. Улавливаешь? Если б залетели с настоящими наркотиками, кто бы их отпустил? Понятно? Как только выбили двоих из шоу, сразу двоих и подсунули Борьке. Улавливаешь?.. Я уже говорила? Так я же уточнила, для тебя старалась…

На другом конце провода ни звука. Не последовало прощальных слов, коротких гудков. Евдокия вытерла вспотевшее лицо и приступила к главному:

– А я тут тоже решила взглянуть на договор. Кстати, я и самый первый договорчик из архива вынула. Зачем же вы меня обманули?.. Ну, солнце мое, о себе вы совсем не то написали… Да, собственно, никакой разницы… Нет, я понимаю: декларация о налогах, проценты. Только я должна отдать договор менту, он же просил… Не стоит? Ну, это в моей власти: отдавать или не отдавать. Можно и новый договорчик составить. Задним числом. Это только для избранных так делается. Но ты же понимаешь, что все услуги чего-то стоят… Да не бойся, много не запрошу… А ты какой суммой располагаешь?..

Сумма была названа такая, от которой Евдокию Акимовну смяло, – тысяча баксов. Вот так благодарность! Сами хапают при помощи обмана офигенные бабки, а когда шкура вот-вот загорится – платить не хотят, мол, Дуське и тысячи за глаза хватит. Евдокия Акимовна волевым усилием уняла дрожь в челюсти (у нее всегда в экстремальных условиях начинала трястись челюсть) и выдавила:

– Послушай, солнце мое. Это тебе надо. А если не надо – мое дело маленькое, завтра отдам ментам, и все… Да, не получу с них ничего, но имя мое останется честным. Ты же не хочешь, чтоб я отдала? Давай так, десять штук – это небольшая для тебя сумма – и рву договор на клочки при тебе же… А ты подумай. Только не звони мне ни на работу, ни домой. Я завтра тебе позвоню сама. В это же время.

Не прощаясь, она повесила трубку и никак не могла справиться с сердцебиением. Не от страха забилось сердце, а от негодования. Вот люди! Их выручаешь, можно сказать, спасаешь, а они еще и кочевряжатся. В кабаках больше просаживают! Ну, ничего, до завтрашнего вечера придут в себя и заплатят, никуда не денутся. Уверившись, что так и будет, Евдокия Акимовна подошла к окошку кассира:

– Я переговорила, но не на всю сумму. Посмотрите, сколько вы мне должны?

– Пять рублей и сорок копеек.

Кассирша долго искала сдачу, Евдокия Акимовна не выдержала:

– Давайте пять рублей, остальное оставьте себе.

Придя домой, Евдокия упала в кресло и долго в уме прокручивала разговор, не включая свет. А была она до ужаса голодна. Помимо тревог и опасений, которые ее все-таки одолевали, Евдокия рисовала милые картинки будущего. Купит новый телевизор, обязательно японский, проведет на дачу воду, дачный домик и квартиру отремонтирует, поедет отдохнуть, например, на Кипр. Нынче каждый порядочный человек должен побывать на Кипре. Еще машину купит, подержанную и отечественную, такие стоят недорого. На машине удобней ездить на дачу, а то летом в электричку не просунешься. Что останется – припрячет на черный день. И мужики сразу появятся, а она их… как перчатки менять станет. Вот так запросто решаются проблемы. Потом вновь одолевали страхи: а если не захотят платить? Что ж, тогда отнесет в милицию договор и укажет на любопытные факты. Не все же некоторым в ресторанах завтракать, обедать и ужинать, поучительно и кашки пшенной без масла сливочного отведать. Задремала в кресле, не удовлетворив голодный желудок.

Вечером следующего дня услышала желанную фразу:

– Хорошо, даю десятку, но за оба. Не забудь печать приготовить.

– Зачем печать? – не поняла Евдокия.

– Перепишем заново, ты же сама предложила. Приеду через три дня. Встретимся у тебя дома часов в десять вечера.

– А чего так поздно?

– Я же работаю, Дуся, только после работы могу поехать к тебе, по времени как раз выходит десять часов вечера. Буду гнать машину, но все равно раньше девяти не получится. До скорого, жди.

Евдокия Акимовна счастливо напевала по дороге домой от переговорного пункта. Полночи не могла уснуть, все строила планы в отношении денег. Сроду столько в руках не держала. Поутру проснувшись и пораскинув мозгами, решила обезопасить себя. Примчавшись в ДК, закрылась на ключ и, в который раз, перечитала последние записи в договоре. А ведь мало запросила. За эти документики все двадцать штук спокойно потребовать можно. «Да ладно, мне и эти деньги с неба свалились», – отбросила алчные мысли Евдокия Акимовна. Сунув договоры сначала в папку, затем в сумку, она взяла в руки копию, сделанную на ксероксе. Повертев ее, придумывала, где бы спрятать понадежней. А где-то в глубине подсознания засело предчувствие, что ей грозит беда. Всякий раз, как только подобная мысль возникала, Евдокия Акимовна крестилась и плевала через плечо. И тут же себя успокаивала: сумма вполне приемлемая, вряд ли из-за такого пустяка сделают что-нибудь плохое с Евдокией. Все равно не по себе было. Перелистнув календарь, Евдокия Акимовна обвела красным фломастером шестое августа и принялась упаковывать копию договора. Она обернула его бумагой, затем положила в папку, а папку в нижний ящик стола, предварительно все вещи из ящика переложив в верхние ярусы. Уставившись на обведенную цифру, сказала:

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское. А шампанское я люблю до невозможности. Ну, можно и водочки хлебнуть, раз шампанского нет.

Выпив грамм сто, отчего все тревоги улетучились, приступила к текущим делам.

Наступило шестое августа, сегодня должна выйти на работу Фатима. С утра Сева и Диана помчались в отель «Баринак», причем Всеволод не разговаривал с Дианой уже третий день. Он либо односложно отвечал, либо вообще не реагировал на попытки Дианы разговорить его. По дороге в отель терпение девушки лопнуло: