– В буфете! – презрительно скривила нарисованные изображения губ Рита.

– Чего я там потерял? – удивился Петя.

– Не знаю. Деньги, наверное, что я тебе давала. – ядовито заметила женщина.

– Ты мне давала деньги? Смешно. – поджал губы Бацанов.

– Давала!

– Какие деньги? – изумился Петя.

– На пиво!

– Все смеются. – констатировал бывший начальник караула.

– Давала! – упрямо настаивала Рита.

– Ну, ладно! – махнул рукой Ритин спутник. – Давала, так давала! А кто этот упырь-то? Наш колосовский? Или городской? – недоверчиво спросил он.

Рита кокетливым жестом поправила обесцвеченные волосы.

– Да, вроде наш… Я его несколько раз в поселке встречала… Высокий такой! Симпатичный! На меня, кстати, сразу обратил внимание! – сказала она.

– Вокзал смеется! – фыркнул Петя.

– Он, если хочешь знать, даже познакомиться со мной хотел. Просто я сразу дала ему понять, что я – не такая! Не парчушка какая-нибудь!

– Вокзал смеется! Конвой икает! – настаивал Петя.

Женщина обиженно отвернулась к окну.

– Слушай, Рита, а как этот упырь выглядел? – решил проверить Риту майор. Если она выдумала этого фигуранта, то хоть на минуту задумается, сочиняя не существующую внешность.

Однако никакой заминки у Риты он не произошло.

– Как выглядел? Оч-ч-чень интересный! Высокий такой. На вас, Ефим Алексеевич, чем-то похож…

– На меня? – спросил майор.

– Да. На вас! – подтвердила Рита. – В нем было что-то волчиное.

– А во мне что, тоже есть что-то волчиное? – осведомился Мимикьянов.

– В вас? Конечно, есть! – уверенно подтвердила Рита. – Уши!

– Что, – уши? – заинтересовался Ефим.

– Уши острые, прямо, как у волка! – заверила Рита.

Ефим потрогал свои уши.

«Да, вот так! – подумал он. – До сорока лет дожил и не знал, на кого похож! Оперативник называется!»

– А почему ты решила, что это он на Сабаталина так вредно подействовал? – продолжил опрос очевидца майор.

– Ну, как почему? Мне так показалось. – пожала плечами Рита.

– А почему показалось-то? – пытался воспроизвести картину события майор.

Рита задумалась.

– Подозрительный очень. – после серьезной паузы ответила дикторша.

– Чем подозрительный? – не отставал Ефим.

– Ну, понимаете… Он пиво только пригубил, и полную бутылку на асфальт поставил! Полную! Разве не подозрительно? – пояснила Рита.

– Подозрительно. – вынужден был согласиться Ефим. – А он далеко от Сабаталина стоял?

– Да нет, – Рита достала из полиэтиленового пакета пудреницу, – он у входа в буфет стоял, не так чтобы далеко. Стоит и смотрит… Стоит и смотрит… А бутылку пива только пригубил…

Рита раскрыла круглую пластмассовую коробочку и, смотрясь в зеркальце на ее крышке, стала обмахивать бархоткой лицо.

– А, как ты думаешь, Сабаталин его видел? – спросил майор, отвлекая Риту от обожаемого всеми дамами занятия – ухаживания за собой, любимой.

– Может быть, и не видел. – захлопнула пудреницу женщина. – Он за киоском стоял.

– Он что, прятался? – насторожился майор.

Глаза Риты ушли в ее внутренний мир.

– Я тогда об этом не подумала… – после длинной паузы сказала она. – Но, может быть, и прятался… Он из-за киоска не выходил… Все время там стоял…

– А когда ушел?

Рита подняла глаза к потолку вагона, восстанавливая картину происшедшего.

– Как только с Борисом Петровичем плохо стало, ну, когда он галстук с себя сорвал, этот упырь бутылку на асфальт поставил, повернулся и ушел… – добросовестно, как школьница перечислила она последовательность событий.

– Куда ушел?

– Ну, не знаю, куда… – пожала плечами женщина. – Спустился с платформы и ушел. В поселок, наверное.

Майор почесал у себя над переносицей.

Надежда на то, что он случайно набрел на какую-то информацию по делу Бориса Петровича Сабаталина, хоть и уменьшилась, но все-таки не исчезла.

«Вообще говоря, обстоятельства происшедшего Рита описала точно… – отметил про себя Мимикьянов. – И сорванный галстук упомянула. И то, что к Борису Петровичу подошел человек, – как следовало из прочитанной им оперативной справки, это был начальник службы безопасности Виктор Михайлович Чечулин. И то, что Сабаталин сел прямо на асфальт. Значит, по крайней мере, свидетельницей случившегося она, действительно, была… Только вот, что это еще за упырь?… Или вурдалак?… Вряд ли такая нечисть отиралась на колосовском вокзале… Делать ей больше нечего! Но ведь на перроне мог быть вовсе и не вурдалак и упырь, а вполне реальный человек, имевший какое-то отношение к интересующему нас событию… И, допустим этот человек вступил с Сабаталиным в кратковременный контакт, которого дикторша просто не заметила… А то, что в съехавшей Ритиной голове он мог превратиться в вурдалака, упыря или пришельца с другой планеты, принципиального значения, как раз, и не имеет…»

– Слушай, Рита, – сказал он, – у меня к тебе большая просьба… Если увидишь этого упыря или вурдалака, ты последи за ним, куда он пойдет… А, если узнаешь, кто такой, совсем хорошо будет. Я эти дни буду у Володи Городовикова. Договорились?

– Подумать надо… – наморщила невысокий лобик Рита.

– Дело серьезное… – вступил в разговор Бацанов, показывая, что в любом деле, имеющем отношение к Рите, он – не посторонний.

– Вы, Ефим Алексеевич, не обижайтесь, но мы люди занятые! – уже от лица двоих заговорила Рита. – Вы же знаете, мы всегда рады вам помочь… Но у нас нет акций «Газпрома», мы вынуждены каждый день зарабатывать себе на жизнь… Конечно, мы можем отложить свои дела… Но кто нам компенсирует потерянные за это время деньги?

– Да. Кто? – сурово спросил Петя.

– Ваши потери будут компенсированы обязательно. – тоже принял очень серьезный вид Ефим. – Страна никогда не забывает тех, кто ей помогает!

Лица собеседников на долю секунды помягчели, но быстро опять приняли озабоченное выражение.

– О какой сумме идет речь? – спросил Петя.

– Да, хотелось бы уточнить! – поддержала Рита.

Майор Мимикьянов понял, что профессионалов жизни не обойдешь.

– Все зависит от результата… – начал он, но, уловив выражение глаз собеседников, вынужден был резко изменить окончание фразы.

– В качестве аванса передаю вам сто рублей. – сказал он.

По лицам его соседей пробежала светлая волна, но они продолжали оставаться настороженными.

Ефим достал бумажник и вынул оттуда сторублевую купюру.

Обращенные к нему лица начали менять напряженное выражение на доброжелательное.

Майор подумал, кому следует отдать деньги? С одной стороны, главным действующим лицом, видевшим возможного фигуранта, являлась Рита, аванс, бесспорно, заработала она, и, значит, деньги следовало вручить ей, но, с другой стороны, все-таки Петя Бацанов, как мужчина, явно считал себя главой пары, и мог на это всерьез обидиться.

Ефим решился положиться на естественный ход событий. Он поместил зажатую пальцами бумажку примерно посредине между обоими собеседниками.

С разных сторон к ней бросились две руки.

Майор разжал пальцы.

Сторублевка была натянута с противоположных концов, как маленький праздничный транспарант.

Обе стороны проявляли упорство.

Майор стал опасаться за ее судьбу.

Наконец, Рита первая сообразила, что надо выходить из тупика.

Она разжала пальцы, и пока Петр Сергеевич радовался победе, быстрым кошачьим движением стянула с его колен пластиковый пакет и выхватила оттуда неоткрытую пивную бутылку.

– Будьте уверены, Ефим Алексеевич! Если только я этого упыря увижу, сразу вам сообщу! Даже не сомневайтесь! – громко произнесла она, пряча конфискованную бутылку в свою матерчатую сумку.

– Сообщим незамедлительно! – пообещал бывший боец железно-дорожной охраны Петр Бацанов, засовывая сторублевку во внутренний карман железнодорожного кителя.

Не то, чтобы майор Мимикьянов так уж твердо верил, что бывшая дикторша вокзального радиоузла Маргарита Терлеева, действительно, видела человека, имевшего отношения к загадочному происшествию на Колосовском перроне. Разумеется, не слишком верил. Этот человек мог быть Ритой и выдуман. Но, майор давно сделал вывод: в оперативной работе никогда нельзя знать наперед, что принесет успех, а что нет. Иногда ценнейшие сведения дает самый несерьезный источник, или вполне реальной оказывается информация, которая на первый взгляд выглядит полнейшей чепухой.