Неизвестно почему, но отношения с ровесниками у Ирины не заладились. Девочку постоянно дразнили, обзывали и вообще старались превратить ее существование в детском доме в ад.

Однажды, после того как Ирине устроили темную, бойкая Лизка Пузырева, имеющая некий авторитет среди подростков, вызвала Иру на серьезный разговор.

– Короче, слушай меня и не вздумай ослушаться. Если будешь продолжать строить из себя принцессу, ходить тебе каждый день в синяках.

Ира всхлипнула.

– Какую принцессу? Я ничего не строю, я только хочу, чтобы вы от меня отстали.

– Мы? А разве я тебя хоть раз пальцем тронула?

– Сама не трогала, но я знаю, что позавчера ты подговорила девчонок, и они устроили мне темную.

Лиза поудобнее уселась на широком подоконнике.

– Выпендриваться надо меньше.

– Я не выпендриваюсь.

– Ага, это ты так считаешь, а со стороны на тебя смотреть противно. Ходишь вся из себя такая-рассякая.

– Не смотри, – буркнула Ира и испугалась. Если Лизка сделается ее врагом, ей точно не жить.

Стараясь говорить как можно спокойней, Ирина отвернулась к окну.

– Ты давно живешь в детском доме? – спросила она, глядя на падающие снежинки.

– Давно, – нехотя ответила Лиза.

– Сколько? Лет пять? Шесть? Восемь?

– Четырнадцать! От меня отказалась мать. Отказалась еще до того, как я появилась на свет. Она меня ненавидела и жаждала поскорее избавиться.

– Откуда ты знаешь, кто рассказывал?

– Ну и дура ты. Я, по-твоему, идиотка или даун? Сама прекрасно знаю, что была мамаше поперек горла. Иначе не очутилась бы в доме малютки.

Ирина грустно вздохнула.

– Не повезло тебе.

– Не надо меня жалеть! – озлобилась Лизавета.

– А у меня было все. Красивая одежда, дорогие игрушки, вкусная еда. Даже нянька с нами жила.

– Нянька?

– Представь себе.

– И что она делала, – прыснула Лиза, – сопли тебе вытирала? Ты такая дылда, неужели не могла обойтись без няньки!

– Ты не понимаешь.

– Объясни так, чтобы поняла.

– У нас была очень обеспеченная семья, и нянька была необходима как воздух.

– Как это?

– Ну, так заведено. Те, у кого есть деньги, всегда нанимают нянь-воспитателей для своих детей.

– А за фигом? В школе учат целыми днями, так еще дома вредных старух терпеть? Ну уж нет, окажись я на твоем месте, ни за что не потерпела бы рядом с собой няньку.

Внезапно Ира расхохоталась.

– Ты чего?

Ирина продолжала смеяться.

– Прекрати ржать. А то ща вмажу!

Угроза подействовала, Ира умолкла.

– А теперь говори, почему заливалась?

– Теперь мы с тобой в одинаковом положении: у нас нет ни родителей, ни нянек, ни друзей.

– Ошибаешься, друзья у меня имеются, но… они все уроды.

Несколько минут Лиза хранила гробовое молчание, а затем вдруг проговорила:

– Я всегда мечтала, чтобы у меня была настоящая подруга. Одна-единственная, но обязательно настоящая. Понимаешь?

– Понимаю.

– Здесь девчонки вроде ничего, но до сегодняшнего момента никто из них не подходил на роль подруги.

– До сегодняшнего?

Лизавета смутилась.

– Мне кажется, мы могли бы подружиться… с тобой.

Ира опешила.

– Повтори.

– Да не вылупляй глаза, я серьезно. Ты мне нравишься, и если согласна быть моей подругой, гарантирую тебе полную безопасность. Тебя пальцем не посмеют тронуть.

Дабы не закричать от переполнявших ее чувств, Ира радостно закивала.

– Лиз, я согласна, я очень хочу стать твоей подругой.

– Тогда начнем наши занятия. Для начала тебе надо избавиться от своих примочек и перестать походить на избалованную дочку богатеньких родителей. Помни, здесь все равны. Ты одна из нас, а те, кто выделяется и ведет себя иначе, чем основная масса, становятся мишенью для битья и насмешек.

– Что мне надо делать?

– Беспрекословно слушаться меня и не перечить.

Так для Ирины начался новый виток в жизни.

Вскоре они с Лизаветой действительно превратились в подружек, о которых принято говорить «неразлей вода».

Время стремительно шло вперед.

Когда ненавистный детский дом остался позади, государство выделило Ирине комнатушку в Черемушках. Как же она радовалась, что у нее появилась возможность жить отдельно. Конечно, маленькая комната – это далеко не хоромы, но по сравнению с общей спальней интерната она казалась самым настоящим раем.

Ира работала на фабрике, получая за свой труд сто тридцать рублей в месяц. Роскошным образом жизни даже не пахло. Денег едва хватало на еду и мало-мальски приличную одежонку.

Лизавета не давала о себе знать около года. Ирина пыталась найти подругу, но та словно в воду канула, поэтому, когда Лизка нарисовалась на пороге коммуналки, Ира чуть не задушила девушку в объятьях.

– Лизка, ты где пропадала? Я уже начала беспокоиться. Не звонишь, не заходишь.

– Тебя не учили, что гостей сначала надо угостить чашечкой крепкого кофе, а уже потом забрасывать вопросами?

– Прости, проходи на кухню. Только… Лизок, у меня нет кофе.

– Вообще?

– Я его не пью, предпочитаю чай.

– Да, подруга, живешь ты, мягко говоря, не ахти. Ну и помойка.

– Да ладно тебе, можно подумать, твоя комната намного лучше.

Лизавета заговорщически улыбнулась и потопала к обшарпанной двери.

– Забей на чай, у меня к тебе важный разговор.

Устроившись на кровати, Лиза вытащила из полиэтиленового пакета коробку из-под обуви и, подмигнув Ирине, спросила:

– Можно у тебя коробку на время оставить?

– Конечно. А что там, обувь?

– Нет. Там, Ирка, моя надежда на обеспеченную старость.

– В смысле?

– Не обращай внимания, это я шучу. Коробочку надо спрятать подальше от любопытных глаз.

– Да ко мне никто не приходит.

– Теперь я приходить буду, развею твое одиночество.

– Лиз, отлично выглядишь. Я только сейчас заметила, как ты похорошела. Нет, честное слово, ты ж вылитая актриса.

– Ага, еще скажи народная артистка Советского Союза.

– Ой, а костюмчик какой дорогой. Лизка, признавайся, откуда у тебя средства на шикарную одежду?

– Не такая уж она и шикарная, обычный ширпотреб.

– Ты работаешь?

– Угу.

– Лиз, а где? Для меня случайно местечка не будет? Мне так осточертела эта фабрика, хоть стреляйся.

– Где работаю, сказать не могу, пока не могу, а насчет твоего трудоустройства обещаю подумать. Только…

– Что?

– Да нет, проехали. Давай прятать коробку.

Минут сорок спустя Лизавета откланялась, дав слово, что очень скоро забежит поболтать о делах насущных.

На протяжении месяца Ирина ждала появления Лизаветы, но последняя не торопилась с визитом. В один из вечеров, снедаемая любопытством, Ирина решила сделать то, чего никак от себя не ожидала. Она решила достать коробку из-под обуви и одним глазком заглянуть внутрь. Конечно, данное занятие благовидным не назовешь, но Ира ничего не могла поделать с разбушевавшейся природной любознательностью.

Чуть позже она сто раз пожалела о содеянном. Пытаясь справиться с нервной дрожью, Ира как загипнотизированный кролик смотрела на немецкие марки и американские доллары.

Валюта. В ее комнатке хранится валюта. Боже, это ж статья, за это и расстрелять могут.

– Мамочки. – Ира закрыла коробку, положила ее на место и начала мерять шагами комнату.

Лизавета появилась через шесть дней после описанных событий.

Вручив подруге торт и банку растворимого кофе, она заявила:

– Ты иди, хозяйничай на кухню, а я свою коробочку достану.

Схватив Лизу за локоть, Ирина втащила подругу в комнату.

– Ирка, ты чего?

– Садись, – приказала девушка.

– Ну села, дальше что?

– Ты еще спрашиваешь? Да как ты посмела приволочь мне коробку с валютой? У тебя мозги есть?

Лиза облизала пересохшие губы.

– Ясно. Мне все ясно. Только позволь спросить, кто тебе разрешил трогать чужие вещи?

– Я нечаянно в нее заглянула, – Ира отвернулась.