– Какая я тебе Лолка, малолетка сопливая, – бросила женщина-вамп, даже не оглянувшись на Анюту.

Та вспыхнула сразу, как порох:

– Сама ты сопливая! Килька волосатая! Губастая каланча! Я, между прочим, «Мисс Тарасов», а ты вообще недавно рыбой на рынке торговала!

По-прежнему не оглядываясь на подругу и не прерывая шага, Лола протянула назад руку, быстрым и точным движением схватила Аню за красиво взбитые волосы, развернулась и несколько раз ткнула ее в усеянный птичьим пометом капот какой-то машины:

– Понюхай, чем пахнет, паршивка! Понюхай! Понюхай! И в следующий раз думай, прежде чем вступать в разговор со взрослыми тетками, пацанка немытая!

– А ну, прекратить! – резко сказала Акулова.

Но Лола и без того уже выпустила Аню и устремилась дальше, независимо вихляя бедрами. Аня шмыгнула носом и оглядела нас глазами, которые моментально стали наполняться слезами:

– Нет, ну вы видели?! За что она меня, а? За что?! Еще бы чуть-чуть – и синяк под глазом был бы обеспечен! А как бы я с фингалом на подиуме показалась?! Ирина Михайловна, она это нарочно!

– Иди вперед, – коротко приказали ей.

Впереди показался бок долгожданного микроавтобуса. Мы узнали его по эмблеме Модной недели, украшавшей двери машины. Приспустив стекло, на шоферском месте сидел и курил водитель в потертой на локтях кожаной куртке.

– Вадим Иваныч! Довел-таки, – еще издалека крикнул ему Альбертик. – Вот она, наша компания – семь… то есть восемь, – покосившись на меня, поправился он, – красивых женщин и два импозантных мужчины.

Шофер кивнул нам всем сразу, не задержав взгляд ни на одной из красивых манекенщиц. У него был очень скучающий и пресыщенный вид. Представляю, сколько великолепных женщин с суперформами приходилось этому человеку видеть каждый день, работая в таком месте, как Модная неделя! После этого любая кривоногая толстуха с короткой шеей может показаться ему оригинальной и ни на кого не похожей женщиной с изюминкой.

Водитель откинул багажник и стал помогать Игорю и Альбертику устраивать туда вещи.

– Однако! Не знал я, что платья и юбки могут весить сто килограммов! – крякнул он, переваливая через борт кофр с нарядами.

– Нет, наши будут полегче, – с ноткой удивления заметила Ирина Михайловна. – А вообще вы правы. Некоторые женщины носят очень тяжелые платья.

– Ну да. С гвоздями вместо пуговиц и кирпичами вместе подплечников, – усмехнулся водитель, захлопывая багажник.

Ирина Акулова вздернула подбородок.

– Вы недооцениваете нас, уважаемый Вадим Иванович, – сказала она очень холодно. – Тяжелые платья бывают самыми красивыми в мире, более того – подвенечными! Я могу привести в пример британскую актрису Джозефин Доэрти, которая выходила замуж в платье весом 178 килограммов. На отделку этого наряда понадобилось огромное количество стразов, которые блистали на солнце, как улыбка младенца, плюс несколько километров белоснежного китайского шелка и кружев. Длина шлейфа достигала восемнадцати метров, и его несли восемь шаферов и пять подружек невесты.

– И на сколько же женишку пришлось раскошелиться из-за этой придури? – внимательно выслушав Акулову, спросил водитель.

– На двадцать пять тысяч фунтов стерлингов, – сухо ответила ему она и вошла в автобус.

– Ну и дурак это парень, больше ничего не скажешь!

После этого резюме наш шофер не произнес больше ни слова.

Наша компания довольно быстро разместилась в машине и прилипла к окнам. Москва, Москва! Любишь ты этот город или не любишь, но, приезжая сюда, невозможно отказаться от удовольствия рассматривать все, что вырастает за окном, – соборы, новостройки, лесополосы, опять какое-то древнее строение, опять стеклянный новодел, шоссе, дворики с маленькими особнячками, спальный район, дорога и вновь знакомые с детства по книжным картинкам очертания памятников…

Мы приехали в Москву.

Поселились в гостинице «Московия» – своего рода уютном особняке, постояльцы которого в любое время суток чувствуют здесь себя избранными и желанными гостями. Этот отель не имел ничего общего с бетонно-стеклянным деловым «муравейником», на который так походят сегодня многие современные гостиницы. И это мне сразу понравилось.

Понравился мне и мой номер полулюкс, который удачно располагался неподалеку от люкса, который, конечно, заняла Ирина Михайловна. Окна и двери здесь были надежные, а сочетание удобной итальянской мебели красного дерева, мягких кресел, тяжелых портьер с современной «начинкой» в виде системы кондиционирования, телефона, телевизора и доступа в Интернет создавало у меня ощущение спокойной, домашней обстановки и одновременно настраивало на рабочий лад.

Носильщик, который помог мне занести вещи и теперь топтался у входа, рассчитывая получить на чай, разливался соловьем:

– Добро пожаловать в «Московию»! Мы всегда рады служить нашим гостям со всех концов света! В ресторане «Борсалино», где по вечерам играет живая музыка, вам предложат лучшие блюда русской, европейской, американской кухни. А в память о незабываемой поездке в столицу России вы сможете приобрести в расположенном на первом этаже магазине эксклюзивные сувениры…

Я сунула ему в руку зеленую бумажку:

– Спасибо, братец. Я думаю, что все это я прочитаю в вашем рекламном буклете, вон я вижу один такой на журнальном столике. Ты лучше вот что, я сейчас переоденусь, а ты скажи портье, чтобы он почистил мне куртку и джинсы – видишь, какие грязные. И обувь тоже. А потом закажи обед прямо сюда, в номер. Что-нибудь на твой вкус.

Разглядев в своей руке размер вознаграждения, носильщик издал горловой звук и забил копытом, как цирковой конь:

– Все будет исполнено! Все! А одежду вашу я сам почищу!

Мне было все равно. Я закрыла за гостиничным работником дверь, скинула кроссовки, с облегчением вылезла из пропахшей потом и грязью рубашки, куртки, джинсов. Сложила одежду в черный мешок с надписью «для стирки», который нашла на антресолях, и выставила его за дверь.

В ванной журчала вода, распространяя по номеру чудный хвойный аромат. Я погрузилась в пенную воду, намылила голову шампунем и, откинувшись на кафельный бортик, закрыла глаза.

Было над чем подумать. Если спустя всего лишь какой-то час (даже меньше!) после прилета служащие «Кассиопеи» подверглись очень дерзкому и очень агрессивному нападению, во время которого у нас попытались стырить чемоданы, то нельзя даже предугадать, что будет дальше! Во всяком случае, кто-то всерьез собрался испортить Акуловой пребывание на Модной неделе и сорвать ее показ.

Что ж, для того чтобы воспрепятствовать этому, у меня есть три дня – показ модельера Ирины Акуловой, согласно расписанию, которое она передала мне еще вчера у себя в офисе, назначен на восемнадцать часов вечера послезавтра. До этого времени я должна разбиться в доску, но сберечь доверенную мне коллекцию – иначе грош мне цена как профессионалу! Поэтому сразу же, как только выйду из ванны, надо будет зайти в соседний номер к Ирине и убедить ее перенести кофры с предназначенной к показу одеждой ко мне. Конечно, Акулова относится к своим моделям, как к детям, но для ее же блага будет лучше, чтобы…

В дверь постучали так настойчиво и громко, что я вздрогнула и открыла глаза. Нет, не показалось. Стукнули еще раз. И еще… Я быстро окунулась с головой, смыла с волос мыльную пену и выскочила из ванны, на ходу заворачиваясь в гостиничный купальный халат.

Прошлепала к двери, оставляя на паркете позади себя мокрые следы.

– Кто там?

Ответом мне были быстрые шаги, удалявшиеся по коридору.

– Эй!

Я повернула ключ, открыла дверь и… никого не увидела. Абсолютно пустой, тихий коридор с уходящей вдаль ковровой дорожкой.

И в ту же минуту мне в спину ударила резкая трель телефонного звонка. Захлопнув дверь, я ринулась к журнальному столу, на который выложила вынутые из карманов куртки кошелек и мобильник.

Звонила Акулова.

– Женя, – сказала она в трубку странным, полузадушенным голосом, – Женечка, умоляю, срочно ко мне в номер! Но только тихо! Так, чтобы никто не слышал, Женя!