– Ты не торопись, – рассудительно проговорила я. – Нужно тщательно все продумать.

– Да, нужно, – согласился Артем.

Я вернулась на шезлонг.

Почему-то мне казалось, что если я увижу Васю, то все мои проблемы решатся. Когда увижу причину всего – может, у меня в голове созреет какой-то гениальный план, как вернуть себе расположение Марата. Хотелось своими глазами взглянуть на человека, к которому меня стал ревновать катамаранщик. На человека, из-за которого топятся красавицы-брюнетки. На человека, который, в конце концов, придумал «бутылочный» способ знакомства и который встречается с девушками по расписанию. Что он собой представляет? Как выглядит? Нет, меня не тянуло к нему как к парню. Скорее как к чему-то плохому, на что хочется посмотреть. Обычно когда видишь что-то неприятное, от этого не можешь отвести взгляд. Вот и от Васи я не могла отвести свои мысли.

Может, кому-то эти причины покажутся слабыми, недостойными, но у меня словно рассудок помутился. В голове без остановки стучало: «Увидеть Васю, увидеть Васю...» Я не знала, как поведу себя, когда мы встретимся. Что ему скажу? Как представлюсь? Как он меня примет?

Скажу: «Здравствуй, Вася. Так вот ты какой... Надо же, из-за тебя на меня накричал Марат»? Или придумаю что-то более достойное?

Еще масла в огонь подливало то, что Марат мне не писал, хотя особенной работы у него не было. Просто не писал, и все. Из-за Васи...

В конце концов я не вытерпела и сказала Артему:

– Ну ладно, мне уже пора.

– Куда это тебе пора? – поразился он.

– Как куда? – изобразила я удивление. – Я же тебе вчера говорила, что сегодня поедем с мамой в больницу на осмотр. Врач должен посмотреть, как срастаются ее кости. Забыл, что ли?

– Забыл... – неуверенно ответил Артем, как-то странно на меня посматривая. – А с кем я буду?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Пусть меня подменит кто-нибудь.

– Ладно, Витальке позвоню... Или Женьке... То есть тебя сегодня уже вообще не будет?

– Да. У меня очень срочное дело. В смысле, с мамой надо срочно к врачу. Ну, я пошла.

– Удачи...

Под задумчиво-удивленный взгляд Артема я спустилась с вышки и отправилась к Марату.

– Привет, – увидев меня, без особого энтузиазма сказал тот.

– Ты обиделся, – без предисловий произнесла я.

– Я? Нет. На что?

– Ты сам прекрасно знаешь. Из-за вчерашнего послания в бутылке. Ты думаешь, что я очаровалась Васей. Так или нет?

Марат помолчал, потом ответил:

– Так.

– Чудесно! – воскликнула я, не находя себе места от фонтана самых разнообразных эмоций. – Так вот почему ты такие холодные сообщения мне пишешь! Я в шоке. Неужели ты действительно подумал, что я влюбилась в него?

– При чем здесь Вася? – вздохнул Марат и приподнялся на локтях. – Дело тут совсем не в Васе. Ты просто не ценишь меня.

– Я тебя не ценю? – до крайности изумилась я. И потребовала: – Объясни. Сейчас же объясни свои слова.

– Я хочу отказаться от дома, от родных, всех бросить и сюда переехать жить, а ты... Ты обижаешь меня. Я видел твою реакцию на письмо. Если бы я не был рядом тогда на пляже, ты бы без раздумий к Васе побежала среди ночи.

От этих слов у меня потемнело в глазах.

– Значит, ты делаешь для наших отношений все, а я ничего? – прошептала я.

Наверное, в моем тоне было что-то необычное, потому что Марат даже как-то испугался.

– Нет! Я не это хотел сказать. То есть... Ну, это, но ты не так поняла.

– Я, по-твоему, что, умственно отсталая? Смысл слов не понимаю? Ты прямым текстом сказал, что ты делаешь ради нас многое, а я – ничего. Я умею только обращать внимание на Вась и больше ничего. Ты это сказал. Я слышала. И не надо теперь идти на попятную.

– Ну, в общем и целом...

От того, что он согласился, у меня потемнело в глазах во второй раз.

– Значит, так, да? Значит, я ничего не делаю? А что сделал ты? – с пафосом спросила я и не менее пафосно сама же ответила: – Ничего ты не сделал! Своих родных ты только на словах бросил, точно так же, как и переехал жить сюда! Это – слова! А действий никаких не было! Так что ты не имеешь никакого права меня упрекать.

– Они будут, действия эти, будут.

– Вот когда будут – тогда и предъявляй мне претензии, а пока ничего не сделал – не смей меня попрекать, – повторила я. – В данный момент ты здесь находишься не из-за меня, а потому, что работаешь в этом городе. Надо же... Стоило лишь появиться этой гадкой бутылке, как все стало на свои места, все высказали, что думали раньше, но не говорили.

– Я ничего такого не думал, – вскакивая на ноги, испуганно запротестовал Марат. – Я не знаю, зачем это сказал. Полина, пойми, я просто переживаю. Я не хочу тебя терять. Будь моя воля, я бы оградил тебя от всех людей. Мне больно, когда у тебя становится мечтательное выражение лица при мысли о других парнях. Вот и все. Это ревностью называется...

Но я не слушала Марата. Я продолжала говорить свое (если меня понесло, то уже не остановишь):

– А может, ты только повод искал, чтобы поссориться? Чтобы не переезжать сюда и родных не бросать. А что, все очень удачно – я вроде как влюбилась в другого, а ты обижен. Вот и выходит, что я – черт с рожками и копытами, а ты – ангел с нимбом и крылышками. Ты уезжаешь в свой город со спокойным сердцем, а я остаюсь тут и ругаю себя за то, что я такая ветреная и упустила хорошего друга. Отличный план, ничего не скажешь!

– Что ты несешь! – крикнул Марат. – Ты же прекрасно знаешь, что это не так. Зачем мне было бы говорить вчера о том, что я сюда перееду, если бы не собирался этого делать?

– Зачем? А чтобы я почувствовала себя человеком, ради которого чем-то жертвуют. Потом ты планировал сделать то, что я только что сказала. Очень эффектно, конечно, с этим не поспоришь.

– Глупости говоришь.

– Никакие не глупости. Не удивлюсь, если ты сам эту бутылку на пляж подкинул, чтобы потом из-за нее поругаться и сделать меня во всем виноватой, – заявила я. И я бы действительно поверила в эту версию, если бы не знала, что это неправда и все обстоит иначе.

– Я даже не знаю, что ответить на эту чушь, – беспомощно покачал головой Марат.

– А ничего отвечать не надо, – усмехнулась я. – Я и так уже все поняла. Следующим летом сюда можешь не приезжать, раз собираешься постоянно меня попрекать своими жертвами ради меня, которых совсем не было. Я уже себе представляю наше будущее – ты каждый день будешь паковать вещи и говорить, что уезжаешь обратно домой, а я стану тебя уговаривать остаться. Так вот запомни – не бывать этому! Или нормально все должно быть, или... вообще никак.

Я была зла, как тысяча чертей. И уже совсем не могла понять, где правда в наших словах... Сгоряча люди могут много чего друг другу наговорить, не понимая, что потом будут об этом жалеть. В минуты ссоры человеком руководит не ум, а ярость и желание перекричать собеседника, с которым до скандала был очень близок.

– Полина, я не хочу ссориться. Давай забудем все, что друг другу наговорили, – предложил Марат. – Мы же оба понимаем, что все не так. Это нервы. Просто нервы из-за скорой разлуки. Послушай... Я всем сердцем хочу, чтобы наш роман был не курортным, а начавшимся на курорте. Понимаешь?

Но так быстро я не могла помириться. Я все еще была удивлена упреками Марата. И сказала:

– Давай вечером поговорим. До того времени подумаем над всем еще раз. А сейчас мне идти нужно.

– Куда?

Солгать Марату, что еду сопровождать маму в больницу, я не могла, потому что он наверняка предложил бы свою помощь. С мамой они всегда находили общий язык. Марат с открытым ртом слушал ее рассказы о мистике, а мама это очень ценила и считала его кем-то вроде Ученика, который хочет постичь Истину. Марат же в свою очередь искренне считал ее человеком, обладающим этой самой Истиной.

В связи с этим обстоятельством я придумала новую легенду: