– А потому что географию учить надо. Вот, помнится, наша географичка рассказывала, что в сугробе, наоборот, не замерзнешь. Если зарыться в снег, то он будет греть, как шуба. Так что имейте в виду – снег сохраняет тепло. Поэтому-то и озимые сорта пшеницы под снегом не замерзают.

– Ладно, все понятно... – поверил я папе на слово. Он-то знает о пшенице все: на элеваторе работает.

И тут по радио объявили, что до Нового года остался час. Папа хлопнул себя по лбу:

– Слушайте, парни, у меня идея!

– Какая? – поинтересовался я.

Папа развернулся к нам.

– Деревня отсюда не так уж и далеко. Если идти все время прямо по шоссе, никуда не сворачивая, то непременно на нее выйдешь. Ориентироваться можно по электрическим столбам, которые по-над всей дорогой стоят.

– Подожди... Ты хочешь, чтобы мы пошли в деревню? – уточнил я.

– Ну да! А что? Еще не факт, что эвакуатор сюда через три часа приедет, а не под утро... Новый год все-таки...

– М-м-м... – задумчиво промычал я, обдумывая папино предложение. А затем обратился к Алику: – Ты как на такую экспедицию смотришь?

– В принципе, я не против... – неуверенно отозвался Алик. – Я у вас в деревне не был еще ни разу... Мы точно не заблудимся?

– Точно! – заверил папа. – Тут невозможно заблудиться! Идите! Хоть по-человечески праздник встретите. А если до деревни за полчаса дойдете, то дяде Саше свистните – пусть мою машину к деревне притянет... Тогда и я до двенадцати к вам успею!

– Па! Ты ж говорил, что людей тревожить неприлично! – злорадно напомнил я.

– Ну да, неприлично. Но до деревни же рукой подать... А от города ехать и ехать...

Короче говоря, уже через пару минут мы с Аликом брели по заснеженной дороге в сторону деревни. Этот поход не показался нам опасным – что такое с нами может произойти? Медведь нападет? Так тут медведей отродясь не водится. Маньяки? Сомнительно – они сейчас сидят по домам. Маньяки же тоже люди – иногда и расслабиться надо.

Тогда я еще не знал, что в мире есть более опасные вещи, чем медведи и маньяки. Например... Хотя не буду торопить события. Обо всем по порядку.

23.12.

Когда машина скрылась из виду, Алик обернулся, провожая взглядом джип, и сказал:

– Странно как-то.

– Что странно?

– Смотри – здесь же справа и слева от дороги поля идут, да?

– Ну.

– Первый раз вижу такие странные поля.

– Так что странного в них? – не понимал я.

– А видишь – вообще лесопосадок нет. Полоса деревьев должна разграничивать поля и для вида, и для того, чтобы сдерживать ветер...

– Подумаешь... – пожал я плечами. – Может, тут какие-то особенные поля?

– Не знаю.

– Вот и я.

Снег весело скрипел под нашими ногами. Хрум-хрум, хрум-хрум, хрум-хрум... Мимо не проезжало ни одной машины. Оно и понятно – все люди сидели сейчас за праздничными столами и ждали боя курантов.

– Скоро там деревня? – спросил Алик, дрожа от холода.

– По моим подсчетам, скоро. Точно – вон, видишь, вдалеке огоньки? Это уже деревня.

– Здорово. Может, успеем до двенадцати машину вытащить... – вздохнул Алик. И грустно добавил: – Не нравится мне, как год заканчивается... Все так сумбурно, ненормально. Застряла машина, мы тащимся в деревню за каким-то мужиком, чтобы он помог машину вытянуть... У меня нехорошее предчувствие... Новый год надо в тепле и уюте встречать, а не так вот...

– Да ладно тебе, чего в жизни не бывает. Сейчас дядь Сашу возьмем, тачку вытащим и помчимся домой: «оливье» кушать и шампанское пить, – ободряюще сказал я, но слова Алика разбудили какую-то непонятную тревогу. И мне тоже начало казаться, что Новый год надо не так встречать. Это дурной знак. Чтобы взбодрить и себя, и Алика, я произнес: – Будем надеяться, что все успеем сделать в этом году, а новый встретим нормально – в тепле, уюте и спокойствии.

Алик ничего не ответил. Да и я в свои слова не поверил. Что-то подсказывало: наши проблемы перекинутся и на следующий год.

Снег повалил сильнее. Хлопья были такими крупными, что напоминали огромные белые простыни.

– Классно, снег... – уже веселей сказал Алик. – Давно уже на Новый год не было снега.

– Угу. Помнишь, как несколько лет назад в новогоднюю ночь было пятнадцать градусов тепла? Не Новый год, а неизвестно что.

Снег пошел еще сильнее. Под ногами начало скрипеть еще громче. Поднялся ветер. Он подхватывал колючие снежинки и щедро бросал их в наши лица.

Затем снегопад набрал такие обороты, что уже с трудом можно было различить Алика, который шел всего в двух метрах от меня. Ноги увязали в снегу. Дубленка не спасала от холода. Я дрожал так, что зубы помимо моей воли выбивали причудливую дробь. Ветер дул в лицо, и из-за этого становилось трудно дышать.

– Идем быстрее, а то нас снегом завалит! – обратился я к другу, прикрывая нос ладонями, чтобы было легче дышать.

– А? Что ты сказал? – не расслышал Алик – так сильно завывал ветер.

– Быстрее идем! Видишь, снег как валит!! Быстрее!

Я чувствовал себя по меньшей мере полярником.

Запищали мои электронные часы. Полдвенадцатого. Значит, папа встретит Новый год в машине. За полчаса дойти до деревни, позвать дядю Сашу и притащить джип в деревню мы вряд ли успеем. Точно – Новый год ненормальный. Это скверно. Ведь известно – как встретишь Новый год, так его и проведешь. А встречаем мы его плохо. Мне стало еще тревожней. Отчего-то эта погода казалась жуткой, леденящей не только тело, но и душу. Я словно растворялся в снеге. На мгновение почудилось, что в мире ничего, кроме него, не существует. Только снег, снег, снег... Белая колючая пелена, которой нет ни конца ни края...

Алик схватил меня за руку.

– Давай держаться вместе. Снег такой густой, что ни черта не видно... Потеряться запросто можно... Ой! – Алик остановился и недоверчиво огляделся по сторонам. – А где столбы?

Я огляделся. Столбов не было видно. А ведь только по ним можно было ориентироваться. Конечно, если не считать огни впереди, но и их из-за снега нельзя было увидеть.

– Они где-то здесь... Где-то здесь...

Мы принялись искать столбы, крутились по сторонам, но тщетно. Столбов не было. Ничего не было. Один снег. Он забивал ноздри, колол лицо, попадал в рот... Я потихоньку раздражался.

– Чертов снег! – зло крикнул Алик, пригрозив снегу кулаком. – Чертов снег!

И вдруг снег перестал идти. Раз – и нет его. Ветер тоже утих. Только одинокие снежинки падали с неба и тихо ложились на пышный снежный ковер.

Из-за белых просторов вокруг нас было относительно светло. И этого света хватало, чтобы понять, что вокруг нет ни одного столба. Нет абсолютно ничего. Даже огоньков вдалеке не видно. Только белая пустыня, белые барханы. И снег, который искрился и слепил глаза.

Алик замер от растерянности.

– Подожди... А столбы куда делись? Куда нам идти? Ты запомнил дорогу?

– Ну, мы шли прямо... – заметил я.

– Это сначала мы шли прямо, а когда потеряли из виду столбы, то принялись крутиться, как волчки. Ты мне можешь сказать – где деревня?

– В... впереди... – произнес я, не осознав до конца, что произошло.

Неожиданно в небе прогремел раскатистый гром.

– Ни фига себе, – опешил я. – Гром.

– И что?

– Так он же только в теплое время года бывает. А сейчас зима, самая что ни на есть ее середина...

Гром прогремел еще раз. В небе полыхнула разветвленная, похожая на сетку вен желтая молния.

– Бред какой-то, – изумился я. – Молния... Зимой... Так, ладно, чего мы стоим? Идем.

– Куда?

– Вперед, в деревню.

– А может, назад? Или вправо? Или влево? Или по диагонали? Да куда же столбы эти гадские делись-то, а? Послушай... Что-то здесь не так... Даже если мы потеряли направление, то столбы должны были остаться на месте. Но их нет. Где они?

Я огляделся. Столбов не было. Огней впереди тоже. Мы сбились с дороги.