– Иди к нему! – прошептал Ларт.

Пояснять, куда и к кому она должна идти, не требовалось: Лара сама мечтала об этом, ворочаясь в темноте.

– Ты уверен, папа?

– Фасцин…

Он не закончил мысль, но Лара все поняла. Она никогда не видела Фасцина, но отец рассказывал ей о нем. В прошлом Фасцин уже не раз наставлял ее отца и вот снова явил ему свою волю.

Темнота ничуть не смущала Лару, знавшую на этом острове каждый куст и каждый поворот тропки. Подойдя к стоянке кузнецов, она обнаружила Таркетия лежавшим в кустах, в сторонке от остальных: могучая стать не позволяла спутать его ни с кем даже в темноте. Он не спал и ждал, точно так же, как и она лежала без сна, пока к ней не подошел отец.

При ее приближении Таркетий поднялся на локтях и шепотом произнес ее имя. Трепет в его голосе вызвал у нее улыбку. Лара вздохнула, опустилась рядом с ним и при слабом свете луны рассмотрела какой-то амулет со шнурком, висевший на его шее. Запутавшийся в волосах на его груди кусочек бесформенного металла, казалось, захватывал и концентрировал слабый лунный свет, отбрасывая блеск более яркий, чем сама луна.

Его руки, которыми она так восхищалась, потянулись к ней и заключили ее в нежные объятия. Его обнаженное тело, теплое, как и ее собственное, стало еще больше и сильнее. В какой-то миг Лара подумала, не делит ли с ними эту ночь Фасцин, ибо, когда она принимала в себя то, чем мужчина участвует в зарождении новой жизни, ей почудилось биение крыл между ног.

На следующее утро, когда торговцы солью начали просыпаться, Ларт обнаружил Лару на том месте, где она обычно спала, и даже подумал, уж не ослушалась ли она его, но ее глаза и улыбка сказали ему, что это не так. Когда группа собралась уходить, Ларт подозвал к себе По. Юноша откликнулся не сразу, а во время разговора прятал глаза, что было для него нехарактерно.

– По, прежде чем мы отправимся дальше, вернись на то место, где ты вчера убил оленя, разрыхли землю и замаскируй следы крови. Если кровь разбрызгалась по листьям, траве или камням, обломай ветки, вырви траву, выверни камни и сбрось все в реку. Это следовало бы сделать вчера, но уже темнело, и у нас было полно забот с разделыванием туши. Придется заняться этим сейчас. Нельзя оставлять кровь на тропе.

– Почему? – спросил По.

Ларт был захвачен врасплох и ошеломлен: никогда раньше По не позволял себе подобной дерзости.

– Потому что кровь привлечет падальщиков и хищников. Кровь на тропе может оскорбить нуменов, обитающих у реки, пусть даже олень сам предложил себя. Но чего ради я тебе это растолковываю? Делай что сказано!

По уставился в землю. Ларт собрался повторить приказ снова, более резко, но его отвлекли пришедшие проститься кузнецы.

Таркетий выступил вперед и торжественно преподнес Ларту подарок – небольшой (его можно было держать в одной руке), заостренный с одного конца и имеющий отверстие с другого предмет. Это был железный наконечник для копья – вещь дорогая и очень полезная, скажем, для охоты на того же оленя, если таковой снова появится на прибрежной тропе. Таркетий жестами дал понять, что взамен ничего не просит.

У соплеменников Ларта имелось несколько примитивных ножей и скребков, изготовленных из железа, но ничего подобного этому искусно изготовленному наконечнику у них не было. Подарок произвел сильное впечатление.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Ларт, показывая острие По, и, прежде чем тот успел ответить, забрал его копье. – Ты самый лучший охотник среди нас, и тебе такая вещь нужнее, чем кому-то другому. Мы попросим Таркетия показать нам, как укрепить этот наконечник на древке.

Пока По стоял столбом, Ларт вручил копье и наконечник Таркетию. Тот улыбнулся им обоим. Вид его красивых зубов заставил пальцы По дернуться, а кузнец с помощью небольшого молотка и гвоздей принялся прилаживать наконечник к копью. Ларт завороженно наблюдал за его работой, не обращая внимания на побагровевшее лицо По.

Когда работа была закончена, Ларт взял у Таркетия копье и вернул его По. Новый наконечник был тяжелее, чем думал молодой охотник: копье в его руке наклонилось, со стуком ударившись острием о землю.

– Баланс другой, – сказал Ларт, рассмеявшись при виде растерянности По. – Тебе придется заново учиться целиться и бросать. Зато новый наконечник будет разить наповал, это уж точно, и тебе не потребуется вкладывать в бросок столько сил.

По торопливо перехватил древко и сжал его так крепко, что побелели костяшки пальцев.

Чуть позднее, когда торговцы солью уже грузились на плоты, чтобы покинуть остров, Таркетий подошел к Ларе и отвел ее в сторону. Выразить свои чувства в словах они не могли и поэтому просто обменялись ласковыми прикосновениями. И он и она почувствовали, что хотят оставить на память о себе подарок.

Они поняли друг друга без слов и потому рассмеялись. Лара предложила Таркетию свою самую драгоценную вещь – маленький глиняный сосуд с пробкой, наполненный чистой белой солью.

Приняв подарок, Таркетий отложил его в сторону и снял с шеи кожаный шнурок с висевшим на нем кусочком необработанного и незнакомого Ларе, желтого, как солнце, металла. В нем было лишь отверстие для шнурка.

Таркетий надел амулет ей на шею и что-то сказал – не иначе как назвал свой подарок, хотя для нее это слово было лишь странным звуком.

У Лары не было ни малейшего представления о том, насколько ценен этот амулет: это был всего лишь кусочек металла, который никогда не тускнел. Однако по выражению глаз Таркетия она поняла, что он дорожил им и этим подарком оказал ей честь.

Она еще не знала, что кузнец оставил ей и другой подарок – в ее чреве уже зародилась новая жизнь.

К тому времени, когда отряд торговцев солью продолжил путь, солнце уже стояло высоко в небе. После острова, выше по течению, справа, холмы отступали, а река делала широкий изгиб, обтекая низкий и плоский мыс. Здесь начиналась маленькая тропка, которая вела к теплым источникам. В холодную погоду Ларт и его соплеменники не упускали возможности сделать у этих источников привал, но сейчас стоял другой сезон.

Приноровившись к ритму ходьбы, Ларт вдруг вспомнил о поручении, которое он дал По перед выступлением в дорогу, и, обернувшись, спросил:

– Ты очистил тропу от крови?

Ответа не требовалось – по выражению лица молодого охотника было ясно, что он не выполнил требование вожака.

– Тогда возвращайся и сделай это сейчас! – рявкнул раздосадованный Ларт. – И имей в виду, дожидаться тебя никто не будет. Чтобы догнать нас, тебе придется бежать бегом.

Не говоря ни слова, По застыл на месте, и остальные прошли мимо него. Он провожал соплеменников взглядом, пока последний из них не скрылся из виду. Копье в его руке дрожало. Посмотрев вниз, он увидел, что дрожат и руки. Одно дело, следуя порыву, метнуть копье в оленя, а потом добить животное, и совсем другое – совершить то, что он задумал.

Некоторое время По стоял на тропе, потом повернулся и побежал назад, в направлении острова, примериваясь на бегу к весу копья.

По мере дальнейшего продвижения группы тропа начинала уходить вверх. Несколько раз Ларт останавливал Лару и просил взглянуть – глаза у нее были помоложе – на оставшуюся позади дорогу, не догоняет ли их По. Однако юноши не было и в помине, и ближе к закату Ларт начал беспокоиться. Пожалуй, зря он поддался гневу и отослал охотника назад одного.

Появился По, лишь когда отряд уже сделал очередной привал. Он нагнал соплеменников спокойным, уверенным шагом, даже не запыхался, и выглядел абсолютно невозмутимым.

– А ты не спешил! – заметил Ларт.

– А куда спешить? Рано или поздно вы должны были остановиться. Заблудиться на тропе, что идет вдоль реки, мудрено.

– Ты сделал то, что я тебе велел?

– Конечно.

Зрение Ларта ослабло, но нюх оставался острым, и он сразу обратил внимание на непривычно чистые волосы и руки юноши.