Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Вслед за военными набегами крупные массы сарматов-кочевников хлынули на широкие степные просторы Северного Причерноморья. В Днепровском левобережье, как свидетельствует археология, они расселились уже в IV–III вв. до н. э. В поречье Днепра наиболее раннее сарматское погребение у с. Ворона недалеко от Днепропетровска датируется II в. до н. э. На правобережье Днепра основная масса сарматских курганов относится к I в. до н. э. Отдельные погребения сарматов этого времени известны и в Нижнем Поднестровье. На рубеже эр сарматы расселяются на нижнем Днестре, а в I в. н. э. появляются в долине Тисы, изгоняя даков.

Сарматская культура Северного Причерноморья в предчерняховское время не была однообразной.[241] Основными памятниками сарматов являются курганы с захоронениями по обряду ингумации. Погребения совершались в грунтовых (подкурганных) ямах, которые перекрывались деревянными накатами с камнями или каменными плитами на них. Стены могильных ям иногда обкладывались деревом, на дне обычны меловая подсыпка, доски или камышовая циновка на деревянном помосте. Со II в. н. э. широко практиковались подбойные могилы, появляются и катакомбные захоронения. Умерших в могилы клали на спине, нередко с подогнутыми или перекрещенными ногами, доминировала северная ориентация умерших. Зафиксированы случаи прижизненной деформации черепов. На дне могильных ям обычны скопления золы и пепла от ритуальных кострищ, а также остатки жертвенной пищи в виде костей овцы, лошади и крупного рогатого скота. Получает распространение и обычай обставлять погребения глиняными сосудами.

Западнее Днепра доминируют бескурганные могильники; курганные захоронения — преимущественно в насыпях, сооруженных в предшествующее время. Для междуречья Днестра и нижнего Дуная характерен уже бескурганный обряд погребений, трупоположения, впускные в курганы являются здесь редким исключением. Могильные ямы грунтовых некрополей идентичны подкурганным. В плане они имели удлиненно-прямоугольные или вытянуто-овальные очертания, есть среди них и подбойные могилы. Как и в курганах, для перекрытий устраивались «заплечики». На дне ям обычны остатки ритуальных костров, изредка фиксируется меловая подсыпка. В качестве ритуальной пищи клались части туш овец, ноги или головы коней. Умерших погребали чаще головой на север, но встречаются и иные ориентировки. Ряд умерших погребен с согнутыми в коленях или скрещенными ногами, отмечены случаи деформации черепов.

Сарматы, расселившиеся в лесостепных землях Поднепровья и Поднестровья, вступили в контакты с земледельческим населением. В результате многие группы сарматов перешли к оседлому образу жизни и к занятиям земледелием. Об этом отчетливо свидетельствуют поселения со стационарными жилищами и признаками земледелия и скотоводства. Сарматское население лесостепи формировалось как за счет притока из степных территорий, так и в результате аккультурации и сарматизации аборигенных земледельцев. О смешении позднезарубинецкого населения с сарматским говорят, например, захоронения в курганах по обряду трупосожжения с зарубинецким инвентарем.

На побережье Черного моря, в поречье нижнего Днепра и в Нижнем Поднестровье, а также в Крыму в начале нашей эры более или менее крупными островками сохранялись и массивы позднескифского населения.[242] В нижнем течении Днепра известно свыше десятка позднескиф-ских городищ и три крупных могильника — Золотая Балка, Николаевка и Красный Маяк. Позднескифские поселения и могильник исследовались и на нижнем Днестре.[243] В сарматскую эпоху позднескифское население подверглось воздействию сарматской культуры, что проявляется не только в Днепровско-Днестровских землях, но и в Крыму.

Западными соседями сарматов были гето-дакийские племена, заселявшие Нижнее Подунавье. Первоначально рубежом между ними был Прут. Около середины II в. н. э. гето-даки расселились также в междуречье Днестра и Прута. Здесь, как и в румынской Молдове, получает распространение культура Поянешты — Выртешкой, носители которой надежно отождествляются с гето-дакийскими племенами, в частности с карпами.[244]

Для поселений карпы выбирали высокие террасы речных долин среди плодородных земель. Жилищами служили прямоугольные полуземлянки и наземные дома с плетневыми стенами, обмазанными глиной. Только в немногих домах имелись очаги, сложенные из камней, в большинстве же случаев огонь для приготовления пищи разводили прямо на полу жилищ.

Умерших носители культуры Поянешты — Выртешкой хоронили на грунтовых могильниках по обряду кремации. Погребения, как правило, в урнах — высоких кувшинообразных сосудах серого или красного цвета, накрытых крышками или мисками. Изредка в качестве урн использовались лепные биконические горшки, также накрытые крышками. В урнах, кроме кальцинированных костей с золой и пеплом, иногда встречаются немногочисленные вещи: железные ножи, иглы, светильники, пряжки, фибулы, бусы. Единичные погребения выделяются обилием вещевого материала.

Основой экономики карпов были земледелие и скотоводство. В гончарном производстве и ювелирном ремесле проявляются особенности греко-римского воздействия. На поселениях и могильниках нередки находки амфор и других предметов античного производства, найдено также большое число кладов римских монет.

В начале III в. сложилось политическое объединение карпов. В письменных источниках есть сведения о набегах карпов на римскую провинцию Дакия. В середине этого столетия карпы, по всей вероятности, были покорены готами и вошли в союз племен, возглавляемый ими.

Культура типа Килии, принадлежащая гето-дакийскому племени, родственному карпам и проживающему в Придунайской низменности (Олтения и часть Мунтении), близка к древностям типа Поянешты — Выртешкой.[245] Она функционировала ещё в III в. н. э., и тогда же ее носители вошли в состав Черняховского населения.

Скифо-сарматские обитатели Северного Причерноморья и гето-даки Днестровско-Дунайского междуречья вместе с племенами — носителями пшеворских и пшеворско-зарубинецких древностей, несомненно, вошли в состав населения черняховской культуры.

Эта культура начала выкристаллизовываться в Верхнем Поднестровье и смежных с ним землях (верховья Западного Буга Стыри и Горыни) в конце II в. н. э. Этот процесс заключался не в простой эволюции пшеворских древностей этого региона в черняховские. Выше отмечалось, что пшеворская культура в Верхнем Поднестровье развивалась в тесном взаимодействии с липицкими и позднезарубинецкими элементами. О проникновении в этот регион позднезарубинецкого населения говорилось выше. С середины I в. пшеворское население здесь чересполосно проживало и с носителями липицкой культуры.[246] Это были племена гетов, переселившиеся в Верхнее Поднестровье из Дакии в связи с вторжением войск Домициана. Материалы могильников, исследованных около сел Звенигород и Болотня, свидетельствуют о начавшемся смешении липицкого населения с пшеворским. На притоке Днестра Золотой Липе изучались и поселения (Вороняки, Гологирский, Майдан, Ремезовцы), находки которых сочетают в себе липицкие и позднезарубинецкие элементы. Эти метисные древности, как отмечалось выше, Д. Н. Козак предложил называть волыно-подольской культурой. В последних десятилетиях II в. н. э. в Верхнеднестровском регионе археологически фиксируется новая волна пшеворского переселения. Носители липицкой культуры, не затронутые пшеворским воздействием, покидают эти земли. В результате здесь начинается процесс формирования новой культуры — черняховской.

Становление гончарной керамики, ставшей одним из важнейших маркеров Черняховской культуры, происходило, несомненно, в Верхнем Поднестровье. Об этом надежно свидетельствуют гончарные горны вида 3, по А. А. Бобринскому, имеющие истоки в пшеворском гончарстве и ставшие характерными для Черняховской культуры. Все они сосредоточены в этом регионе. Облик Черняховских древностей начальной фазы восстанавливается по материалам раскопок поселения Черепин, датируемым концом II и первой половиной III в.[247] Выявление захоронений этого периода встречает большие трудности, поскольку провинциальноримские вещи, на основании которых разработана хронологическая дифференциация могильных памятников Черняховской культуры, получают распространение чуть позднее, когда эта культура уже сформировалась.

вернуться

241

Абрамова М. П. Сарматские погребения Дона и Украины II в. до н. э. — I в. н. э. // СА. 1961. № 1. С. 91–110; Щукин М. Б. Сарматские памятники Среднего Поднепровья и их соотношение с зарубинецкой культурой // АСГЭ. Вып. 14. 1972. С. 43–52; Рикман Э. А. Этническая история населения Поднесгровья и прилегающего Подунавья в первые века нашей эры. М., 1976. С. 27–70; Sulimirski T. Sarmaci. Warszawa, 1979; Дзиговский А. Н. Сарматские памятники степей Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1982; Мошкова М. Г. Среднесарматская культура. Позднесарматская культура // Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989. С. 125–145, 177–202; Симоненко А. В., Лобай Б. И. Сарматы Северо-Западного Причерноморья в I в. н. э. Киев, 1991; Дзиговський О. М. Сармати на Заходi Степового Причорномор'я наприкiнцi I ст. до н. е. — першiй половинi IV ст. н. е. Киiв, 1993.

вернуться

242

Погребова Н. Н. Позднескифские городища на нижнем Днепре (городища Знаменское и Гавриловское) // МИА. № 64. 1958. С. 103–247; Дашевская О. Д. Поздние скифы (III в. до н. э. — III в. н. э.) // Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989. С. 125–145.

вернуться

243

Вязъмитина М. И. Золотобалковский могильник. Киев, 1972; Гудкова А. В., Фокеев М. М. Поселение и могильник римского времени Молога II // Памятники римского и средневекового времени в Северо-Западном Причерноморье. Киев, 1982. С. 55–113.

вернуться

244

Bichir Gh. La Civilisation des carpes à la lumière des fouilles archéologiques de Poiana-Dulceşti, de Butnăreşşti et Pădureni// Dacia. Vol. XI. Bucureşti, 1967. P. 177–225; Idem. Cultura Carpica. Bucureşti, 1973.

вернуться

245

Моринц С. Новый облик дакийской культуры в римскую эпоху // Dacia. Vol. V. Bucureşti, 1961. С. 395–402.

вернуться

246

Цигилик В. М. Населения Верхнього Поднiстров'я перших столiть нашей ери. Киiв, 1975.

вернуться

247

Баран В. Д. Поселения перших столiть нашой ери бiля с. Черепин. Киiв, 1961. Последними десятилетиями II в. датировал В. Д. Баран и нижние горизонты культурного слоя поселения Демьянов (Баран В. Д. Поселения черняхiвського типу у с. Дем'янiв у Верхньому Поднiстров'i // Археологiя. Киiв, 1971. № 1. С. 108–113). Раскопки, произведённые на этом поселении позднее, показали, что оно было основано черняховским населением только в начале III в. (Бобровсъка О. В., Зеленецька I. Б. Черняхiвське поселения Дем'янiв у верхiв'ях Днiстра // Етнокультурни процеси в Пiвденно-Схiднiй Европi в I тисячолiттi н. е. Киiв; Львiв, 1999. С. 29–40).

37
{"b":"137165","o":1}