– Заткнись! – завизжала Зинаида, и Ника с удивлением отметила, что Никита был не так уж не прав в своих предположениях относительно вменяемости этой дамы. Ее лицо пошло багровыми пятнами, а бешено вращающиеся глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

– А с какой это стати я должен молчать? – осведомился Никита, одновременно делая шаг в сторону спятившей сотрудницы.

– Не подходи ко мне! Я выстрелю! – заорала Зинаида.

– Да сколько угодно, – как ни в чем не бывало сообщил Никита. – Тогда уже через полминуты здесь будет весь поселок. Тебе некуда деваться. Но ты не хочешь признать, что проиграла. Ты никогда не умела правильно оценить ситуацию, не так ли?

На крыльце послышался какой-то шум, словно там топтались, не решаясь войти, запоздалые гости. Вся компания оглянулась на дверь: Ника и Никита со скрытой надеждой, Зинаида раздраженно, Раечка обеспокоенно.

– Все сказал, умник? Тогда и я тебе кое-что доложу! – Зинаида вскинула пистолет и пристально посмотрела на Никиту. – Так вот, мне глубоко наплевать, что будет дальше! Но ты – покойник!..

Ника с ужасом поняла, что вот сейчас, сию секунду эта страшная баба выстрелит в Никиту, а она решительно никак не может этому помешать. Проклятые веревки поддавались с крайней неохотой, и все, на что она была сейчас способна, – это чуть-чуть продвинуть ноги вперед.

Хотя... единственный стул на этой даче, к которому она сейчас и привязана, крепостью не отличается. Если слегка откинуться назад...

Ветхий раритет не подвел ее. Досадливо скрипнув, стул лишился спинки, а Ника получила пусть и ограниченную возможность маневра. Времени на размышления не осталось, палец Зинаиды нервно подрагивал на курке, поэтому Ника, не мудрствуя лукаво, прыгнула на нее, стараясь сбить с ног.

Уже падая, она услышала выстрел, и сердце ее провалилось куда-то в пятки. Как там Никита? Неужели она опоздала? Неужели эта ведьма успела его убить, как и грозилась?

Но тут на даче стало удивительно многолюдно. Когда ее подняли с лежащей безвольным кульком Зинаиды и освободили от обломков стула, Ника увидела, что невесть откуда взявшийся Егор Воронцов обнимает Никиту, а крепкие плечистые парни из его службы охраны уже скрутили вырывающуюся Раечку, попытавшуюся сбежать.

– Посмотрите, что с ней? – тихо попросил Никита, указывая на Зинаиду.

Один из охранников подошел к неподвижно лежащей женщине, потрогал пульс на шее, затем приподнял веко и, убедившись в своем предположении, покачал головой:

– Готова. Черепушкой о комод приложилась, судя по всему. Вон какая рана на башке!

– Туда ей и дорога! – заметил Никита, и его передернуло.

– Как ты, сынок? – спросил Егор.

– Да все в порядке, батя.

– Мы едва не опоздали! Что ж ты сюда в одиночку-то сунулся, а? Не мог буквально пять минут подождать!

– Они схватили Нику! Я не мог рисковать ее жизнью!

– Ну ладно, все хорошо, что хорошо кончается! А теперь ты мне объяснишь, какого лешего эта баба к тебе прицепилась!

– Ты извини, батя, мне говорить пока больно. – Никита указал на свои разбитые в аварии губы. – На лучше почитай! – достал он из папки вскрытый конверт. – Здесь все описано. Это Виктор мне на память передал перед отлетом. Видать, решил избавиться от такого груза на душе. Вам побоялся открыться, вот и обратился ко мне.

Егор выхватил конверт, быстро пробежал глазами несколько строчек, присвистнул.

– Ну и ну! Так, значит, это все дело рук этого вот дуэта? – кивнул он в сторону испуганно сжавшейся Раечки.

– Именно! – подтвердил Никита.

– Да, сынок, можно считать, ты сегодня второй раз родился! Никушка, – обратился он к изумленной Нике, – я теперь вам по гроб жизни обязан, голубушка, за то, что вы моего шалопая спасли!

– Подождите, так что это получается? Никита – ваш родной сын? – ошалело спросила Ника, а в голове ее меж тем словно разрозненные кусочки мозаики сложились в единый узор. Отчество Никиты – Егорович. Он на короткой ноге что с Егором, что с Серафимом Воронцовыми, чего никак нельзя было бы ожидать, принимая в расчет его возраст, вернее, разницу в возрасте между ним и Воронцовыми-старшими. Да он же просто похож на своего отца! Стоит только обоим в глаза посмотреть, чтоб это увидеть! И как она могла быть такой слепой и глупой!

– Да, – кивнул Егор, развеяв тем самым последние сомнения.

– А фамилия Аникушин – это для пущей маскировки? – Как ни старалась Ника быть спокойной, но в голосе ее звучало горькое ехидство.

– Это фамилия моей мамы. Я не мог носить фамилию Воронцов, так как родился вне брака, – с достоинством сообщил Никита.

– Ну да, ну да, конечно. Как я могла забыть?! – всплеснула руками Ника. – Что ж, преклоняюсь перед твоими актерскими способностями! Вот только одно интересно: и как долго ты мне собирался еще морочить голову, а?

– Вообще-то я собирался рассказать тебе обо всем не сегодня-завтра...

– И только коварное нападение Зинаиды с подружкой помешало осуществлению этого похвального намерения! – перебила Ника. – Вот что я тебе скажу, дорогой: найди себе другую идиотку, которая будет верить всем твоим басням! А меня оставь в покое!

– Ника!..

* * *

Из показаний Новиковой Раисы Сергеевны

...Это ведь Зина все придумала. Она на самом деле действительно немного не в себе была, только это мало кто замечал. Близких-то подруг у нее, поди, кроме меня, и не водилось. И на мужа своего бывшего она жутко была обижена, думаю, была бы ее воля, она бы его голыми руками придушила. В ней столько ненависти плескалось, что порой даже мне жутко становилось. Кто знает: может быть, если б не случилось той истории с забеременевшей любовницей, у нее бы крышу и не сорвало? Да что толку теперь рассусоливать, если бы да кабы! Просто примите как факт: шарики за ролики у нее изрядно заходили. Не зря же она в психушке почти полгода провела! Всем вокруг, правда, втирала, что всего лишь месяц, да только я точно знаю: ее там долго продержали. Можете сами проверить, если сомневаетесь. А врачи просто так человека лечить не будут – значит, было от чего лечить-то...

Про Виктора Воронцова? Ну да, когда он начал в редакцию захаживать, а все девки на нем гроздьями висели, Зинка от злости разве что зубами не скрипела. Она ведь до денег жадная была до невозможности, это у нее второй пунктик был. Какой первый? Да мужики, я ж говорила уже! Она вроде как обиду на своего мужа на всех прочих мужчин перенесла, ну и мстила им помаленьку, как только возможность предоставлялась. Даже нечто вроде клуба в редакции организовала – ну, еще до этой истории. Дико гордилась, что у нее под началом сплошь разведенные бабы вкалывают. Ну а как Воронцов появился, клуб и распался. Когда на кону такие деньги, все красивые принципы можно засунуть – сами знаете куда. Вот наши девки и послали Зинку по известному адресу. А Катька даже и навалять ей втихаря успела. Это раньше Зина у нас главредом была, надо было под нее прогибаться, ну а простому корректору такого почета ждать не за что. Ничего, умылась и больше со своими нравоучениями не лезла, предпочитала помалкивать да втихомолку обиды копить.

Ну, с Виктором, понятное дело, у Зины против нашего молодняка шансов никаких не было. Вы ж и сами видели: даже если возраст во внимание не принимать, страшненькая она была, как атомная война. Костяк крепкий, крестьянский, ноги кривые да и морда как у ломовой лошади. А богатого мужа каждой хочется, даже дурнушке!

И вот подходит она ко мне как-то раз и говорит: мол, слышь, Рая? Есть у меня план один, поможешь? Если у нас с тобой все получится, я тебя не обижу, по-царски награжу. Я ей в ответ: мол, а что за план-то? Тут она меня и огорошила. Говорит: «Хочу я Виктора на себе женить, да так, чтоб он от меня и рыпнуться не посмел». Я ей: «Ты чего, голуба? Не хочу ничего плохого сказать, да только он на тебя и смотреть не станет. Зачем ему старая баба, когда он себе любую юную красотку на выбор может взять? Они ж на него как мухи на мед летят! Бери какую хочешь, на любой вкус и цвет!» Она тогда на меня так зло зыркнула и зашипела. Мол, его мнения никто спрашивать не будет, женится, и все! Ну, мне любопытно стало, что ж это Зина такого напридумывала, я и согласилась. Если честно, хотелось мне полюбоваться, как она в лужу сядет. Мыслимое ли дело, богача на себе без его согласия женить!