Что общего можно найти между всеми этими силовыми формированиями? Почти ничего, кроме того, что в них вошли совершенно обычные люди. Среди преступников времен Гитлера (Сталина, Мао, Пол Пота и т.д.) найдется мало садистов, которых с полным правом можно назвать пособниками демонического зла. Разумеется, существует множество примеров садизма среди охранников концентрационных лагерей - и эти садисты, по-видимому, соревновались, изощряясь в жестокости, - однако они были в меньшинстве, и Гймлер фактически приказал не допускать подобных субъектов до службы. Многие охранники, служившие в концентрационных лагерях и лагерях смерти, попадали на это место просто потому, что не были пригодны к несению обычной военной службы. Критериев для отбора на это место было немного, кроме того чтобы не показывать садистские наклонности. Большинство состояло из карьеристов, идеалистов и, прежде всего, конформистов, которые делали то, что делали другие, не озадачиваясь собственными размышлениями о нравственной стороне происходящего. Проще говоря, это были совершенно обыкновенные люди, которые творят максимально возможное зло. Та же ситуация была с японскими охранниками в лагерях военнопленных во время Второй мировой войны381.
Конформизм - страшная сила. В одном известном психологическом эксперименте группам из шести человек демонстрировали линию и затем просили сравнить ее с другими тремя линиями и выбрать ту, что была по длине равна первой линии. В каждой группе находилось пять человек, проинструктированных выбирать ошибочно, шестым был настоящий испытуемый. Подавляющее большинство испытуемых давали тот же ответ, что и остальные члены группы, несмотря на то что ответ, вне всяких сомнений, был неверный. Однако в этом исследовании не было выявлено, являлся ли этот конформизм - заставляющий человека склонятся к очевидно неверному ответу - чисто внешним, или же он интериоризировался, другими словами, соглашался ли испытуемый с остальными членами группы только на словах, или же испытуемый думал, так же, как и остальные члены группы. Это сложно установить, и, возможно, переход от сказать до подумать в действительности незаметен, т.е. просто повторяя что-либо некоторое количество раз, начинаешь верить в то, о чем говоришь.
В I960 году Стэнли Милграм сформулировал свой знаменитый эксперимент, в котором самые обыкновенные студенты подвергали - или, вернее, думали, что подвергают, - испытуемых (далее называемых «жертвы») воздействию сильного электрического разряда, когда жертвы давали неправильный ответ на вопрос. В последующие годы Милграм много раз повторял эксперимент, всякий раз что-то в нем меняя. Перед началом эксперимента все студенты получали пробный разряд напряжением 45 вольт. Студенты ничего не имели против жертв и могли отказаться безо всяких для себя последствий. Студенты не проходили тренинг, не получали оплаты, угроз, наказания - и тем не менее большинство повиновалось полученным приказам. 60% всех студентов продолжали послушно выполнять инструкции до предельных 450 вольт, несмотря на то что эта отметка имела предупреждение: «Опасно для жизни». Не видя или не слыша жертву, почти все студенты выполняли инструкции. Если же они, напротив, могли видеть и слышать жертву, 40% не прекращали свое участие в эксперименте вплоть до его завершения, а в случае, когда студентов просили лично положить руку «испытуемого» на электропроводящую пластину - 30%. Если команда отдавалась не авторитетной личностью - практически никто не подчинялся. Если не было необходимости включать ток самостоятельно, а просто зачитывать вопросы и оценивать ответы до отметки 450 вольт, продолжало участвовать более 90%, позднее они оправдывали это, утверждая, что ответственность лежала не на них, а на тех, кто нажимал на кнопку. Если они находились в группе, где большинство отказывалось, - почти 90% подстраивались под большинство и тоже отказывались. Различий в результатах экспериментов, проводимых с мужчинами и женщинами, не наблюдалось. Студенты вели себя по-разному. Одни сосредотачивались на отдельных деталях процесса, избегая таким образом обнаружить целостную картину. Другие разговаривали чересчур громко, пытаясь заглушить крики жертвы, третьи отворачивались, чтобы не видеть жертву, некоторые утверждали, что удары на самом деле не такие болезненные, а многие говорили, что жертва так глупа, что получает по заслугам. В заключительной беседе, из которой студенты узнали, что именно они являлись истинными испытуемыми, многие говорили, что не хотели подвергать жертву электрическим ударам, а просто выполняли инструкцию. Они не учли, что фактически они сами решали, следовать инструкции или нет.
В экспериментах Милграма видна одна сторона медали, т.е. никто из тех, кто был убежден в том, что причиняет другому боль, по-видимому, этого не хотел, а просто подчинялся авторитету. А что, если кто-то из них все-таки хотел причинить боль? Этот аспект не был центральным в исследованиях Милграма. В этом смысле эксперимент Роберта А. Барона является более информативным. Испытуемых студентов-мужчин университета познакомили с неким человеком еще до начала эксперимента, этот человек намеренно задирал некоторых из студентов, по отношению к остальным он не проявлял себя никак. По договоренности с исследователями этот человек должен был играть роль «жертвы» в обучающем эксперименте, в котором неправильный ответ наказывался ударом тока. Этот эксперимент отличался от эксперимента Милграма тем, что некоторых испытуемых умышленно озлобляли, и, кроме того, они могли сами регулировать силу электрического разряда - от совсем слабого до весьма сильного. В довершение всего половина испытуемых имела возможность наблюдать по показаниям датчика за интенсивностью боли, претерпеваемой жертвой. В случае, когда информация с датчика не предоставлялась, спровоцированные испытуемые давали разряд немногим сильнее того, что давали нейтрально настроенные. Серьезные различия проявились в ситуации, когда испытуемые видели показания датчика. Нейтрально настроенные, предварительно не подвергшиеся провокации испытуемые понижали силу тока, если видели, что «жертве» больно. Спровоцированные испытуемые, напротив, увеличивали силу тока - они явно хотели причинить боль неприятному типу, и показания датчика, свидетельствующие о том, что им это удалось, усиливали их мотивацию. Надо заметить, что боль, которую они, по их убеждению, причиняли «жертве», не идет ни в какое сравнение с предваряющей эксперимент провокацией. Я не считаю, что стоит делать из этого далеко идущие выводы, но очевидно, что причины, обуславливающие поведение людей в ситуации подчинения авторитету, не столь однозначны, как полагает Милграм. По мнению Милграма, все зависит не столько от качеств конкретного человека, сколько от ситуации, в которой он находится. Однако оба фактора - качества человека и ситуация, в которой он находится, в равной степени влияют на его поведение. Складывается впечатление, что Милграм не принимает во внимание личную ответственность, поскольку он сосредоточен исключительно на ситуации. Человек тем не менее наделен способностью думать и решать для себя, каким ему быть, а эта способность предполагает ответственность.
Если мы все же сосредоточимся исключительно на ситуации, то необходимо рассмотреть пять составляющих, которые могут привести к тому, что люди, которых никак нельзя назвать злодеями в общепринятом толковании, т.е. садистами, поддержат зло:
1. Формирование образа: очень важно, как именно что-либо или кто-либо изображается и преподносится субъекту действия. Разница между тем, чтобы способствовать массовому истреблению невинных людей, и тем, чтобы защитить себя и своих близких от угрозы уничтожения, исходящей от могущественной организации, - огромна. Однако один и тот же поступок -убийство людей, можно преподнести по-разному. Формирование образа играло главную роль в осуществлении расправ над евреями. Евреи не рассматривались просто как нейтральные объекты, а прежде всего как особо опасные отбросы. Когда было сложно сохранять этот образ, в особенности по отношению к маленьким детям, пропаганда могла меняться382.
