Лидер. Да, такие вещи, к несчастью, ещё случаются, и мы беспощадно боремся с такими перегибами. Некоторые профсоюзные комитеты, прикрываясь общественными интересами, начинают работать против трудового коллектива. Как только нам становится это известно, мы принимаем свои меры, вплоть до решения расформировать профсоюзный комитет и создать его заново – в тесном сотрудничестве с трудовым коллективом.

Журналист. Может ли быть оправдано такое неблаговидное поведение профсоюзов соображениями конформизма, достижения компромисса с владельцами предприятий?

Лидер. Ни в коем случае. Профком должен отстаивать исключительно интересы трудового коллектива, каждого из его членов. Ведь собственники часто пытаются втянуть коллектив в свои конфликты.

Журналист. Как в этом случае должен действовать профсоюз?

Лидер. Опять же в интересах коллектива. Налаживать стабильность, чутко следить за выполнением всех требований сотрудников. Ещё раз подчеркну: недопустимо втягивать коллектив в спор собственников.

Журналист. Ещё раз о собственниках. Скажите – неужели нет в России грамотных, ответственных собственников, способных вывести промышленное предприятие из кризиса?

Лидер. Ну почему же? Среди сегодняшних собственников есть и ответственные компании, есть и менеджеры новой волны, путинского призыва, – и их становится все больше. Грамотный собственник заботится прежде всего о социально ориентированной работе предприятия, ищет контакт с коллективом, с профсоюзом. Но сегодня о множестве таких собственников говорить не приходится – уж очень много развелось мошенников. До недавнего времени самым грамотным собственником у нас было государство, но сейчас, к сожалению, оно повсюду сдаёт позиции.

В результате беседы, продолжавшейся более часа, стороны остались очень довольны друг другом. Лидер сказал всё, что нужно было журналисту, а журналист показался лидеру толковым и уважительным молодым человеком, умеющим слушать старших и, возможно, полезным в будущем.

Ровно через неделю в региональной газете «Вечерний Нефтегазск» вышла пространная публикация, озаглавленная так: «Василий Карасенко: „Нельзя вовлекать коллектив в грязные игры“».

Вся прямая речь, произнесенная на страницах газеты Василием Карасенко, помимо комментариев автора, сводилась к следующему тексту:

«…Некоторые профсоюзные комитеты, прикрываясь общественными интересами, начинают работать против трудового коллектива. Это совершенно недопустимо. Профсоюз должен налаживать стабильность, чутко следить за выполнением всех требований сотрудников. Недопустимо втягивать коллектив в свои игры.

…Как только нам становится это известно, мы принимаем свои меры. Мы против растаскивания страны.

…Среди сегодняшних собственников есть и ответственные компании, есть менеджеры новой волны, путинского призыва, – и их становится все больше. Это грамотные собственники, которые заботятся прежде всего о социально ориентированной работе предприятия, ищут контакт с коллективом, с профсоюзом».

Из текста статьи становилось ясно, что один из лидеров российских профсоюзов резко выступает против политики, проводимой профкомом на том самом заводе, и одобряет политику собственников. Забастовку удалось предотвратить, а руководитель профкома был через две недели повышен в должности до начальника отдела и стал на удивление тихим и спокойным человеком. А господин Карасенко, думаю, даже не узнал, что его руками задушили профсоюз промышленного предприятия.

Бывают и случаи, когда разыграть чужую роль нужно только по телефону. Очень часто сотрудники PR-службы практикуют метод «двойного захода» для подтверждения истинности своей информации.

С утра пиарщик звонит в информационное агентство и возбуждённым голосом сообщает, что, по его сведениям, в областной прокуратуре ведется расследование против их конкурентов. Разумеется, журналист сначала все выспросит и запишет, а уже потом не поверит и потребует подтверждений. Но на это требование ответ уже готов:

– Копию постановления я тебе скину в течение получаса по факсу.

Ясно, что эта копия слеплена из кусков с помощью копировального аппарата и компьютера – печать неразборчива, бланк от одного документа, текст от другого… Даже если это выглядит правдоподобно, журналист, знающий подобные трюки, захочет видеть или слышать реального свидетеля.

– Слушай, – ещё более возбуждённым голосом сообщает пиарщик, снова позвонив через два часа, – об этом уже собирается писать «Интерфакс», так что давай думай быстрее! Я тебе нашел мобильный телефон сотрудника прокуратуры, который всё подтвердит на условиях полнейшей конфиденциальности.

Журналист записывает телефон сотрудника прокуратуры, а «сотрудник прокуратуры» уже сидит тут как тут – это точно такой же сотрудник пиар-отдела, который судорожно учит составленный для него текст, который он сейчас скажет от имени прокурора, советника юстиции второго класса Александра Анатольевича Быковского:

– Добрый день. Да, меня предупредили, что вы будете звонить. Единственное, очень прошу вас, чтобы моя фамилия не звучала. Я не имею права раскрывать подробности следствия. Мы действительно рассматриваем возможность возбуждения уголовного дела против ООО «Маяк-Л» по статье «Мошенничество». Прокуратура сочла, что ремонт здания по адресу: Соборная площадь, дом 1, прошёл с большими нарушениями. Большего пока сказать не могу, но следствие продолжается, его ведёт один из моих коллег.

Самое главное – сказать это соответствующим тоном и с использованием профессиональных терминов прокурорской лексики. Журналист тонко чует подвох: он десятки раз разговаривал с сотрудниками прокуратуры и хорошо знает, как они должны изъясняться. Если он клюнет на эту наживку и через полчаса сенсационная новость появится на ленте информационного агентства, значит, дело сработано профессионально. Если нет – журналист может надолго обидеться. Такие приёмы всегда рискованны.

Мне рассказывали о случае, когда риск в такой ситуации был чуть ли не смертельным и грозил репутации всей компании. Один из крупных российских банков (назовем его «ГигантБанк») в связи с кризисом решил закрыть свой филиал в СевероЗападном округе (город назовем Велозаводск), в связи с чем спешно закрывал все свои счета в этом городе. Дела, правда, никак не улаживались, так как десятка два малых предприятий, несколько месяцев назад взявших у банка крупные кредиты, не хотели досрочно возвращать их обратно, вполне резонно доказывая, что договоры были заключены сроком на один год, а вовсе не четыре месяца.

Но «Гигант-Банк» не собирался ждать целый год. В результате дальновидной политики руководства за последние годы под лозунгом «После нас хоть потоп» его активы и так уже не превышали стоимости рабочего кресла директора. Руководство приняло решение побыстрее закончить с непокорным малым бизнесом и, будучи гуманным по природе, поручило это сделать не службе безопасности, а пиар-подразделению. Была поставлена задача силой средств массовой информации убедить должников вернуть деньги досрочно и немедленно.

Сотрудники PR-службы энергично взялись за работу. Они логично предположили, что лучший способ убеждения – это взять должников на пушку, напугав их той самой службой безопасности всемогущего банка. Если малые предприятия в должной мере испугаются, кредиты вернутся сами собой, добровольно. Значит, бизнесмены должны прочесть в прессе и увидеть по телевидению, что «Гигант-Банк» всерьёз взялся за их брата и намерен добиваться возвращения кредитов любыми средствами. Но конечно же не президент банка должен был кричать об этом со страниц газет. Это должна делать сама жертва. То есть одна из малых фирм, которую (якобы) угрозами вынудили возвратить кредит. Кто вынудил? Люди, представившиеся сотрудниками службы безопасности «Гигант-Банка». В этом случае можно будет впоследствии официально от имени банка заявить, что все это неправда и никто никому не угрожал, а «Гигант-Банк» – солидное финансовое учреждение, исповедующее современные гуманистические ценности.