Данное письмо построено по всем правилам классического жанра и адресовано уж конечно не президенту и его непосредственным подчинённым, а массовому читателю делового издания, в котором оно опубликовано.

Обратите внимание на композицию письма. Текст открывает краткое описание ситуации, чтобы те, кто ещё не слышал о скандале, получили о нём представление. Затем читателю дают понять, что уже все вокруг наслышаны, каким мерзавцем оказался директор рыбокомбината. Ну если уж читатель не слышал об этом, вот вам конкретные факты: перечисляются так называемые финансовые махинации. Деньги, конечно, уводились за рубеж, что ещё больше чернит и без того неприглядный имидж директора, а упоминание американской фирмы, наживающейся, как всегда, на нашем российском добре, и вовсе смешивает директора и его политику с грязью. Потом – о его личной жизни. Разумеется, население живет «за чертой бедности». Понятно, что директор человек не бедный и, возможно, действительно предпочитает белый цвет своей несчастной «нивы». Что касается виллы на озере Тоба, то московское издание ни за что не пропустило бы эту откровенную гнусность в печать, если бы не публикация об этой вилле, заблаговременно размещённая в одной из региональных газет. Эта газетка получила большие деньги и напечатала банальную клевету, но теперь любая, даже самая солидная газета может использовать эту информацию, так как она почерпнута из СМИ и тем самым юридически оправданна.

Ну а в конце, безусловно, призыв с общим смыслом «доколе?». Упоминание слова «олигарх» как нельзя более кстати. Что касается количества подписей, то при необходимости PR-служба, размещавшая открытое письмо через своё агентство, могла представить хоть тысячу подписей – если присмотреться, все они были исполнены двумя-тремя лицами. Но в рекламной службе газеты, где все друзья, никто присматриваться не будет.

В последние годы именно такого сорта открытые письма всё чаще появляются в центральных деловых и общественно-политических газетах.

,

5. Используя псевдонимы (если выражаться корректно) или выдавая себя за других людей (если выражаться более ясно), можно достичь нужных результатов, даже если к вашему настоящему имени уже относятся с подозрением. Выше я уже упоминал такой случай – сотрудник PR-службы выдал себя за рабочего одного из заводов, притесняемого своим руководством, и таким образом обеспечил публикацию гневной статьи в одной из московских газет. Подобные же приёмы можно использовать во всех иных случаях, когда корреспонденту нужен комментарий от лица, непосредственно участвовавшего в событиях, а у вас такого лица под рукой не оказалось.

В департаментах по связям с общественностью, как правило, есть все приспособления для такой работы. Я не хочу сказать, что пиарщики хранят в офисном шкафу парики и накладные усы, в которых потом бродят по городу и подставляют собственных конкурентов. Однако иногда приходится действовать и от чужого лица.

Частенько может пригодиться использование себя в качестве журналиста, особенно если надо сорвать пресс-конференцию или, наоборот, сделать её незабываемо удачной. Сорвать – это, к примеру, в разгар пресс-конференции встать с места и предъявить присутствующим копии документов, доказывающих, что всё, сказанное докладчиком, – заведомая ложь. А потом спросить, как он, докладчик, всё это нам объяснит. Если при этом вы будете представлять пиар-службу коммерческой компании, докладчик легко спишет все на происки конкурентов. А если у вас удостоверение специального корреспондента газеты «Наше время», то сделать это будет уже труднее. Да и журналисты, сидящие на пресс-конференции, вполне могут поверить скорее своему коллеге, чем какому-то мужику в галстуке на трибуне. И особенно возрастёт к вам их доверие, если конфликт завершится вашей неравной дракой с охраной докладчика под девизом: «Не убьёте свободную прессу!»

Журналистское удостоверение личности может потребоваться, если вам надо срочно взять интервью у нужного человека и вставить необходимые слова в готовящуюся статью. Безусловно, ваша фамилия на ней будет лишней, потому что после полугода активной пиаровской деятельности она фигурирует в газетах только в разделе скандальной хроники. Однако нейтральная фамилия, качественная визитная карточка и указанная на ней должность «независимый журналист» могут сослужить хорошую службу при взятии интервью.

Перед пресс-службой одной российской компании была поставлена задача размещения в одном из регионов России «мягко негативной» статьи о принадлежащем компании крупном заводе. В то время профсоюзный комитет завода активно действовал против руководства предприятия, расклеивая повсюду прокламации и призывая коллектив к забастовке. По странному стечению обстоятельств резкое обострение профсоюзных требований к директору завода совпало с вынесением председателю профкома второго выговора за пьянство. Решив показать силу народного гнева, профком активизировался, и ситуация на градообразующем предприятии грозила серьёзным обострением.

Пиар-служба предложила руководству компании план по нейтрализации свирепого профсоюзного лидера. Намечалось создать в городе небольшую волну слухов о том, что председатель профкома нелегально перегоняет из Прибалтики подержанные автомобили (что и так было всем известно), что его жена и дочь прошлым летом ездили на Канарские острова (на какие, спрашивается, деньги?) и что якобы профсоюзный лидер на паях владеет одним из самых криминальных городских рынков. И после всего этого он смеет заявлять, что печётся о благе трудового народа?

Одновременно было предложено разместить в областных и городских СМИ интервью кого-нибудь из руководителей общероссийских профсоюзов, который бы высказался решительно против подобных «перегибов на местах». Этот трюк должен был выбить почву из-под ног зарвавшегося профкома.

После того как руководством план был согласован, оставалось самое трудное – раздобыть московского профсоюзного босса, который в своем интервью заклеймил бы региональные перегибы. Журналиста было рискованно просить о такой услуге – он мог не понять задачи и задать совсем не те вопросы, получив, соответственно, ненужные ответы. Для этого и были придуманы псевдоним и визитная карточка «корреспондента ИТАР-ТАСС», который позвонил в приёмную председателя исполкома одного из отраслевых профсоюзов России Василия Карасенко и попросил о встрече.

У профсоюзных деятелей редко берут интервью. При личной беседе «журналист» сообщил, что пишет сейчас большой материал для «Российской газеты» о работе профсоюзов вообще и данного отраслевого объединения в частности, а также о трудностях, с которыми сталкивается профсоюз на местах.

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказал лидер. – Я вас слушаю.

После нескольких малозначащих вопросов перешли к главному. Разговор конечно же записывался на диктофон.

Журналист. Скажите, Василий Михайлович, как вы относитесь к стремлению крупных высокотехнологичных отечественных компаний нового поколения инвестировать средства в приобретение промышленных предприятий, стоящих сегодня на грани гибели?

(Казалось бы, ответ очевиден: «Крайне положительно».)

Лидер. Крайне отрицательно. Это именно олигархи привели наши могучие заводы на край гибели. Вот именно они – эти ваши юнцы нового поколения – всё и растащили и разворовали. Мы против растаскивания страны.

(Журналисту многое становится ясным из этого ответа, и он переходит на другой стиль общения.)

Журналист. Да, к сожалению, в ходе чубайсовской «прихватизации» многие заводы оказались в руках криминальных бизнесменов. Тем сложнее становится задача профсоюзов на предприятиях – подчас контроль над профкомами захватывают люди бессовестные, обыкновенные карьеристы, снюхавшиеся с местными олигархами. В этом случае, подкупленные деньгами, машинами и дачами, эти эфемерные профсоюзы начинают плясать под дудку своих новых хозяев, вместо того чтобы в любой ситуации держать сторону трудового коллектива. Бывали ли такие случаи на вашей памяти?