— Ты точно уверен?

— Настя, да я опасность за версту чую. Если бы тебе что-то угрожало, думаешь. Я бы допустил!

— Конечно, допустил! — накинулась на него она, — ты оставил меня ночью одну! С Александром!

— Так было нужно, — Пенёк потупился.

— Кому?

— Тебе. Ты, а не я, должна сделать выбор! Тебе нужно было с ним поговорить.

— Значит, ты знал, что он придёт?

— Конечно.

— Александр был прав, ты мне не помощник. Ты хочешь забрать мою силу!

— У тебя никто не сможет забрать её, если ты сама не захочешь. А насчёт правды, так ты имеешь глаза и уши — думай, решай. Я могу лишь слегка подтолкнуть тебя к правильному пути, а уж куда идти — выбирать тебе!

— Отличная отмазка! — иронично похвалила его Настя.

Пенёк насупился, и обиженно вышел из комнаты.

— Ну и пусть обижается! Нечего меня вслепую использовать. Рассказал бы всё сразу, у меня было бы вдвое меньше проблем!

Девушка стала разворачивать коробку. «Интересно, что там, и кто это прислал?» Наверху лежала записка, которую Настя с нетерпением развернула.

«Уважаемая Анастасия Михайловна, — прочла она, — простите, что не сразу догадался о причине вашего нежелания ехать на презентацию. Умоляю, не воспринимайте моё искреннее желание сделать вам подарок, за попытку поставить в неловкое положение. Очень прошу, не отказывайтесь, сделайте мне одолжение!

Кузьмин.»

Настя распаковала коробку и ахнула. В ней находилось изумительное вечернее платье чёрного цвета. Взвизгнув от восторга, она немедленно надела его. Платье сидело как влитое. Длинное, облегающее, оно удивительным образом подчёркивало все плавные изгибы её тела. В чёрную ткань были вплетены серебряные нити. Незаметные глазу, они переливались, попадая под источник света, в точности повторяя сияние её чёрных глаз, в чёрном бархате которых так же серебряно отражались блики света. Плотно закрытое впереди, оно открывало спину почти до талии. Длинные медовые волосы удивительно гармонировали с чёрным платьем. Девушка крутилась перед зеркалом, не в силах остановиться. В этом наряде она чувствовала себя ослепительной красавицей.

— Там ещё туфли имеются, — проговорил Пенёк, осторожно выглядывая из-за двери. Над ним маячила восхищённая морда дяди Гриши.

— Ну, надо же, и размер угадал! — изумилась она, и едва не расплакалась.

«Господи, какое же это счастье, если о тебе заботятся. Он подумал, что мне нечего надеть, и тут же купил платье! Среди бешеного ритма своей жизни, он нашёл время подумать обо мне! Как бы я хотела, чтобы его забота была искренней!»  — она раздражённо смахнула набежавшую слезу.

— Настя, ну чего ты, — расстроился Пенёк, — радоваться надо — такой мужик тебя любит!

— Что ты мелешь, никому я не нужна! Ему, так же, как и тебе, что-то от меня нужно. Вот он и играет в любовь.

На душе у неё стало так тоскливо, что в самую пору было удавиться.

— Он хороший, — заступился Пенёк за Кузьмина, — ты же знаешь, я людей чувствую.

— Когда же это он показался тебе хорошим? Наверное, когда из шкафа с документами за шкирку вытаскивал? — Разозлилась Настя, но в душе её появилась глупая надежда, а вдруг?..

Раздался звонок в дверь, от которого вся троица в панике заметалась по квартире.

— Это Кузьмин, прячьтесь в кухне, — зашипела Настя на топающих, словно целое стадо слонов, Пенька и Гришу.

Она плотно прикрыла кухонную дверь, и с громко бьющимся сердцем, пошла открывать входную.

Лица Кузьмина не было видно из-за устрашающих размеров букета, который тот держал перед собой.

— Проходите, Виталий Николаевич, — Настя посторонилась, чтобы букет смог пролезть в прихожую.

— Это вам, — Кузьмин с трудом передал букет Насте, который она тут же уронила, так как обхватить его просто не смогла.

— Боже мой, зачем вы принесли столько цветов? — с ласковой улыбкой, памятуя об избранной ею тактике, произнесла она, — мне даже не во что их поставить.

— Завтра я подарю вам большую вазу, — проговорил он и замолчал, с восхищением смотря на неё.

— Я даже не знаю, как выразить вам свою признательность за подарок. Это было так неожиданно, и… вы не представляете, какую радость мне доставили! — тихо, опустив глаза, сказала она.

— Это вы доставили мне радость. Я даже не предполагал, что ваша красота сделает обыкновенное платье королевским нарядом, — хрипло сказал он.

— Виталий Николаевич, — Настя не выдержала и вышла из роли, — мне не хотелось бы вас обидеть, но я, честное слово, не могу понять вашего поведения. А когда мне непонятно что происходит, я начинаю чувствовать себя не очень уютно.

— Меньше всего я хотел бы доставить вам неудобство. И… мне кажется, я всё вам объяснил вчера вечером.

— Пойду, поставлю цветы, — засуетилась Настя, ругая себя последними словами.

«Дура! Сама себя загоняю в угол дурацкими вопросами!»

— Я помогу вам, — живо отозвался Кузьмин и, подобрав букет, стремительно пошёл в кухню. Настя не успела и рта раскрыть.

Виталий замер на пороге, обозревая неожиданно открывшуюся картину. За грязным столом, заставленным бутылками, сидел Настин брат. Напротив него находился огромный заросший мужик с красной мордой и пьяными глазами. Оба сидели по стойке «смирно».

— Это Григорий, — пролепетала у него за спиной подоспевшая Настя.

Она с облегчением увидела, что Яшку они успели прикрыть полотенцем, и теперь на столе возвышалось шевелящееся блюдо.

— Очень приятно, — недоумённо произнёс Кузьмин и вопросительно посмотрел на Настю.

— Дело в том… Видите ли… Это… Григорий — няня моего брата, — неожиданно для самой себя выпалила Настя, а Гриша от неожиданности икнул, — идёмте в ванную, там есть большое ведро, туда мы букет и поставим.

Схватив Кузьмина за руку, она потянула его из кухни.

— Скажите, Анастасия, — Виталий прервал затянувшееся молчание, — а вы уверены что Григорий подходящий человек для того, чтобы заботиться о вашем брате?

— На сто процентов! — заверила его она.

На кухне за время их отсутствия произошли изменения. Со стола исчезли бутылки, Пенёк усиленно изображал слабоумного, а дядя Гриша, повязав себе крохотный передничек, пошатываясь, хлопотал у плиты, что-то помешивая в кастрюле.

«Кастрюля пропала.» — обречённо подумала Настя, уловив запах гари.

— Настя, — деловито гаркнул дворник, — я памперсы ему уже поменял, сейчас доварю кашу и буду его кормить.

Девушка, из-за спины Кузьмина показала кулак в ответ на дурацкое поведение обоих алкоголиков.

— По-моему он его больше поит, чем кормит, — агрессивно заметил Виталий, поворачиваясь к Насте.

— Да нет, что вы! — замахал руками Григорий, — я ему настойку даю целебную, на травах. Она от мозгов помогает!

Настя в отчаянии закрыла глаза.

«Няня», тем временем, поставила перед Пеньком кастрюлю и попыталась накормить его с ложечки какой-то непонятной гадостью.

— По-моему, он пьян, — сказал Кузьмин.

— У каждого свои недостатки, — Настя заставила говорить себя как можно убедительнее, — зато заботливее человека вы не найдёте.

Дядя Гриша гордо выпятил грудь от такой похвалы.

— Виталий Николаевич, вы не могли бы подождать меня в машине? — с милой улыбкой обратилась к нему девушка, — а я оставлю Григорию кое-какие указания и через две минуты спущусь.

— Конечно, — сразу согласился он и вышел за дверь.

Однако уходить никуда не собирался. То, что происходило в квартире, выглядело, по меньшей мере, странным. И Кузьмин решил, что он вправе подслушать, что происходит с его любимой девушкой. А услышал он следующее…

Как только за Виталием закрылась дверь, Настя накинулась на собутыльников разъярённой тигрицей.

— Идиоты! Зачем вы устроили эту клоунаду! Думаете, он ничего не понял!.. Да снимите вы этот фартук, дядя Гриша!

Проштрафившиеся друзья сидели с виноватыми лицами. Даже Яшка, высунув мордочку из-под полотенца, смотрел на неё покаянными изумрудами.

— Настенька, мы же хотели как лучше, попытался оправдаться Пенёк.