Элейн замерла, широко распахнув глаза, пока Линда подводила ей брови карандашом и зачерняла ресницы тушью.

— Ничего себе! — простонала она, когда взглянула на себя в зеркальце. Ее глаза казались огромными, как у девочки-ангела на поздравительной открытке. — Я выгляжу так, словно кто-то поставил мне два фингала под глазами.

— Сейчас тебе лучше не снимать грим, — заметила Линда, — Между прочим, ты стала выглядеть гораздо романтичнее. Теперь тебе остается только сделать татуировку.

— Да, маленькую бабочку на левом плече, — согласилась Элейн. — Не искушай меня. Я стараюсь вести себя рассудительно, иначе тетя Джейн может передумать!

— Ты рассказала ей о Шез? — возбужденно спросила Линда. — Что она ответила?

— Она не отказала мне. Сказала, что подумает, — Элейн скрестила пальцы и помахала ими перед лицом Линды. — Я бы скрестила уши, если бы могла! — Она пошевелила ими в подтверждение своих слов. — Но у меня такое ощущение, что все будет в порядке.

Линда спрятала косметичку в сумку и собрала свои волосы в длинный хвост, прихватив их резинкой на макушке. Из тихой и хорошо воспитанной девочки, которая произвела такое положительное впечатление на миссис Филдс, она превратилась в проказливого чертенка.

— Вперед! — Она подмигнула Элейн. — Будем веселиться!

Когда они встретились с ребятами у автобусной остановки, Марио грозно хмурился, а Джон выглядел встревоженным.

— Что с вами стряслось? — спросила Элейн.

— Не волнуйся, — сердито ответил Марио, — Об этом и говорить не стоит.

Подъехал автобус. Марио проворно вскочил в салон и начал пробираться к задним сиденьям.

— Что случилось? — спросила Элейн у Джона, когда они платили за билеты.

— Ничего особенного, очередной скандал дома, — философски отозвался он. — Казалось бы, отец с Марсом должны понимать друг друга, верно? В конце концов, они уже четырнадцать лет живут в одном доме. Отец никак не может сообразить, что, если он запрещает Марсу что-то делать, тот обязательно это сделает.

— Что он запретил на этот раз? — поинтересовалась Линда.

— Запретил идти на сегодняшнее представление. Мама обещала отпустить нас и даже собиралась дать немного денег, но когда отец прознал об этом, то взвился чуть ли не до потолка. Заявил, что мы не имеем права тратить деньги на такие глупости, и приказал оставаться дома.

Глаза Линды взволнованно расширились.

— Тогда как вы пришли сюда?

— Просто убежали, прежде чем он успел запереть нас, — ответил Джон, — То есть Марио первый убежал, а я последовал за ним. Не знаю, что нас ждет, когда мы вернемся, — с некоторой тревогой добавил он.

— Звучит многообещающе, — заметила Линда, восхищенно взглянув на Марио из-под своих накрашенных ресниц. Но он не обратил на нее внимания, с угрюмым видом уставившись в окно.

Марио остался глух ко всем заигрываниям Линды, и, когда они приехали на место, он сделал все возможное, чтобы отделаться от нее и Джона. Это удалось, когда Линда ненадолго задержалась у лотка с мороженым.

— Пошли, — шепнул он на ухо Элейн и оттащил ее в сторону, в тень одного из навесов, — Давай покатаемся на каких-нибудь аттракционах.

— Нет, подожди, — возразила она, — Я не хочу потерять остальных.

— Зато я хочу! — Он ухмыльнулся, — Мы встретимся с ними попозже. Гораздо веселее проводить время вдвоем. Кстати, я не выношу эту Линду: она любит только себя.

— Не совсем, — ответила Элейн. — Просто у нее такой стиль. Если ты познакомишься с ней поближе, то увидишь, что она нормальная девчонка.

— Это не входит в мои жизненные планы, — отрезал Марио.

Они протолкались через толпу людей возле касс и вышли за ограду. Снаружи почти стемнело. Воздух был сырым и прохладным. Откуда-то доносился запах горячих картофельных чипсов.

Элейн взглянула на Марио и лукаво заметила:

— Тем не менее она считает тебя красавчиком.

— Красавчиком? — Марио возмущенно фыркнул. — Никто не считает меня красавчиком.

Он положил руку на плечо Элейн, привлекая ее ближе к себе. На мгновение она прижалась к его худому, жилистому телу. Но тут же отпрянула.

— Отпусти! Не смей приставать ко мне!

— Я не пристаю к тебе, дурочка. Просто хочу быть твоим другом. Никто, у кого есть хоть капля ума, не захочет приставать к тебе.

— Ха! — Элейн была оскорблена в лучших чувствах, — Тогда можешь развлекаться один. Я пойду обратно и найду остальных.

— Не надо. — Его зубы блеснули в неожиданной улыбке. — Извини, ладно? Хочешь, я выиграю тебе один из больших призов в тире? Идет?

— А тебе не кажется, что я сама могу выиграть, если захочу?

— Я думаю, ты можешь сделать все, что захочешь. Но сейчас я хочу выиграть для тебя. — Голос Марио звучал необычно мягко, и Элейн с подозрением покосилась на него. Она надеялась, что он не впадет в сентиментальность — это было бы невыносимо. В наиболее «разумные» моменты Элейн клялась себе, что не будет иметь с ним ничего общего, но в последнее время она редко чувствовала себя здравомыслящим человеком. Несмотря на все недостатки Марио, он имел одну прекрасную особенность: с ним никогда не было скучно. В его обществе жизнь становилась опасной и удивительной, и Элейн была не в силах противостоять этому искушению.

— Давай заключим пари, — предложила она. — Спорим, я выиграю у тебя?

— А какая ставка?

— Какая хочешь.

— Проигравший встает на «Безумной Мыши». Согласна?

— Ты устал от жизни или как?

— Я не собираюсь проигрывать, — предупредил он.

— О'кей, — спокойно ответила Элейн, решившись не отступать. Она указала в сторону ближайшего тира. — Ты стреляй первым.

Первые два выстрела Марио по маленьким уточкам прошли мимо, но потом он ни разу не промахнулся. С третьего захода он выиграл огромную игрушечную панду.

— Твоя очередь, — сказал он, вручив ружье Элейн.

Она подняла приклад к плечу и прищурилась. Ей казалось, что она целится точно, однако она трижды промахнулась, поразила следующие четыре мишени, затем снова дважды промахнулась. Как она ни старалась, ей не удалось выиграть приз.

— Не повезло. — Марио протянул ей панду, — Вот, возьми. Это утешительный приз.

Когда они отошли в сторону, он добавил:

— У ружья сбит прицел. Нужно было брать упреждение.

— Почему ты не сказал мне раньше! — возмутилась Элейн.

— Я не мог, мы же заключили пари.

— Ты сделаешь что угодно, лишь бы выиграть, да? — с горечью спросила она.

— Такова жизнь, — ответил он, — Если не нравятся правила, можешь не играть. Так, в какой стороне у нас американские горки?

«Это не может быть так трудно, — думала Элейн. — У меня отличное чувство равновесия, и, если кабина выедет на прямой отрезок, я смогу быстро вскочить и сесть перед поворотом». Но когда они приблизились к стальной конструкции «Безумной Мыши», она показалась Элейн угрожающе высокой — гораздо выше, чем когда-либо раньше.

— Может, отступишься? — поддразнил Марио.

— Никогда!

— Я даю тебе право выбора, — Они стояли в очереди за билетами, и он прошептал ей на ухо: — Поцелуй меня, и я освобожу тебя от твоего слова!

Элейн оттолкнула его:

— Я скорее умру!

Так едва и не случилось. Она решила рискнуть на первом прямом отрезке пути на тот случай, если он окажется единственным. Она сунула панду Марио, пригнулась на сиденье, резко выпрямилась и отпустила поручни. На одно головокружительное мгновение она увидела весь парк аттракционов, раскинувшийся перед ней, а затем почувствовала, как кабина уходит в сторону на повороте гораздо быстрее, чем она ожидала. Она бросилась вниз, но инерция толкала ее в обратном направлении. Элейн начала соскальзывать вниз. Марио обхватил ее сзади. Какое-то время казалось, что они вот-вот вылетят из кабины. А затем путь свернул в другую сторону, и их швырнуло назад. Только панда упала вниз.

Они прильнули друг к другу, а затем лихорадочно вцепились в поручни перед следующим головокружительным виражом. Сердце Элейн бешено стучало. Ее чуть не стошнило, но затем пришло ощущение невероятного восторга, и она тихо рассмеялась. Марио удивленно взглянул на Элейн. Его лицо в свете неоновых ламп показалось ей совершенно белым.