— Вот бы услышать, о чем они говорят! — сказала Гермиона.

— Это можно! — взволнованно зашептал Рон. — Погодите-ка... Фу, черт!

Он выронил еще несколько коробок, которые так и остались у него в руках, и кое-как открыл самую большую.

— Смотрите — Удлинители ушей!

— Фантастика! — сказала Гермиона, глядя, как Рон разматывает длинные шнуры телесного цвета и подсовывает их под дверь. — Ой, хоть бы на дверь не было наложено Заклятие недосягаемости...

— Нет, там чисто! — радостно сообщил Рон. — Слушайте!

Все трое склонились над концами шнуров, из которых отчетливо раздался голос Малфоя, как будто включили радио.

— Вы знаете, как починить эту вещь?

— Возможно, — сказал Горбин. По его голосу ясно чувствовалось, что он не хочет брать на себя никаких обязательств. — Но для этого мне нужно ее осмотреть. Почему бы вам не доставить ее сюда, в магазин?

— Не могу, — ответил Малфой. — Вещь должна оставаться на месте. Вы мне только скажите, что надо делать.

Гарри увидел, как Горбин нервно облизал губы.

— Заочно я могу сказать одно: работа эта трудная, может быть даже невыполнимая. Я ничего не могу гарантировать.

— Не можете? — переспросил Малфой, и Гарри, не глядя, по одному его тону понял, что он презрительно кривит губы. — Может быть, вот это придаст вам уверенности.

Он шагнул к Горбину и совсем скрылся за шкафом. Гарри, Рон и Гермиона переступили вбок, чтобы не терять его из виду но смогли разглядеть только Горбина. Вид у него был насмерть перепуганный.

— Скажешь хоть кому-нибудь, — произнес Малфой, — будешь жестоко наказан. Знаешь Фенрира Сивого? Он старый друг нашей семьи, будет заходить к тебе время от времени, проверять, занимаешься ли ты этой проблемой.

— Нет никакой необходимости...

— Это мне решать! — отрезал Малфой. — Ну, я пошел. И не забудь, береги вот это, мне потом понадобится.

— Может быть, вы хотели бы забрать прямо сейчас?

— Нет, конечно, дурак, как я эту штуку потащу? Держи у себя, только не продавай никому.

— Ни в коем случае... сэр.

Горбин поклонился так же низко, как когда-то на глазах Гарри кланялся Люциусу Малфою.

— Никому ни слова, Горбин, в том числе и моей матери, ясно?

— Разумеется, разумеется, — забормотал Горбин, снова кланяясь.

Громко звякнул дверной колокольчик, и Малфой вышел из лавки, очень довольный собой. Он прошел так близко от Гарри, Рона и Гермионы, что мантия затрепетала, хлопая их по коленям. В магазинчике Горбин словно застыл на месте, его льстивая улыбка испарилась, вид у него был встревоженный.

— И что все это значило? — шепотом спросил Рон, сматывая Удлинители ушей.

— Не знаю, — ответил Гарри, напряженно размышляя. — Он хочет что-то починить... И что-то еще просил для него придержать... Вы не видели, на что он показывал, когда сказал «вот это»?

— Нет, он был за шкафом...

— Стойте здесь, мальчики, — прошептала Гермиона.

— А ты куда?

Но Гермиона уже выскользнула из-под мантии. Она погляделась в стеклянную витрину, поправила волосы и вошла в лавку. Снова звякнул колокольчик. Рон торопливо подсунул под дверь Удлинители ушей, один шнур протянул Гарри.

— Здравствуйте, ужасная погода сегодня, правда? — весело сказала Гермиона хозяину.

Горбин не ответил, только подозрительно покосился на нее. Жизнерадостно напевая, Гермиона прошлась перед выставленными в витринах предметами.

— Это ожерелье продается? — спросила она, остановившись у застекленного прилавка.

— Если у вас найдется полторы тысячи галеонов, — холодно ответил Горбин.

— Ой, нет... Это для меня дороговато. — Гермиона пошла дальше. — А этот... м-м... очаровательный череп?

— Шестнадцать галеонов.

— Значит, он продается? Вы его не... держите для кого-нибудь?

Горбин прищурился, внимательно глядя на нее. У Гарри появилось крайне неприятное ощущение, что владелец лавки отлично понимает, чего добивается Гермиона. По-видимому, Гермиона тоже поняла, что прокололась. Она вдруг решила пойти напролом.

— Видите ли, м-м... тот мальчик, который только что здесь был, Драко Малфой, он мой друг, я хотела купить ему подарок ко дню рождения, но если он уже что-то здесь заказал, я, конечно, не хочу подарить ему такую же вещь... ну, и вот...

По мнению Гарри, история была не ахти, и Горбин, видимо, думал так же.

— Прочь! — свирепо произнес он. — Вон отсюда!

Гермиона не стала дожидаться повторного приглашения и выскочила за дверь. Горбин шел за ней по пятам. Когда колокольчик прозвенел в очередной раз, Горбин захлопнул за Гермионой дверь и повесил на нее табличку «Закрыто».

— Что делать... — Рон набросил на Гермиону мантию-невидимку. — Попробовать стоило, но ты уж очень неприкрыто...

— Прекрасно, в следующий раз ты мне покажешь, как это делается, мастер маскировки! — огрызнулась она.

Рон и Гермиона препирались всю обратную дорогу к «Всевозможным волшебным вредилкам». Там им пришлось умолкнуть, чтобы незаметно пробраться мимо встревоженных миссис Уизли и Хагрида — их отсутствие явно заметили. Оказавшись в магазине, Гарри сорвал с себя и друзей мантию-невидимку, затолкал ее в сумку, и все трое принялись уверять миссис Уизли, набросившуюся на них с упреками, будто они все это время пробыли в задней комнате — она, наверное, просто плохо искала.

Большую часть оставшейся от каникул недели Гарри провел в раздумьях о том, что могло означать поведение Малфоя в Лютном переулке. Особенно его настораживало самодовольное выражение лица Малфоя, когда тот выходил из лавки. Так обрадовать Малфоя могла только какая-нибудь гадость. Но к некоторой досаде Гарри выяснилось, что Рон и Гермиона, в отличие от него, не слишком интересуются деятельностью Малфоя; во всяком случае, через несколько дней им надоело это обсуждать.

— Да, Гарри, я уже говорила: я согласна, что это довольно подозрительно, — с легким нетерпением сказала Гермиона. Она сидела на подоконнике в комнате Фреда и Джорджа, поставив ноги на одну из картонных коробок, и очень неохотно оторвалась от новенького учебника «Расширенный курс перевода древних рун». — Но мы же решили, что тут может быть много самых разных объяснений.

— Может, у него сломалась Рука Славы, — рассеянно сказал Рон, пытаясь распрямить погнутые прутики в хвосте своей метлы. — Помнишь, у него была такая высохшая рука?

— А почему он сказал: «Не забудь, береги вот это»? — в сотый раз спросил Гарри. — Такое впечатление, что второй из пары испортившихся предметов был у Горбина, а Малфою были нужны оба.

— Ты так считаешь? — пробормотал Рон, соскребая грязь с рукоятки метлы.

— Ага, считаю, — подтвердил Гарри. Поскольку Рон и Гермиона не откликнулись, он добавил: — Отец Малфоя сидит в Азкабане. Думаете, Малфою не хочется отомстить?

Рон поднял голову и заморгал.

— Малфою, отомстить? Да что он может?

— Я же о том и говорю. Не знаю я, что он может! — вышел из себя Гарри. — Но он что-то задумал, и я считаю, что к этому нужно отнестись серьезно. У него отец — Пожиратель смерти, и...

Гарри замолчал, неподвижным взглядом уставившись в окно за спиной у Гермионы и раскрыв рот. Его поразила совершенно неожиданная мысль.

— Гарри? — встревожилась Гермиона. — Что случилось?

— У тебя что, шрам опять заболел? — испуганно спросил Рон.

— Он сам — Пожиратель смерти, — медленно проговорил Гарри. — Он стал Пожирателем смерти вместо своего отца!

Наступила пауза, а потом Рон покатился со смеху:

— Малфой? Ему всего шестнадцать лет, Гарри! Ты думаешь, Сам-Знаешь-Кто принял бы Малфоя в свои ряды?

— Это очень маловероятно, Гарри, — сказала Гермиона с осуждением в голосе. — С чего ты это взял?

— Помните, у мадам Малкин... Она к нему не притронулась, только хотела закатать повыше рукав, а он завопил и отдернул руку. Левую. У него там клеймо — Черная Метка.

Рон и Гермиона переглянулись.