— Переход Сутя из спиритосферы в мир людей — очень сложный процесс, отнимающий много энергии и занимающий немало времени. Поэтому, оказавшись на Земле, он был вынужден передвигаться по ней — в определенной степени, — как человек. Словно птица, перелетать с места на место Суть не способен.

— А джамп-кабины?

— Он не мог ими пользоваться в силу ментального характера природы Сутей. Джамп-генератор не переносит в, пространстве Сути, не связанные человеческой плотью. — Калинов-Суть замолк, и снова возникла пауза. Потом он сказал: — Мне кажется, тебе пора возвращаться.

— Так я сейчас в спиритосфере? — спросил Калинов.

— Разумеется, — сказал Калинов-Суть. — Все окружающее тебя сейчас — лишь… имитация.

И снова Калинов не услышал части фразы.

— А ты можешь показать мне ее? — спросил он.

— Что именно? Спиритосферу?

— Да!

— А не страшно?

— Страшно! — признался Калинов. — Но очень хочется.

И кабинет исчез. Распахнулись стены. Вспыхнул за ними серый туман, ухнуло в пустоту сердце, и в мозг Калинова вторглось Нечто. Невообразимо огромное, звездно-горячее, бесконечное в пространстве и вечное во времени. Равнодушное и заинтересованное, доброе и злое, темное и сияющее, оно принялось терзать мозг… И Калинов завопил от ужаса.

Калинов-Суть был внимателен. Снова замкнулся вокруг них кабинет и спрятал Калинова от вселенского страха.

— Я задействовал только часть твоих каналов, — сказал Калинов-Суть, — но, по-моему, тебе и этого вполне хватило.

Калинов содрогнулся. Спиритосфера была хуже любого ксена, более чужая, чем Абсолютно Чуждое Существо. Потому что и любой ксен, и Абсолютно Чуждое Существо были, в представлении Калинова, живыми. Здесь же в душу ему заглянула сама Смерть.

— Мне кажется, теперь тебе информации достаточно, — сказал первый Суть.

Калинова снова окутал серый туман, и он почувствовал, как устремляется вверх. Опять закрыл глаза.

Все повторилось. Снова врывалась в него бесконечная Вселенная, снова он умирал, и снова вползала в его душу Вечность. Но эта бесконечная Вселенная была меньше того Нечто, которое открыл ему Калинов-Суть. И умирал он теперь не до самого конца, и Вечность оказалась короче. И он даже смог сформулировать внятную мысль. «Когда-нибудь я приду в это Нечто, — подумал он, — и оно станет моим». Эта мысль целиком заполнила его, и он купался в ней, пока не почувствовал, что жив.

Он открыл глаза. Над ним нависал странный прозрачный потолок, сквозь который лился неяркий свет. Калинов попробовал шевельнуться, и это ему удалось. Однако потребовалось немало времени, чтобы понять, что нависающий над ним потолок — всего лишь колпак реаниматора. А потом он увидел сквозь колпак озабоченное девичье личико. И понял: он в госпитале.

Девичье личико исчезло. Через некоторое время колпак открылся, и Калинов обнаружил вокруг себя группу врачей. Врачи то смотрели на него, то переглядывались друг с другом. Потом включили что-то гудящее. А может быть, гудело у Калинова в голове.

— Давно я тут? — спросил он.

— Вас привезли ночью, — ответил пожилой мужчина. По-видимому, он был здесь главным. — Сей час уже полдень.

— Пятница? Врач кивнул.

— Отлично, — сказал Калинов. — А что со мной было?

— Вы любопытный экземпляр, — сказал с улыбкой врач. — Что-то, весьма похожее на летаргию. Или глубокий коллапс… Почти полное отсутствие пульса и все прочее. Наверное, переутомились. Надо вас подлечить. Да и отдых не помешает.

Гудение исчезло. Калинов попытался сесть на ложе реаниматора. Это ему тоже удалось. Слегка закружилась голова, но и головокружение, подобно гудению, сейчас же исчезло.

— Я рад, доктор, что представляю для вас любопытный экземпляр, — сказал он, отталкивая от себя руки врачей, пытающихся уложить его обратно. — И тем не менее вам придется немедленно связать меня с моим начальством.

— Ну и напугали вы нас, шеф! — Милбери с удовольствием пожал Калинову руку.

Долгая процедура освобождения больного от врачебной опеки осталась позади. С большим скандалом, но выскользнуть из госпиталя все-таки удалось.

— Ночью Рассел заявился к вам — его чуть удар не хватил. Думал, вы покончили с собой!

— Докладывай! — сказал Калинов.

— Сделано много, результатов — ноль… Дежурства в аэропортах у автомат-весов ничего не дали. В засаду к джамп-кабинам никто угодить не пожелал. У Эленор Шепард сестры-близнеца нет. Правда, благодаря нашим запросам тамошние власти на конец обнаружили, что у них пропал труп утонувшей. Никто не имеет ни малейшего понятия, когда это произошло. И каким образом он оказался у нас, тоже никому не известно. Но скандал разгорается: родственники утопленницы предъявили претензии властям.

«Все затихло, — подумал Калинов. — Сути ждут нашей реакции».

— Мне известно, что случилось с Шепард, — сказал он. — Можешь закрывать это направление. Да и все остальные направления тоже!

Милбери присвистнул:

— Это когда же вы успели докопаться до истины? — В голосе его послышался сарказм. — Пока валялись без сознания в госпитале?

— Да, — сказал Калинов, — Много будешь знать — скоро состаришься… Говорю тебе: пора сворачивать расследование! Ставлю финишную задачу… Попытайся отыскать какие-либо странности, связанные с Крыловым!

— Вокруг него в последнее время сплошные странности…

— Меня интересует не последнее время, а его рабочие рейсы во Внеземелье… Странности могут быть самыми невероятными, поэтому фиксируй даже то, что тебе покажется ошибкой. А все остальные на правления расследования сворачивай!

— Но почему?! — Милбери, казалось, готов был заплакать.

— Потому! — веско сказал Калинов. — Я пошел на доклад к Расселу… Кстати, мою вчерашнюю просьбу выполнил?

— Да. Нашел у сумасшедшего английского лорда-коллекционера. У того же…

— Подробности меня нимало не интересуют. Тащи сюда!

Через несколько минут Милбери ввалился в кабинет с большой спортивной сумкой в руках.

— Вот, все на ходу. Лорд очень заботился о нем…

— Хорошо! Пока свободен!

Милбери удалился. Калинов взял сумку, взвесил ее в руке и, удовлетворенно улыбнувшись, поставил в шкаф.

Подал голос тейлор. Калинов включил односторонний видеоканал. Это оказалась Аллочка Крылова. Говорить с ней пока было не о чем. Калинов выключил связь и, собравшись с духом, отправился к Расселу.

— Так, — сказал Рассел. — Любопытную историю ты мне поведал. Значит, причина в безотцовщине?

— Да! — Калинов слышал в голосе шефа явное сомнение и не видел в этом сомнении ничего удивительного: он и сам вряд ли поверил бы в правдивость сей истории, если бы ему рассказал ее кто-нибудь со стороны. — К сожалению, прямых доказательств у меня нет. Все на уровне косвенных.

— Я это заметил… И ты полагаешь, я могу принять решение на основании подобных данных? Привидения, зомби, души… Хорош наборчик!

— Чем богат… Такое уж это дело.

Рассел встал из-за стола и принялся мерить кабинет шагами, потирая пальцами виски. Остановился у окна, глядя куда-то в пространство.

«Жаль шефа, — подумал Калинов. — Попробуй-ка поверить, из-за одного человека, простого космонавта, весь мир висит на волоске… А решение принимать надо… Побывать бы шефу вместо меня в спиритосфере, толку, пожалуй, было бы больше!»

— Значит, говоришь, если ситуация не изменится, после двух часов ночи Земля может попросту взорваться?

— Нет, — сказал Калинов. — Она может взорваться лишь в том случае, если Крылов отправится в Космос.

— А мы ему не дадим!

— Каким образом?

— Мало ли существует способов! Запрет медиков, к примеру…

Калинов пожал плечами:

— Это задача несложная… Только как мы гарантируем Сутям, что он никогда не выйдет в Космос?

— Предположим, никак.

— Тогда они будут бить по нему, пока не ухлопают. А заодно еще по кому-нибудь попадут. Лес рубят — щепки летят…