Успешное прибытие к острову Батек получилось для Микеле совершенно не таким знаменательным событием, как он себе представлял. Все было очень по-деловому. Стремительно возникшие из темноты надувные моторки с солдатами — кхмерами. Дисциплинированный и спокойный офицер Даом Вад. Четко понимающий, что и как делать, капитан Хэнк Худ, который сначала поставил к причалу свой мото-понтон с прицепленной баржей, а потом сменил Микеле за штурвалом и проделал такую же операцию со вторым мото-понтоном и прицепом. После этого, Микеле, само собой, оказался центральной фигурой разворачиваемой батареи.

А потом, когда с работами на батарее все стало все более-менее понятно, как-то само собой получилось, что Микеле занялся другими делами, свойственными менеджеру в условиях военного времени.

Восстановление мобильной связи.

Выяснение точек и путей снабжения.

Инвентаризация ресурсов.

Инвентаризация транспорта.

Организация логистики.

Проще всего оказалось наладить связь. Стандартные «Летающие соты» в контейнерах были в полном порядке. Задать на ноутбуке сетку размещения с шагом восемь миль, и включить модули автономного энергоснабжения, а дальше — дроны сами надуются, превратившись в пятиметровые дирижабли, сами уплывут по воздуху на заданные позиции, сами бросят там контрольные якоря, чтобы не сносил ветер, и сами отрапортуют: «Hei foa, если кто-то хочет кому-то позвонить, то мы к вашим услугам».

Скоро капитан Хэнк Худ, носился на добытом где-то катере с подводными крыльями между Батеком, Маквелабом и Ситрана, говоря по двум мобайлам одновременно. Три тиморских юниора — Сезар, Ришо и Тодо — были назначены «группой снабжения» и, с фермерской обстоятельностью, занялись этой работой. Поехал — загрузил — привез — разгрузил. Знакомое, дело — и не важно, делается оно в мирное время или на войне.

Карпини, который вырос в глазах кхмерских бойцов до уровня «главного военспеца округа, товарища инженера Микеле», получил под командование двух ординарцев — мальчишек лет пятнадцати, которых звали Ан и Хин (по крайней мере, их имена, в восприятии Микеле, звучали так, а они отзывались на эти имена в его исполнении).

Эффект от применения почти 50 тонн зарина «второй свежести», штаб обороны СРТЛ имел возможность оценить по данным радиоперехвата. На огромном столе, рядом с экраном-картой, валялась куча листочков, с довольно однообразными текстами:

«2-й заместитель командира корпуса Кефаменано-центр. Попали под газовую атаку. Потери — каждый шестой. Половина живых — небоеспособна. Продолжают умирать».

«Комендант Атапупу. При бомбардировке ядохимикатом, сводный отряд потерял примерно треть состава. Много отравленных в разной степени. Пришлите медиков!».

«Командир автоколонны Сое-центр. Нас обстреляли химическими минами. 2/3 моих людей — отравлено, много убитых, не могу наладить управление. С востока через нас бегут бойцы и жители, на трассе затор. Дайте подкрепление и скажите, что делать».

Комбриг Ним Гок пробежал глазами десяток листков и повернулся к доктору Немо.

— Сколько времени местность будет отравлена?

— Вероятно, 2–3 часа. В жарком морском климате это вещество быстро разрушается.

— Три часа слишком долго. Надо атаковать сейчас, иначе мы потеряем инициативу.

— У нас есть противогазы и защитные плащи, — заметил Ройо Исо, — И нашим людям не придется лезть в места максимального заражения, так что, опасность не велика.

— Мои люди не обучены воевать в противогазах и тяжелых плащах, — сказал комбриг.

— Давайте определимся с задачами контратаки, — предложил доктор Немо, — Мы же не собираемся захватить и удержать западно-тиморские территории. Завтра регулярная индонезийская армия вытеснит нас оттуда. У нас есть всего несколько часов, и я бы предложил использовать их для разрушения инфраструктуры противника.

— Это разумно, — согласился Ройо Исо, — Пока корпус противника дезорганизован и отступает, инфраструктура не защищена. Мы можем добиться хорошего результата.

— У меня есть 5 батарей «Urflug» и около полутора тысяч мин, — сказал Ним Гок.

— Я могу взять на себя порт Атапупу и береговой участок магистрали, — добавил Ройо.

— Авиация, — коротко сказал хомбре Оже.

— В каком смысле? — спросил доктор Немо.

— Использовать наши транспортные самолеты и бочки с горючим.

— Да, — согласился комбриг, — Пока у них дезорганизована ПВО…

Ройо Исо протянул руку и постучал пальцем по экрану-карте.

— Есть еще одна мысль. У нас есть атаурские виропланы и та группа пилотов, которая пробовали на них летать, и довольно успешно. Мы можем атаковать врага там, где он точно нас не ждет: на юго-западном краю Тимора, где его базы на берегу Купангского залива и главные транспортные развязки. Это осложнит работу их штаба и, возможно, приостановит наступательные действия северной группировки.

— Но там есть ПВО. Мы можем напрасно потерять пилотов, — заметил Немо.

Звякнул мобайл Ним Гока. Он взял трубку и, видимо услышав что-то крайне важное, жестом призвал всех к тишине.

— Да… Понял тебя, Даом Вад… Хорошо. Не задерживайтесь с этим… Теперь жди, не прерывай связь, сейчас штаб примет решение… — комбриг повернулся к остальным и сообщил, — Капитан Худ и военный инженер Карпини доставили на Батек и привели в боевую готовность крупнокалиберные орудия. Еще, они восстановили сотовую связь вдоль побережья Оекуси. В этих обстоятельствах я согласен с товарищем Исо.

Доктор Немо потер ладонями покрасневшие от табачного дыма глаза и кивнул.

— Да. Это меняет дело. Я тоже согласен.

Хомбре Оже, продолжавший крутить тибетские шарики, кивнул молча, не тратя слов.

Примерно через час Хэнк Худ, очередной раз вынырнув из темноты, заявил:

— Слушай, Микеле, тут главный кхмер хочет с тобой поговорить.

— Это который?

— Ним Гок, разумеется. У них один главный. Набери его. У Даом Вада есть номер.

— Ясно. Наберу. Кстати, Кхеу Саон еще не звонил?

— Пока нет. Мы же озадачили его этими красными ромбами всего четверть часа назад.

— Четверть часа — это куча времени. Позвони, поторопи его.

— ОК. А что в этих контейнерах с красным ромбом?

— Медицина, — ответил Микеле, — Таблетки, пластыри, инжекторы и всякая техника… Короче, то, что нужно раненым. Надо было сразу подумать об этом, но я как-то не сообразил. Я первый раз на войне, понимаешь?

— Лучше поздно, чем никогда, — отозвался Хэнк, тыкая пальцем в меню мобайла, — Hi, коллега Саон. Вы нашли контейнеры с красным ромбом… Ах уже два? Замечательно! Сейчас я скажу, что с ними делать… Микеле, что с ними делать?

— Пусть грузит на любой транспорт и везет по медпунктам, — ответил агромнженер, — Я надеюсь, у него есть связь со всеми медпунктами в эксклаве?

Капитан Худ почесал щеку, успевшую зарасти щетиной, и покачал головой.

— Не уверен… Алло, Саон, у вас есть связь со всеми медпунктами?… Как, не знаете? О, черт! Микеле, он не знает их мобайл-номеров.

— Ну, что за фигня! — возмутился агроинженер, — Пусть этот парень объявит по местной радио-сети, чтобы все медики отзвонились и сказали, где они находятся, сколько у них пациентов, и что им надо. И пусть оставят телефоны для связи.

— Ясно… Алло, Саон, вы слышали, что сказал коллега Карпини?… Да, и немедленно.

Микеле, тем временем, набрал продиктованный Даом Вадом номер и услышал:

— Это Ним Гок. Что у вас?

— Это Микеле Карпини. Это я хотел спросить, что у вас. Вы просили позвонить…

— Да, товарищ Микеле. Хорошо, что вы наладили связь. Нам надо установить четкую координацию управления огнем. Меня интересует глубина территории, которую мы сможем поразить при максимальной дальности…

— Так, Ним Гок, — сказал Микеле, — Давайте определимся, во что мы будем стрелять, и какого результата хотим добиться. ОК?