В полдень огонь добрался до ракет «Qassam-11». За последие дни в Купанг завезли несколько тысяч единиц этого оружия. Его большая часть уже была перемещена в Кефаменану — пункт сосредоточения основных сил на транстиморской магистрали — но порядка тысячи еще оставалось на складе. Теперь их твердотопливные движки начали самопроизвольно срабатывать. «Кассамы» вылетали из штабелей на паллетах почти параллельно земле (а не под углом 30–60 градусов к горизонту, как положено при их боевом запуске на дистанцию 5 — 15 миль), но разлет все же, составлял более мили, и комплекс отелей и причалов на мысу западнее порта попал под шквальный обстрел.

Австралийцы в лагере на островке Ндана, наблюдавшие эту картину на экранах своих ноутбуков (куда транслировался сигнал со спай-дрона), разразились улюлюканьем и свистом. Теперь стало очевидно, что никакого подкрепления контингенту «Тахрира», размещенному на Роти, из Купанга не придет. Группировка в Баа, составлявшая теперь порядка сотни бойцов, была отрезана от основных сил.

Пак Ен закурил сигарету и, повернувшись к Кайемао Хаамеа, негромко сказал:

— 20 фунтов против дохлой селедки, сейчас придет депутация от волонтеров и начнет требовать, чтобы мы вели их на штурм Баа.

— Тебя это беспокоит, кэп?

— Беспокоит, Кай! Мы рассчитывали, что австралийские регулярные силы займутся решением этого вопроса, а мы вернемся на Атауро. Ты помнишь: у нас полтораста волонтеров, и их надо правильно сориентировать. Осталось меньше суток до начала активных боевых действий у наших красных соседей, а мы торчим здесь.

— Противник психически подавлен, долго не продержится, — заметил Кай, показывая пальцем на северо-восток, где на фоне бледно-лазурного неба виднелся титанический столб черного дыма, поднявшийся над горящим в 60 милях отсюда портом Купанг.

— Я не специалист по сухопутным операциям, — ответил Пак Ен, — Но я могу оценить потери в нашей живой силе при штурме города. У нас будет 5 — 10 убитых и до 25 серьезно раненых. Формально я не отвечаю за этих ребят, но у меня есть принципы.

— У меня они тоже есть, — спокойно сказал Хаамеа, — И я примерно представляю, как избежать потерь среди волонтеров и среди местных сивилов.

— Примерно, или представляешь?

— Представляю с точностью до некоторых деталей.

— Отлично! Вот ты ими и командуй. Тем более, у тебя есть опыт войны на суше. Свой экипаж пока передай Оури, по-моему, он нормально справится.

— Да, кэп. Можно мне взять шесть спецназовцев?

— Разумеется, Кай… А, вот и депутация. Я пошел. Буду на берегу около флагмана.

Капитан Олдсмит угрюмо взял трубку, поданную вторым лейтенантом Касером.

— Да, сэр!..

— Какого дьявола вы творите капитан? — раздался в ответ хрипловатый голос адмирала Генри Уинсдейла, — Меня только что вызывали на ковер к начальнику штаба флота! Я читал рапорт инспекции ООН. Там пишут, что вы захватили индонезийский остров и подняли там австралийский флаг, что ваши бойцы, переодетые в гражданское, ведут боевые действия на суше, и что вы расстреляли два катера мусульманской милиции.

— Простите, сэр, но это не…

— Дисциплина, капитан! — рявкнул Уинсдейл, — Разболтались! Отвечать будете, когда я задам вам вопрос! Ясно?

— Да, сэр!

— Так вот, это еще не все. В штаб поступил телекс о том, что вы расстреляли ракетами главный город Западного Тимора. Я видел подтверждающие фото со спутника! Что вы молчите, капитан Олдсмит? Язык проглотили?

— Вы меня не спрашивали, сэр!

— Не умничайте тут! — рявкнул Уинсдейл, — Вы и так уже одной ногой под трибуналом!

— Я не умничаю, сэр! Но я не делал ничего из того, что мне приписывают. Купанг был обстрелян за час с четвертью до полудня, а я сегодня открывал огонь только через час после рассвета, и больше мои орудия не стреляли.

— Ага! Значит, вы признаете, что открывали огонь без приказа?

— Нет, сэр! Я дал предупредительную очередь поперек курса катеров с вооруженными нелегалами, которые начали атаку на австралийских граждан — некомбатантов. У меня есть приказ: защищать жизнь и имущество австралийцев, оказавшихся…

— Не морочьте мне голову! — перебил адмирал, — Эта ваша меткая предупредительная очередь есть на видео с индонезийского самолета береговой охраны! Эти два катера получили прямые попадания и взорвались!

— Нет, сэр! Катера взорваны реактивными минами с берега. Это работа ротианских сепаратистов. Мои офицеры подтвердят под присягой — они видели шлейфы…

— А австралийский флаг тоже подняли сепаратисты… как вы их назвали?

— Ротианские, сэр! Остров называется Роти. А флаг подняли наши спортсмены.

— Откуда, дьявол побери, у вас на борту спортсмены?!

— Не у меня на борту, сэр! Они сами приехали на Роти, заниматься спортом.

— Хорошие же у них представления о спорте, дьявол им в глотку… Ладно, капитан, я разберусь в этом безобразии. Я буду у вас на корвете через час, и к моменту моего прибытия, вы должны подготовить детальный рапорт обо всех этих событиях.

— Да, сэр!

— Детальный, вы меня поняли? Повторите!

— К вашему приезду через час я должен подготовить детальный рапорт обо всех этих событиях, сэр!

— Вот, так-то лучше. А то разболтались… Отбой, капитан.

Олдсмит еще пару секунд слушал писк в мелодичный трубке, после чего аккуратно положил ее не пульт и негромко сказал.

— Вот, пидор…

— Похоже, — заметил помкэп Сеймур, — этот старый хрен сгрузил на тебя все дерьмо, начиная с всемирного потопа.

— Ты чертовски прав, Билл. Оказывается, Купанг сжег тоже я. А сейчас, этот старый кондом летит сюда, чтобы… Сам понимаешь.

— Понимаю… Наверное, Джед, настроение у тебя испорчено, дальше некуда, поэтому если ты посмотришь в бинокль на Банбае, хуже уже не будет.

— А что там такое?

— Там австралийский флаг над деревней, — спокойно ответил Сеймур.

— Блядь… — тоскливо протянул капитан.

Из радарной рубки, почти бегом, вылетел 1-й лейтенант Бейкер.

— Кэп, на радаре «Cessna-182», дистанция 40 миль, идет с юго-востока, высота 2000, скорость 130 узлов. Запрашивать его, или как?

— Для адмирала Уинсдейла, вроде, еще рано, — заметил Сеймур.

— В смысле? — удивился лейтенант.

— В смысле, Харп, что у нас через час будет адмирал. Суши весла.

— Жопа, — констатировал лейтенант, — Так мне делать запрос к этой «Сессне»?

— Зачем? — спросил Олдсмит.

— Ну… Не знаю…

— Вот и не делай, если не знаешь. Чтоб ты понимал: сейчас каждое наше телодвижение делает ту жопу, про которую ты сказал, на фут глубже. Этим и руководствуйся.

Через 20 минут в поле зрения возник элегантный беленький самолетик с ярко-зеленой надписью на фюзеляже: «Gibb-River-TV, Kalumburu». Капитан Олдсмит проследил в бинокль, как самолетик сделал круг над островком Банбае (находящимся в 4 милях к северо-востоку от Ндана, и отделенным от берега Роти узким, как река, проливом). Предположительно, телеоператор снимал с разных ракурсов маленькую деревню и австралийский флаг, развевающийся над ее центром. Выполнив аэро-видео-съемки, самолетик пошел на снижение и приводнился около длинного песчаного пляжа.

— Черт, — буркнул капитан, — Только нашего австралийского TV здесь не хватало.

— Но это же логично, Джед, — заметил помкэп Сеймур, — если где-то вешают флаг, то значит, кто-то будет снимать его на видео. Зачем иначе вешать? А Калумбуру — это ближайшее отсюда место в Австралии, где есть свое TV. Всего 300 миль, и они тут.

— Ты счастливый парень, Билл, — сказал Олдсмит, хлопнув его по плечу, — Ты каким-то образом находишь логику в этом гребаном бардаке.

— А может, посмотрим? — спросил подошедший Джим Джонс.

— Посмотрим — что? — не понял капитан.

— Ну, телек, — уточнил боцман, — В смысле, для TV Калумбуру такой вот репортаж это событие века. Бобру ясно: они гонят это в прямой эфир. А мы хоть увидим, что там.