Я был вместе с Элмо, Томом, Лиз и Стивеном Спаерсом, репортером. Тяжело дыша, мы добежали до угла и оглядели улицу: пакет все еще лежал на ступеньках у дверей редакции.

На светофоре зажегся красный свет. Отлично! Стивен Спаерс и Том перебежали дорогу.

Стивен направился по переулку предупредить владельцев магазинов. Том встал на углу, останавливая пешеходов. Элмо делал то же самое на другой стороне улицы. Лиз и я вышли на перекресток и перегородили его картонками. Затем, раскинув руки, перекрыли путь машинам.

Зажегся зеленый свет. Водители засигналили. Мы замахали руками. Все были рассержены и кричали на нас.

Я молился, чтобы побыстрее прибыла полиция. Один парень в красном «Фаль-коне» выглядел страшно агрессивно. Его лицо стало таким же красным, как и машина. Он так бешено жал на газ, будто собирался меня задавить.

Тому и Элмо тоже пришлось несладко.

— Уйдите с дороги, молодой человек, — пронзительно вопила на Тома какая-то старуха. — Я не верю во всю эту ерунду с бомбами. Знаю я ваши школярские проделки. Вам должно быть стыдно. Идите домой и займитесь лучше уроками.

— Успокойтесь, мадам. — Том вежливо посторонился. — Прошу вас, проходите мимо бомбы, только оставьте мне телефон вашего ближайшего родственника. Если вас разорвет, я буду знать, куда позвонить.

Старуха посмотрела на него и заявила, поджав губы:

— Я, пожалуй, пойду домой.

Я оглянулся посмотреть, что делается на другом конце квартала. Мисс Мосс, Ксения, Санни и Ришель отлично справлялись. Никто не пытался прорваться. И никто не спорил. Это понятно. С мисс Мосс никогда не спорят.

В переулке показался Цим. Отлично, подумал я. Он вызвал полицию. Скоро все кончится.

Вдруг я увидел малыша лет четырех.

У него были кудрявые черные волосы, большие темные глаза. С огромным леденцом в руках он вышел из магазина через две двери от «Пера» и внимательно оглядывал пустынную улицу. Его, вероятно, не заметили, когда просили освободить магазин.

Малыш заметил пакет и направился прямо к нему.

— Эй! — заорал я во весь голос.

Элмо обернулся ко мне, потом увидел малыша.

— Эй! — завопил он. — Нет! Назад!

Малыш обернулся и молча уставился на него. Потом он показал на пакет и продолжил свой путь. Ему, наверное, запретили разговаривать с незнакомцами. Жаль, что ему не запретили трогать бомбы.

Элмо не колебался. Он бросился за ребенком так быстро, как никогда не бегал на моей памяти. Лиз закричала. Я увидел, как с другого конца квартала Цим и мисс Мосс ринулись вперед, открыв в крике рты.

Ребенок потянулся за пакетом. Дальше все происходило, как в замедленном кино. Я застыл на месте.

Элмо сгреб ребенка в охапку и оттащил в сторону. Они почти упали на дорогу. Малыш хохотал во все горло. Он, очевидно, думал, что с ним играют.

Наступила мертвая тишина, были слышны лишь завывания полицейских сирен. Даже машины перестали сигналить. Элмо встал и зашагал к нам, крепко держа в руках брыкающегося малыша. Один шаг, второй…

— Как вас зовут? — взвизгнул резкий, приглушенный голос. — Как вас зовут?

Элмо остановился полумертвый. Он уставился на пакет, не веря своим ушам.

— Тут темно, — взвизгнул тот же голос. — Чашечку чая? Кри-кля!

Пакет начал перекатываться с боку на бок, звук становился все громче и четче:

— Я тронулся, — сказал мужчина на тротуаре. — Бомба читает стихи.

— Это не бомба, — возразил Том. — Это Перси.

Пакет завертелся быстрее. Раздался звук разрываемой бумаги. А потом на глазах у собирающейся толпы показался кончик клюва, затем появилась лысая голова, которая кивала нам, высунувшись из коробки.

— Я Перси. Как вас зовут? Кри-кля!

Все просто попадали от смеха: Лиз, Том, малыш, приехавшие полицейские, подошедшие поглазеть прохожие. Даже Цим и мисс Мосс смеялись, как сумасшедшие. Обстановка разрядилась.

Но мне было не до смеха. Элмо, похоже, тоже. Он попытался улыбнуться, но был так бледен, что веснушки на его носу и щеках казались точками, нарисованными коричневым фломастером. Неудивительно. Парень считал, что рисковал жизнью. А это вышибает из колеи. Даже если он ходил на цыпочках вокруг коробки, в которой вместо бомбы был попугай.

А я чувствовал себя полным дураком, перекрыв движение без всякой на то причины. Схватив коробку с Перси, я мгновенно скрылся в редакции «Пера». Я предполагал, что парню в красном «Фальконе» найдется что мне сказать. А мне не хотелось его слушать.

Попугай выкатил на меня черные глазки, вытянул тощую шею через дырку в коробке и закивал лысой головой:

— Я Перси. Как вас зовут?

— Заткнись, Перси, — пробормотал я, прислушиваясь к нарастающему реву машин снаружи.

— Заткнись, Перси, — согласился попугай.

Через окно я увидел, как Цим отдает черноволосого курчавого малыша двум десятилетним девочкам. Обе были очень красные. Наверное, они работали няньками и, оставив ребенка в том магазине, сами отправились посмотреть какие-нибудь тряпки. Счастье, что с мальчиком ничего не случилось. Представляю, каково им было. Присматривать за маленькими детьми не так-то просто.

Сильным ударом клюва Перси разодрал коробку и выбрался наружу. Затем он запрыгнул мне на плечо.

На нем был маленький джемпер желтого цвета с лиловыми и серыми вставками. Почти лысая голова, маленькие обрубленные крылья и ничего, что можно назвать хвостом. Выглядел он ужасно нелепо.

Лиз, Цим и остальные толпой ввалились в редакцию. Цим обнимал Элмо за плечи. Том и Санни все еще смеялись. При виде меня с Перси они засмеялись еще больше.

Попугай растопырил свои бесперые крылья и хрипло закричал:

— Дураки глупые!

Он встал сначала на одну ногу, затем на другую.

— Не правда ли, они чудесная пара? — вздохнул Том.

Я разозлился и попытался снять Перси с плеча, но он крепче зацепился когтями и не двигался.

— Нужно позвонить мадам Кларис, — смеясь, предложила Лиз. — Неужели нашелся великий Перси? Мисс Бельведер будет счастлива!

— Это так, — сказал я. — Но я бы хотел знать, почему его вернули таким способом, перепугав нас всех до смерти? Почему его просто не принесли и не потребовали награду?

Цим пожал плечами:

— Может, тот, кто его принес, просто стесняется? И ему не нужна награда.

Я насупился. Не могу представить себе человека, которому не нужно вознаграждение. Мне даже казалось, что этот кто-то действительно украл птицу и не хочет быть узнанным. Но почему?

— Чашку чая, пожалуйста, — крикнул Перси и клюнул меня в ухо.

— Эй, Ник, предложи своему другу освежающие напитки, — хмыкнул Том. — Куда подевались твои манеры?

С меня было довольно.

— Пусть кто-нибудь позвонит мадам Кларис, — проворчал я. — И заберет эту проклятую птицу. Он разорвет мое плечо в клочья.

Я боялся, что он может сделать кое-что и похуже. Перси, конечно, умеет читать стихи. Но готов биться об заклад, он не был дрессированным.

Ксения и Стивен Спаерс отправились готовить для всех чай и кофе, в том числе и для Перси. Лиз позвонила мадам Кларис с телефона мисс Мосс. Санни пыталась уговорить Перси слезть с моего плеча и сесть на стол.

— Мадам Кларис, это Лиз Фри, — сказала Лиз в трубку. — Мы нашли попугая мисс Бельведер. Он здесь, в «Пере». Позвоните, пожалуйста, как только придете. Большое спасибо, до свидания. — Лиз повесила трубку: — Автоответчик. Она, наверное, еще не вернулась.

Я тяжело вздохнул.

— А вдруг она не позвонит до полуночи? — недовольно проворчал я. — Давайте посмотрим в телефонной книге и позвоним прямо мисс Бельведер.

Мы направились в комнату для отдыха. Пока мы шли по небольшому коридору, Перси восседал на руке у Санни, качая головой и что-то приговаривая.