— Ну я же вам сказа-ал, — протянул Мёрчент. — Мы и близко не подходили к лесу! И вообще, откуда нам знать, видели мы ее или нет, если никто из нас не знает, как ее звали и как она выглядела?

— Вы не читали газеты?

— Мы с ними никогда не заморачиваемся. В них полно вранья, которое сочиняют буржуазные писаки.

— Ну что ж… — Чедвик потянулся к портфелю. — Мне удалось достать довольно свежий ее снимок. Он вас заинтересует. — Он вытащил фотографию Линды с участниками группы «Мэд Хэттерс» и передал ее Мёрченту, который, громко глотнув воздух, застыл с открытым ртом, уставившись на нее.

— Это не… ну-ка, Вик? — Он передал снимок Вику Гривзу, который по-прежнему глядел на Чедвика, раскинувшись на диване и, похоже, пребывая мыслями где-то далеко. Гривз вздрогнул и посмотрел на фото.

— Черт! — только и вымолвил он. Снимок выскользнул у него из рук.

Чедвик подошел и подобрал его, стоя над Гривзом, он спросил:

— Кто она? Вы ее знаете?

— Вроде того, — отозвался Гривз. — Слушай, мне чего-то не того, Роб. Башка у меня… как будто в ней змеи… такие штуки вспоминаются, дружище… мне надо бы… — Он отвернулся.

Мёрчент сделал шаг вперед.

— Вик плохо себя чувствует, — объявил он. — Доктор говорит, что он страдает переутомлением и эмоциональное состояние у него сейчас очень хрупкое. Для него это, наверное, ужасное потрясение.

— Почему? — осведомился Чедвик, снова усаживаясь.

Мёрчент повел рукой в сторону фото:

— Та девушка. Это Линда. Линда Лофтхаус. Она двоюродная сестра Вика.

Двоюродная сестра. Миссис Лофтхаус об этом и словом не обмолвилась. Но зачем бы ей? Он не расспрашивал ее о «Мэд Хэттерс», к тому же она явно пребывала в состоянии шока. Тем не менее это любопытная ниточка, за нее стоит потянуть. Чедвик взглянул на Вика Гривза с новым интересом. Самый неряшливый из всей компании, он выглядел так, будто несколько дней не брился, кожа у него была мертвенно-бледная, словно он никогда не видел солнца, а лицо было усеяно воспаленными красными точками. Волосы свалялись, как будто он с неделю не мыл голову и не причесывался. Спал он, судя по состоянию его одежды, не раздеваясь. Рядом с ним на диване валялась затрепанная книжка в бумажной обложке — «Встречи с замечательными людьми».

— Они были в каких-то особенно близких отношениях? — спросил Чедвик у Робина Мёрчента.

— Да нет, не думаю. Ну, просто двоюродные. Она выросла в Лидсе, а семья Вика жила в Рочдейле.

— Линда, насколько нам известно, жила в Лондоне, — заметил Чедвик. — Там ведь сейчас живете и все вы?

— Лондон большой.

Чедвик набрал в грудь побольше воздуха.

— Мистер Мёрчент, — заговорил он, — я понимаю, что все вы — люди занятые, не говоря уж о том, что все вы знамениты и, несомненно, богаты. Но на фестивале, в котором вы принимали участие, жестоко убили молодую девушку. Ее видели за сценой с двумя из вас, а теперь один из вас еще и оказался ее двоюродным братом. Существует ли какая-то определенная причина, по которой вот этот мистер Гривз страдает от переутомления и депрессии? Если человек кого-то убил, он иногда может чувствовать себя именно так.

После тщательно выстроенной тирады Чедвика воцарилась ошеломленная тишина. Гривз заворочался на диване, и его книжка свалилась на пол. Он сжал голову руками и простонал:

— Поговори с ним, Роб, скажи ему. Я с этим не справлюсь на хрен.

— Послушайте, — произнес Мёрчент. — Почему бы нам с вами не прогуляться, инспектор? Я постараюсь ответить на все ваши вопросы. Разве вы не видите, как это происшествие расстраивает Вика?

Расстройства Вика не особенно заботили Чедвика, но он решил, что если выполнит просьбу, то, возможно, ему удастся получить немного больше информации от Робина Мёрчента, который казался самым вменяемым в этой компании. Он дал знак Эндерби, чтобы тот побыл с остальными, и вышел вместе с Мёрчентом в вымощенное камнем патио. Они прошли вниз по склону, спустившись к бассейну.

— Когда-нибудь им пользуетесь? — полюбопытствовал Чедвик.

— Иногда, — с улыбкой ответил Мёрчент. — Для полуночных оргий, в те два дня в августе, когда достаточно тепло. Джесс пытается поддерживать его в чистоте, но это трудно.

— Лорд Джессоп вам не родственник?

— Джесс? Господи помилуй, конечно нет. Он меценат. И наш друг.

Они стояли на краю бассейна, глядя вдаль, на долину. Чедвик разглядел красный трактор, пробиравшийся через поле к крошечной ферме. Склон холма был усеян белыми пушистыми клубками — овцами. Он опустил взгляд и посмотрел на бассейн. В мутноватой воде плавали несколько первых осенних листьев, а также, кажется, дохлый воробей.

— Итак, мистер Мёрчент, — вздохнул Чедвик, — как я понимаю, вы — лидер группы?

— Публичный представитель. В лидеров мы не верим.

— Очень хорошо. Представитель. Значит, вы представляете других, выступаете от их имени?

— В каком-то смысле. Да. Не то чтобы они сами не могли… Но вот Вик, вы видели, не такая уж душа общества, хотя у него огромный творческий потенциал. С Эдрианом и Рэгом все в порядке, но у них не очень хорошо подвешен язык, а Терри — чересчур хиппи, чтобы общаться с легавыми.

— Вы говорите как образованный человек.

— У меня ученая степень, если вы об этом. По английской литературе.

— Впечатляет.

— Тут нечем впечатляться. Это просто бумажка. — Мёрчент пнул ногой два заблудившихся камешка. Они плюхнулись в бассейн. — Можно мы побыстрее все это провернем? Знаете, не хочу показаться грубым, но у нас правда скоро гастроли, нам надо репетировать. Несмотря на общепринятое мнение, рок-группа — это не просто сборище шалопаев с минимальными музыкальными способностями и мощными усилителями. Мы серьезно относимся к своей музыке и трудимся над ней как следует.

— Уверен, что так оно и есть. Думаю, если я вам задам прямые, простые вопросы и вы на них прямо и просто ответите, мы совсем скоро закончим. Подходит?

— Отлично. Приступайте. — Мёрчент закурил.

— Это мистер Гривз достал пропуск за сцену для Линды Лофтхаус?

— Его достал я, — ответил Мёрчент.

— Почему именно вы?

— Вик не… ну, вы же сами видите, он не очень-то умеет взаимодействовать с законом, властями и прочим. Они его пугают. Она была его кузина, но он попросил меня достать ей пропуск.

— И вы это сделали?

— Да.

— И где она должна была забрать пропуск?

— На входе за сцену.

— Видимо, взять у охраны?

— Да.

Следовательно, они плохо допросили охранника, который, как выясняется, дал Линде пропуск, а может быть, он забыл или солгал. Что ж, подумал Чедвик, люди довольно часто лгут полиции. Они не хотят ни во что ввязываться. К тому же в каждом всегда отыщется хоть капелька вины.

— Она могла входить и выходить когда захочет?

— Да.

— О чем вы разговаривали, когда с ней фотографировались?

— Просто спрашивали, весело ли ей и прочее в том же роде. Обычный треп. Мы болтали всего минуты две. Я даже не знал, что нас кто-то снял.

— И ей было весело?

— По ее словам — да.

— Ее ничто не беспокоило, не пугало?

— Ничего об этом не знаю.

— Вы потом еще говорили с ней в тот вечер, после того как вас сфотографировали?

— Нет.

— Видели ее позже?

— Ну разве где-то там, вдали.

— Тогда, позже, у нее на щеке был нарисован цветок?

Мёрчент помолчал, задумавшись, и ответил:

— Знаете, был. Во всяком случае, мне кажется, это была она. Там за кулисами одна девчонка занималась боди-артом.

Что ж, подумал Чедвик, вот и конец одной гипотезе. Впрочем, полезно будет разыскать эту «девчонку», если это возможно, и точно узнать, она ли нарисовала цветок на щеке Линды.

— Вы хорошо знали Линду?

— Почти не знал. Раза два встречал ее в Лондоне. Один раз, когда мы писали альбом, она связалась с Виком через его родителей и попросила разрешения посидеть на студийных сессиях — в качестве друга группы. Она интересовалась музыкой, мы ей, кстати, даже дали немного поиграть на акустической гитаре на одном треке, и еще они с подружкой кое-где подпели. Получилось очень даже неплохо.