— Смотри не зашиби его ненароком. Он и так еле дышит… Видать, уже попался кому-то.

Дав пару советов Кочерге, как лучше всего со мной поступить, солдаты ускакали. Им только в радость было избавиться от пехоты.

Едва всадники скрылись за поворотом, Кочерга нагнулся и подал мне руку:

— Ты извини, центурион, что пришлось тебя поколотить маленько.

— Да что творится-то? — спросил я, сплевывая кровь. — Не узнал меня, что ли?

— В том-то и дело, что узнал… Только вот остальным не нужно было тебя узнавать. Пришлось кулаки в ход пустить. Ты ж ведь на радостях совсем ума лишился… Распричитался, как баба… Ладно, цел?

— Цел. А почему им-то меня узнавать нельзя было?

— Давай-ка с дороги сойдем. Разговор не быстрый.

Мы спустились с насыпи, забрались подальше в лес, из которого я только-что с такой радостью выбрался, нашли поваленное дерево и уселись на него.

— Ну, давай, говори, — нетерпеливо пихнул я в бок Кочергу, который задумчиво жевал травинку, глядя на коня, пасшегося неподалеку.

— Тут такое, центурион… — вздохнул Кочерга. — Числишься ты теперь перебежчиком.

— Не понял…

— Чего ты не понял? Недели три назад, на сходке объявили, что ты сбежал к варварам. Сначала-то все думали, что тебя в плен взяли… Ну, когда перебили твой дозор… Ребят нашли, а тебя нет. Никто худого про тебя не подумал тогда…

— Так меня и правда в плен взяли!

— Ну и вот… Все так думали. А потом объявили сходку. Легат сам речь держал. Сказал, что ты, мол, предатель. Ушел к германцам, убив троих солдат. Вроде как разведчики видели тебя в свите какого-то вождя. Типа советника ты у него. Ну и приказ тут же — кто тебя найдет, сразу вести к самому легату. Даже награду пообещали тому, кто тебя словит. Я-то не поверил… А остальные… Не их вина. Они тебя все ж таки не так хорошо знают. Да и деньги лишними не бывают. Так что в лагере тебе лучше не появляться.

Я сидел, как громом пораженный. Вот так дела! Я оказывается, предатель. Перебежчик. Да кому такое в голову-то пришло?!

— А мне откуда знать? — сказал Кочерга. — Только думается, что это новый префект конницы, воду мутит…

— Что за префект?

— Да появился сразу после того как ты пропал новый всадник. Тоже, кстати, Вар. Как наш Квинтилий, помнишь? Я как услышал, сразу подумал — не к добру. Не везет Варам с германцами, и тем, кто под их началом служит тоже не везет…

— Подожди. Вар? Случаем, не Оппий Вар?

— Точно. Ты его знаешь?

Я промолчал. Просто не смог ничего сказать. Горло сдавило так, что и вздохнуть не получалось. Так Оппий Вар здесь. В лагере! Не прячется в лесах, опасаясь наказания за свое предательство, не сидит, дрожа от страха в какой-нибудь норе, а командует конницей второго легиона.

Нет, неладно что-то в этом мире устроено. Я, честный служака ни единой буквой не нарушивший присягу, дохну в проклятых болотах, а предатель преспокойно попивает фалернское и строит планы на летнюю кампанию. Вот так-так…

— Эй, Гай, ты чего?

— Да ничего… Так… Задумался. Значит, Оппий Вар?.. Ладно. И, говоришь, сразу после того, как меня схватили он появился?

— Не, дней через пять. Может, поменьше. С ним еще какой-то гигант в денщиках…

— Гигант?

— Ну да. Здоровенный такой парень. Кулак с мою голову…

Неужели фракиец? Да нет, не может быть, Вар сказал, что тот погиб. Конечно, верить Вару после всего того, что он сделал не стоит. Но, с другой стороны, зачем ему было врать? Незачем.

У меня уже голова шла кругом от всех этих загадок.

— А с чего ты взял, что это префект конницы объявил меня перебежчиком? — спросил я на всякий случай.

— Так он все время вокруг легата ошивается. Ни на шаг не отходит. Вроде как лучшие друзья они теперь. Тот его во всем слушается. Нос не почешет, не посоветовавшись с ним… Да ладно с этим… Как-нибудь уладится. Расскажи лучше, где ты пропадал?

Я коротко поведал Кочерге о своих приключениях. Про камень говорить, понятное дело, не стал. Ни к чему это. Чем меньше людей о Сердце Леса знает, тем спокойнее. Сказал просто, что, мол, хотели у меня вызнать, куда наши легионы двинутся в эту кампанию.

— Ну дела! — Кочерга почесал затылок. — Варвары совсем ошалели… Ну ничего, скоро мы им укорот дадим.

— Когда выступаете?

— Да уже давно должны. Все чего-то тянут. Ждут. А чего ждут — не понятно. Парни уже ворчат… Что делать-то будешь?

— Не знаю.

— В лагере тебе появляться нельзя. Сразу схватят и в карцер. Если не хочешь, чтобы палками забили, беги отсюда.

— Куда? Обратно к варварам? В Рим? В Египет? Нет, Кочерга, бежать мне некуда. Да и не хочу я…

— Ну да, лучше умереть предателем, да?

— А может, прийти в лагерь да сразу к легату? Рассказать, как дело было…

Сказал и сам понял, что глупость. Кто мне поверит? Как я докажу, что не по своей воле у варваров оказался? В прежние времена даже тех, кто на поле боя в плен попал сурово наказывали. Сейчас, конечно, попроще, но все равно почета мало. А уж так как я… Прав Кочерга, забьют насмерть палками — и всего делов. Для них я самый настоящий предатель, перебежчик. А может, еще и в шпионы запишут.

Нет, нужно раздобыть какое-то доказательство, что я честный солдат. И уже с ним отправляться в лагерь. Иначе — верная гибель.

— Вот что, Кочерга. — Сказал я. — Сможешь для меня кое-что сделать?

— Смотря что, — хмуро отозвался легионер. — Мне еще служить здесь. Да и присягу я нарушать не хочу…

— Не бойся. Много не попрошу. Раздобудь мне одежду и коня. Ну и пожрать чего-нибудь. Чтобы дней на десять хватило.

— Что задумал-то?

— Вернусь в ту деревеньку.

— Зачем? — подозрительно приподнял бровь Кочерга.

— Потолковать надо кое с кем. Заодно прихвачу тамошнего вождя. И с ним вернусь. Пускай он рассказывает, что из меня за перебежчик.

— Кто ж варвару поверит?

— Он еще кое-что сможет рассказать. Вот этому поверят.

— Думаешь, справишься один?

— А мне ничего другого не остается. Да и если не справлюсь, что с того? Здесь-то все равно казнят. Так поможешь? До той деревни дней пять добираться, а я, сам видишь, пообтрепался в дороге.

— С этим помогу, — кивнул Кочерга. — Только ночью. Подождешь?

— Конечно. Хоть высплюсь.

Мы договорились, где мне поджидать Кочергу и разошлись. Он отправился догонять ушедший далеко вперед дозор, а я — искать местечко поукромнее, чтобы как следует отдохнуть перед дальней дорогой.

Ни обиды, ни злости, ни разочарования я уже не чувствовал. Слишком устал. Решение принято, цель есть — чего еще надо? К чему лишние мысли? От них никакого проку. Так что заснул я быстро и спокойно проспал до самого вечера.

Кочерга не подвел. Конь, снаряжение, сухари, вяленое мясо, поска — он ничего не забыл. Принес даже бритву и тряпки для перевязки на всякий случай. Прихватил он по моей просьбе и пращу с запасом пуль, да пару хороших ножей. Уж не знаю, чего ему стоило собрать все это, не привлекая внимания. Наверное, пришлось постараться. Лагерь — та же деревня. Все у всех на виду, да и слухи распространяются быстрее, чем пожар в лесу.

— За тобой не следили? — спросил я.

— Не беспокойся. Все спокойно. Ребята из дозора, правда, пристали, мол, что я с тобой сделал. Но кое-как замял. Вроде ничего не заподозрили.

— Смотри, будь осторожнее. А то и тебя в шпионы запишут.

— Это вряд ли, — усмехнулся Кочерга.

Мы помолчали.

— Слушай, у меня еще одна просьба. На случай, если не вернусь…

— Ну?

— Ты ведь помнишь, как Квинт Бык погиб?

— Ну.

— Там всадник был… Он-то Быка и продырявил.

— Ну?

— Тот всадник и есть Оппий Вар.

— Да ну!

— Точно тебе говорю. У меня с ним старые счеты. Так что узнаю его и в варварской одежке. Он это был. Тогда, в Дэрском ущелье, он дрался на стороне германцев. А теперь командует нашей конницей. Понимаешь, о чем я?

— Хочешь сказать, что он-то и есть шпион.