Фабель довольно улыбнулся:

– Вот это по-честному. Спасибо, Махмуд. На накладные расходы… – Фабель вынул из внутреннего кармана куртки пухлый конверт и передал его Махмуду. Тот проворно сунул конверт в карман брюк.

– Вам не мешает знать еще одно про Улугбая и его ребят, – сказал турок. – А может, вы уже в курсе…

– Что именно вы имеете в виду?

– На них крепко давят. Даже очень крепко. Говорят, в городе появилась украинская банда и жмет турок по-черному…

– Да я и сам знаю, что между турками и украинцами идет нескончаемая война, в которой, правда, то и дело случаются перемирия – когда украинцы рвут чубы друг дружке… Так что туркам за свое первое место бояться нечего.

– С междоусобицами покончено. Новая украинская банда всех мафиозных соотечественников взяла под свой контроль. Старые банды существуют по-прежнему и даже сохранили своих боссов, однако теперь вынуждены платить «налоги» новичкам. А те не позволяют им воевать между собой и с турками. Но при этом они решили вытеснить Улугбая из дела. По слухам, Илмаз, кузен Улугбая, был вынужден пойти на договор с новой украинской бандой. Те давят на него, чтобы он поскорее легализовал капиталы и собственность Улугбая. Тогда тот завяжет с преступным бизнесом и перейдет в категорию честных бюргеров… Похоже, сам Улугбай тоже наложил в штаны и хочет одного – без потерь выйти из игры.

– А кто верховодит украинцами?

– Пока загадка. Самое пикантное – в этой грозной команде то ли десять, то ли двенадцать человек. Говорят, страшны не столько они, сколько их руководитель – настоящий головорез!

Фабель пристально смотрел в воду, взвешивая информацию Махмуда. Какого же черта Бухгольц и Кольски умолчали о таком важном факте? Вряд ли это существенно для его расследования, но знать такие вещи все-таки не мешает!

Фабель повернулся к Махмуду и сказал:

– Тут что-то явно не так. Если у них только дюжина бойцов, то, будь эти ребята хоть трижды терминаторами, достаточно навалиться всем миром – от них и мокрого места не останется! Если не старые украинские банды в одиночку, то в союзе с турками – неужели не могут раздавить?

– Вы бы послушали, как украинцы говорят о новичках – или, точнее, как они избегают про них говорить! Вы, думаю, отлично знаете Юрия Варасова, да?

Фабель кивнул: Варасов, «человек-гора», известный головорез, мастак затевать кровавые разборки. По слухам, его конек – забивать соперников кулаками-кувалдами. Но гамбургской полиции ни разу не удалось собрать достаточно улик, чтобы отдать украинца под суд.

– Так вот, даже Варасов переходит на шепот, когда говорит об этих парнях. Очевидно, и он завязывает с деятельностью в Гамбурге – пересрал и уходит с пути новой банды. Я хочу сказать, что все трясутся от страха перед новичками. Это, конечно, странно: украинцы – народ крутой и смерти не очень-то боятся. Очевидно, от новичков исходит некая мистическая угроза, от которой стынет кровь в жилах даже у тех, кого обычно ничто не пугает…

– Извините, Махмуд, это все пустые слова. Не вижу в них ничего такого, от чего остальные должны падать вверх лапками.

– Идут разговоры, что все они – бывшие спецназовцы…

– Ну и что? Чуть ли не половина русских, украинских и прибалтийских мафиозных группировок или нанимают головорезов из бывших советских или российских спецназовцев, или почти целиком состоят из них…

Махмуд нетерпеливо замотал головой:

– Нет-нет, эти парни принадлежат к какому-то совсем особому подразделению. Воевали в Афганистане и в Чечне. Не знаю, чем они там занимались и что творили, но у них такая слава, что при одном упоминании о них люди бледнеют.

Громкоговоритель объявил, что паром делает остановку у причала Святого Георга.

– Я тут выхожу, – сказал Махмуд. – Про Моник и Клугманна узнаю, что смогу. Удачи, дружище.

– И тебе, Махмуд.

Турок быстро оглянулся по сторонам. Убедившись, что на них никто не смотрит, он крепко пожал руку Фабелю и пошел прочь.

В толпе сходящих на пристань Фабель заметил красивую молоденькую блондинку, длинные волосы которой чудесно золотились на солнце. Похоже, славянка – круглолицая. Такая красивая, юная и на вид бесконечно невинная… Фабель вздохнул и пошел на другую сторону парома. И не заметил, как хорошенькая блондинка двинулась в том же направлении, что и Махмуд, метрах в двадцати за ним – не догоняя его, но и не отставая…

Уже который час томившая Фабеля почти беспричинная усталость теперь одолела его окончательно. Сходя с парома, он ощущал себя и физически, и душевно измотанным – побитым и оплеванным. А между тем вечер был приятный – полная противоположность мрачному серому утру. Гамбург заливали веселые лучи предзакатного солнца.

Фабель сошел на берег в южном конце внутреннего Альстера и через пару минут оказался в самом сердце города. Присев за ресторанный столик у колоннады Альстер-Аркаден, он заказал селедку под шубой и кружку пива. Рядом был Альстер-флит, соединяющий Альстер и Эльбу, и взгляд Фабеля праздно следил за тем, как по искрящейся на солнце воде легко и царственно скользили белые лебеди. На другой стороне Альстер-флита находилась главная городская площадь с величественной ратушей, на башне которой блестели медные часы.

– Вы разрешите? – вдруг раздался рядом знакомый голос с мягким мюнхенским акцентом.

Гаупткомиссар удивленно повернул голову.

– Да… да, конечно, фрау доктор…

Фабель, на секунду замешкавшись из-за салфетки на коленях, галантно поднялся.

– Надеюсь, я не помешала… – промолвила Сюзанна Экхарт, садясь на стул рядом.

– Нет-нет, нисколько. – Фабель подозвал официантку и повернулся к Сюзанне: – Позвольте вас чем-нибудь угостить.

Сюзанна заказала бокал белого вина. Фабель предложил ей и перекусить, но она отрицательно замотала головой:

– Спасибо, я недавно ужинала. А вы ешьте, не обращайте на меня внимания.

Фабель отправил новый кусок селедки в рот. Но было трудно не обращать внимания на очаровательную женщину и неловко жевать под ее взглядом. Заметив его смущение, Сюзанна откинула голову назад и, полуприкрыв глаза, позволила солнцу ласкать лицо. У Фабеля опять дух захватило от ее красоты.

– Я прогуливалась по магазинам в аркаде, – сказала Сюзанна, кивнув на пестрые пакеты, которые она поставила у своего стула, – и вдруг заметила за столиком вас – такого измученного… Трудный денек выдался?

– Да, не легче остальных… Ничего не поделаешь: при моей работе бессонные ночи и ненормированный рабочий день – явление вполне обычное.

Официантка принесла вино.

Сюзанна подняла бокал:

– За ваше здоровье! Чтоб долгие дни и бессонные ночи не сказывались на нем.

– Cheers! – сказал Фабель, поднимая пивную кружку. В этих случаях он всегда предпочитал английское словечко немецкому «Zum Wohl!».[4]

Сюзанна рассмеялась:

– Ах да, припоминаю, вы же у нас английский комиссар!

Фабель улыбнулся в ответ:

– Глупое прозвище. Комиссар я немецкий, да и никакой я не англичанин. Мать шотландка. А вы попробуйте шотландца назвать англичанином – он вам глаза выцарапает! В худшем случае он британец. Мать меня сгоряча чуть не нарекла по-шотландски – Иаин. Отец настоял на компромиссе – Йен. Впрочем, немножко англичанами в Гамбурге ощущают себя очень многие. Гамбург иногда даже называют самым восточным пригородом Лондона. Я думаю, как южанке, вам особенно понятно, что я имею в виду…

Поставив бокал на стол, Сюзанна ответила:

– Насчет английского духа Гамбурга ничего не могу сказать, а вот то, что он какой-то не очень немецкий, – это так… Никогда не думала, что смогу испытать шок от встречи с другой культурой прямо на территории Германии. Когда я приехала сюда из Мюнхена, первое время, говоря честно, у меня было чувство, что я оказалась в эмиграции. Настолько здесь все иначе, чем у нас на юге… Люди здесь такие…