Новое руководство «Спартака», в общем-то, весьма адекватное, обиделось, что я не попросил, допустим, нынешнего владельца «Спартака» Леонида Федуна высказать собственную оценку ситуации недавнего прошлого, – иными словами, лишний раз жестко отмежеваться от предшественников. В этом, может быть, они и были правы: от чудовищного допингового скандала пострадал имидж не только игрока Титова или экс-президента Червиченко, но и всего «Спартака». Но мне хотелось по возможности перестраховаться – в расследование было вложено столько времени и сил, что даже малейшая перспектива какого-либо давления на руководство газеты со стороны официальных лиц, заранее узнавших о публикации, была для меня невыносима. Я, что называется, дул на воду.
История, развернувшаяся годом позже вокруг знаменитого интервью Дмитрия Аленичева «Старков – тупик для „Спартака“», покажет, что сделал это я не зря. На наших журналистов, готовивших ту «бомбу» к печати, пресс-атташе клуба Владимир Шевченко на полном серьезе обидится, что они заранее ему о ней не сообщили. Впрочем, подробнее об этом – в следующей части...
Иных болельщиков оскорбил заголовок «Бромантановый „Спартак“». Мол, не на конкретных людей, а на весь клуб поставлено клеймо, от которого уже не избавиться.
По-моему, такая позиция – ханжество. В 2003 году «Спартак» действительно был «бромантановым» – тут не было никакого передергивания фактов. Репутацию клубу испортил не журналист, который лишь описал реально происходившие события, а сам клуб и люди, которые тогда в нем работали. Вообще-то, по правде говоря, удивительно, что после шокировавшей общественность публикации «виновниками торжества», которые посадили игроков на допинг, не занялись компетентные органы.
Это произошло бы в любой цивилизованной стране. Но у нас как всегда всем все «по барабану»...
Мне было приятно, когда сам Титов в интервью моему коллеге по «Спорт-экспрессу» Александру Кружкову, отвечая на вопрос: «Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду об этой истории?», сказал: «А ваш коллега Игорь Рабинер почти все об этом написал в апрельском материале „Бромантановый „Спартак““. Разве что поставил тогда не точку, а многоточие. Он не написал, кто конкретно виноват во всей истории».
И действительно, почему я не расставил все точки над i?
Во-первых, безапелляционная расстановка таких «точек» при отсутствии неопровержимых документов чревата судом и миллионными исками. Во-вторых, по моему глубокому убеждению, виноваты в этой истории не один и не два, а десятки людей – кто по злому умыслу, кто по чудовищному дилетантизму. Вот и пошел я по пути не прямых обвинений, а максимального сбора фактов. Их и изложил читателю, дав ему достаточную, мне кажется, пищу для размышлений и собственных выводов.
В «Спорт-экспрессе» материал вышел в сокращенном примерно на треть виде. Никаких подводных камней тут не было – чистая технология. Под публикацию было отведено и так немало места – целый газетный разворот плюс вступление на первой полосе. Но и в такие объемы текст не влез, и редакции пришлось делать довольно значительные купюры.
На страницах этой книги купюр не будет.
Шла 59-я минута матча «Динамо» – «Спартак», когда главный тренер красно-белых Андрей Чернышов произвел замену – вместо Деменко вышел Ващук. А мгновениями позже произошла странная сцена, которая, будь замечена кем-то посторонним, вызвала бы, мягко говоря, недоумение.
Вместо спартаковской скамейки запасных Деменко со стеклянными глазами зачем-то отправился на... динамовскую. Спустя секунды хороший знакомый Максима с динамовской стороны вежливо вытолкал его оттуда – но тем, кто стал свидетелем этой картины, дальнейшие события и слухи вокруг «Спартака» уже не казались сколько-нибудь удивительными.
– Да, было такое, – грустно отреагировал Деменко на напоминание о его походе на скамейку запасных «Динамо». – Все было как в тумане. Вижу, что показывают табличку с моим номером, аплодирую трибунам, а далее – короткий провал в памяти. Потом наши меня спрашивают: «Дема, а чего ты пошел туда, на динамовскую скамейку?» Не знал даже, что ответить. Был в какой-то прострации. То в жар, то в холод бросало.
Тот матч «Спартак» проиграл – 2:3. Но совсем не с горя вечером после игры Деменко, как и большинству других спартаковцев, было худо. По имеющейся информации, ветераны команды – Титов, Ковтун и другие – отправились поужинать в один из московских ресторанов. Выпили по кружке пива, после чего с ними началось что-то жуткое. Игроков затрясло, руки пошли ходуном. Кто-то в ту ночь, уже приехав домой, так и не смог сомкнуть глаз, кто-то с трудом заснул лишь под утро, а Деменко, в ресторан не ходившего, не на шутку тошнило и била лихорадка. Что-то отдаленно похожее с футболистами после предыдущих матчей уже случалось – но с такой дьявольской силой их колотило впервые. На следующий день едва ли не половина основного состава к условленному времени в Тарасовке не появилась. Не было сил доехать.
– Сам я в той игре с «Динамо» вышел на замену, а давали таблетки чаще всего тем, кто появлялся в стартовом составе, – вспоминает Ващук. – Ребят и после того, и после некоторых других матчей трясло так, что до шести утра они не могли заснуть. Все бодрствовали, было такое ощущение, будто энергия откуда-то изнутри, извините, перла. Помню, как Егор и Юра (Титов и Ковтун. – Прим. и. р.) рассказывали мне об этом. А бывало, что игроки вообще не засыпали, потому что рано утром нужно было куда-то ехать, а до этого времени заснуть не удавалось. Как в таком состоянии можно было тренироваться и играть, представляете?
– Потом, когда выяснилось все про допинг, стало понятно, откуда ноги росли, – говорит о бессоннице Деменко. – Атогда нервничал, не понимал ничего. Ночь наступает, спать пора – а совсем не хочется. Ощущаешь какое-то перевозбуждение. В лучшем случае засыпаешь под утро. Дня четыре или пять такое было, и не только со мной. На отсутствие сна жаловались многие ребята, с которыми никогда такого не было. Из-за этого мы постоянно ощущали себя на грани нервного срыва.
– А еще доводилось слышать, что после того самого матча с «Динамо» лично вам ночью было очень плохо.
– Это факт. Тошнило – помню точно. Естественно, возникли определенные подозрения. Прихожу к доктору Катулину, спрашиваю. Он отвечает, что ничего запрещенного не дает. А то, что с нами происходит, – может быть, от больших нагрузок. Откуда мы могли знать, что это не так?
– Вам тоже было плохо? – спрашиваю Ващука.
– Я очень скрупулезно отношусь ко всем препаратам, которые дают врачи, и если вижу что-то незнакомое, стараюсь не принимать. В Киеве нам, помню, даже запрещали самовольно брызгать что-то в нос во время простуды... Но что-то запрещенное как минимум разок спартаковские доктора «вкатили» и мне, несмотря на весь мой опыт.
– Что заставило вас сделать такой вывод?
– Как раз в то время, когда нас начинали «чистить», я решил пойти на независимое обследование, о котором в «Спартаке» не знали. В результате доктор мне сообщил, что на печени образовались «зерна» и связано это именно с допингом. И, как запрещенные препараты из организма ни вычищай, такой удар по здоровью уже необратим. Рассказал об этом тогдашнему президенту клуба Андрею Червиченко. Но он, к моему удивлению, никак не отреагировал: разбирайся, мол, сам. Между тем у меня остались бумаги с медицинским заключением того обследования и его датой. Так что, если это кому-то окажется интересно, охотно их предоставлю.
Тему подорванного здоровья подхватывает и Деменко:
– Я пропустил из-за травм весь 2004 год и напрямую связываю это с тем допинговым беспределом, который с нами устроили. Организм ведь перестает чувствовать порог опасности. У меня произошел разрыв боковой связки колена и вдобавок мениск. Лечился много месяцев, и врач в какой-то момент даже засомневался: «Что-то слишком долго». На мое предположение, что это может быть связано с той историей, он ответил: да, вполне возможно. А еще я помнил фразу Владимира Федотова, которому пришлось расхлебывать ту кашу, которую заварили до него, – выводили-то допинг, уже когда он был назначен главным тренером. Когда я только получил ту травму колена, Григорьич сказал: «Максим, неужели на тебя так подействовали эти проклятые таблетки, этот допинг?»
