Перед длинным прилавком с никелированными поручнями стояло много людей. Продавщица в белом халате разговаривала с низкорослым пареньком. Он тянулся на цыпочках к высокой стеклянной витрине и говорил что-то плаксивым голосом. Слов было не разобрать, но, по-видимому, возникло недоразумение из-за денег.

Юри пробрался поближе.

— Ты дал мне десять рублей, — строго сказала продавщица.

— Нет… Пятьдесят было. Хы-хы-хы… Последние деньги матери. И до получки ещё далеко. Отец в больнице… Хы-хы-хы…

— Да нет же… было десять! — возразила продавщица.

— У-у-у… — завыл парень на весь магазин.

Парень показался Юри вроде бы знакомым. Высоко обритый затылок, серое пальто… Где же он его встречал?

Тут в дело вмешались другие покупатели.

— Как вам не совестно обсчитывать ребёнка? — стыдил продавщицу солидный гражданин, грозя ей при этом, будто шкодливой девочке, пальцем.

Слова солидного гражданина словно бы послужили сигналом к тому, чтобы начали возмущаться и остальные покупатели.

— Хочет набить себе карман за счёт ребёнка! — кричали одни.

— Не притворяйтесь! — кричали другие.

— Вечное недоразумение с этой сдачей! — вторили им третьи.

Продавщица развела руками. Парень душераздирающе заревел. Покупатели зашумели пуще прежнего.

История закончилась тем, что продавщица усомнилась в своей правоте и открыла ящик с деньгами. Там действительно лежало несколько пятидесяток. Сколько их было раньше, кто знает… Может быть, она и впрямь была невнимательной? Уж очень жалобно мальчик плачет.

— Чего вы ещё ждёте?! Давайте же наконец ребёнку сдачу правильно! — рявкнул солидный гражданин. Тот самый, который вызвал бурю негодования в адрес продавщицы.

И паренёк получил сдачу — сорок пять рублей. Он быстро схватил купленный кусок колбасы, деньги и, вытирая глаза, направился к выходу.

Стоявший посредине магазина Юри так и застыл на месте. Парень был тот самый, который бегал за машиной для Билли, а во время пути молча курил, сидя рядом с Юри.

Проходя мимо Юри, парень бросил на него быстрый взгляд. На его узком лице мелькнула улыбка. Он шагнул к мальчику и протянул ему руку.

— Здорово, смельчак!

— Здрасте… — пробормотал Юри с изумлением — на него смотрели такие радостные с хитринкой глаза, что казалось непонятным, каким образом парень всего минуту назад мог так жалобно плакать.

— Пошли! — парень потащил Юри к дверям. А тот забыл, для чего зашёл в магазин, и послушно побрёл на улицу.

— Моё имя Щелкун! — представился парень. — А ты Юрка, правда ведь?

— Как это Щелкун? — растерялся Юри. — Это что, фамилия такая?

Парень рассмеялся.

— Ха… ха… фамилия! Не фамилия, а прозвище!

Когда они, завернув за угол, вышли на соседнюю улицу, из какой-то подворотни вынырнули Билли и Вялый.

— Глядите, Юрку нашёл! — Щелкун подтолкнул мальчика вперёд, да так, что тот чуть не налетел на Билли.

— Ого! Здрасте, здрасте! Как здоровье? — Билли протянул руку.

— Всё в порядке, — ответил Юри. Но тут же почувствовал, что в горле у него пощипывает да и в носу тоже. До сих пор он, занятый своими заботами, не обращал на это внимания. И добавил, махнув рукой: — Горло вроде бы немного побаливает.

— Что я говорил — парень смельчак! — Билли хлопнул Юри по спине. — Не хуже меня! А вода была всего семь градусов.

Тут Билли вспомнил о Щелкуне.

— Ну? — Он вопросительно взглянул на Щелкуна и сделал пальцами какой-то непонятный жест.

— Как всегда! — Щелкун поднёс кулак с зажатыми в нём бумажками к самому носу атамана.

— Ага. Порядок. Молодец, выплакал копеечку! — похвалил Билли.

Щелкун весело кивнул, затем сгорбился, вобрал голову в плечи и затянул жалобным голосом:

— Пятьдесят было-о! Ууу… ууу… Последние деньги матери. Хы-хы-хы… До получки ещё далеко…

Вялый и Билли фыркнули.

Юри понял, что в истории со сдачей не всё было чисто. Мальчику стало вдруг неприятно оттого, что люди видели его в магазине в компании Щелкуна.

— А ты чего здесь шатаешься? Да ещё с портфелем в руках. Такие, как ты, уже давно бай-бай. Десятый сон видят, — вновь обратился Билли к Юри.

Мальчик, широко раскрыв глаза, переводил взгляд с одного парня на другого. Что ответить? Сказать что-нибудь просто так, лишь бы отвертеться? Или рассказать обо всём? О том, что…

Зоркий взгляд Щелкуна сразу подметил: Юри что-то скрывает…

— Что с тобой? Ведь мы тебе не чужие. Вы с Билли на пару реку обследовали, — сказал он.

— А теперь на пару носами хлюпаем! — подхватил атаман и засмеялся. Его рука скользнула в карман.

— Хочешь, глотни разок. Прополощешь горло. Не то завтра станешь сипеть, как простуженная ворона! — продолжал он, играя под взрослого, и протянул Юри бутылку.

— Не хочу! — Юри оттолкнул руку с бутылкой.

Вялый презрительно усмехнулся.

— Тьфу! Молокосос и останется молокососом! Принесите, пожалуйста, соску и бутылку молока.

— А ты не зубоскаль! — прикрикнул на приятеля Билли и глубокомысленно добавил: — Одно смелое «нет» стоит больше, чем у иного десять трусливых «да».

— Браво! — крикнул Щелкун. — Да ты, атаман, ни дать ни взять мудрец!

Вялый отвернулся, сплюнул и вытащил из нагрудного кармана сигарету. На его скуластом лице появилась гримаса, как у человека, которого мучит зубная боль. Коротко подстриженные волосы торчком стояли над высоким лбом. Ворот рубашки был распахнут и обнажал острые ключицы.

— Ну, Юрка, выкладывай, что у тебя на сердце? — снова спросил Билли.

Юри улыбнулся.

Как приятно было сознавать, что кто-то тобою интересуется, спрашивает о твоих невзгодах и, может быть… может быть, хочет тебе помочь. Даже предложение отпить вина из бутылки теперь показалось Юри проявлением внимания. И он уже готов был пожалеть о том, что так резко отверг дружескую заботу Билли.

Неприятный осадок от истории с деньгами исчез. В ушах всё ещё звучали грубоватые, но лестные для Юри слова Билли.

Как здорово Билли отбрил Вялого! «Одно смелое «нет» стоит больше…» Эта сдержанная похвала словно согревала душу. Юри хотелось услышать ещё что-нибудь хорошее. Всё его существо тосковало по доброму слову.

— Мне негде жить, — сказал Юри без лишних проволочек. В этих словах звучало доверие к своим новым знакомым, просьба помочь и дать совет.

— Ка-ак? — не понимая, спросил Щелкун. А Вялый от неожиданности даже обернулся.

— Негде жить? — с недоумением переспросил Билли.

Действительно, это для всех троих было делом неслыханным. Они шатаются тут и там, иногда ночь напролёт, иногда и две. Но стоит им захотеть — и они могут вернуться опять домой. У них у всех есть дом. У Щелкуна там живёт бабушка, у Билли — бабушка и отец, у Вялого — мать, отец и маленькая сестрёнка. Приятели никак не могли представить себе такого положения в жизни, чтобы человек мог оказаться вовсе без дома, без того места, куда вечером отправляешься спать, где тебя всегда покормят, где можно вымыть лицо и руки.

Особенной любви к своему дому эти парни не питали. Он просто-напросто был для них приютом, в существовании которого они всегда были уверены. Дом принимал их, отдавал всё, что мог в настоящий момент отдать, а зачастую и то, чего давать не следовало бы.

— Так, значит, тебе негде жить? — снова спросил Щелкун с недоверием.

— Да. Мать умерла, тётя выгнала на улицу. И жить совсем негде.

— Фьююю! — присвистнул Щелкун. При этом лицо его вытянулось ещё больше, щёки ввалились, а нос стал тоненьким и острым.

— Ну, тогда тебе повезло: ты встретил как раз тех, кто тебе поможет! — Билли опять похлопал Юри по спине. — Помнишь? Билли добра не забывает!

У Юри вновь появилась надежда, она осветила всё вокруг, словно выглянувшее из-за туч солнце. Мальчик расправил плечи и с облегчением вздохнул. Казалось, будто все заботы отступили перед этой надеждой.

— Итак, приступаем к действию! — скомандовал атаман голосом, в котором чувствовалась привычка отдавать приказания Щелкуну и Вялому. Теперь в число тех, кому приказывали, попал и Юри.