Теперь в племени так и будут говорить: до Гусеницы Класа, после Гусеницы Класа - так степняки ведут счет времени. Прежде были Гусеницы Маалса, Сторка, опять Маалса, Лила... Довольно давно уже была Гусеница Эля, брат его тогда был еще совсем мальчиком, а Кора, их мать, жива. А уж кто из охотников отличался еще раньше, юноша и не помнил, ему это было совершенно не нужно. Пусть Ма и Турну известны десятки десятков отрезков времени, но какой в этом смысл? Ну вот, опять проклятый вопрос "Зачем?"...
Хотя теперь, наверное уже все равно, мертвому можно и подумать, и бестолковые вопросы позадавать. Узрев богов воочию, Клас осознал, что терять ему совершенно нечего, он определенно умер, и теперь хозяева жизни и смерти пожрут его, как они поступают рано или поздно со всеми. Охотник решил, что перед трапезой боги вполне могут и ответить хоть на один его вопрос, это было бы вежливо. Вот только какой? Попросить их рассказать о себе?.. Или о том, откуда взялись Пожиратели Гусениц и другие люди? Тогда он вспомнил зеленый листочек Жизни в пустоте и спросил, глядя прямо на неясные в полумраке силуэты: "Зачем?!".
Боги удивились, но не вопросу. Вопроса они просто не поняли, небожители не задают и даже не знают таких глупых вопросов, это Клас сразу почувствовал. Сверхсущества удивились тому, что охотник их увидел. Они заворчали и тут же наслали на него Гнев С Неба, но юноша-то уже умер, и не испугался, а даже развеселился немного - он не знал, что боги умеют удивляться и раздражаться.
Все с тем же ощущением безнаказанности мертвеца, Клас повторил вопрос погромче. Гнев богов тут же ударил с такой силой, что подхватил мертвеца и понес куда-то прочь, но не испугав, а лишь насмешив, как смешит ребенка подбрасывание на руках. Хозяева грозно засверкали множеством глаз и загомонили хором: "Кто он? Кто он?" на таком странном языке, что и языком-то охотник не мог бы это назвать. И вдруг один бог с трудом приблизился к юноше, как будто преодолевая чье-то сопротивление, и посмотрел на него. Клас чуть не вскрикнул от удивления - подошедший оказался пауком!
Но потом его ждало еще более странное открытие: паук оказался вовсе не богом. На этом месте Клас совершенно запутался и стал медленно куда-то уплывать, где с ним вдруг заговорила мать, причем ее он понял не сразу, зато когда понял, то сразу догадался, что именно это и есть настоящий язык, а вовсе не тот, на котором разговаривают Пожиратели Гусениц. Юноше стало очень хорошо, но тут за ним пришел тот самый, особенно любопытный паук, аккуратно скатал сильными лапами в клубок и пустил куда-то катиться. Охотник закувыркался вниз, вниз, больно ушибаясь обо что-то головой...
2
Устав от переживаний, Элоиз незаметно уснула, свернувшись калачиком на сильных лапах. Паук несильно покачивал девушку, освободив сознание и размышляя о происходящем. Мысли восьмилапого не похожи на человеческие, они стремительнее, точнее и емче, но при этом, или даже из-за этого, не столь последовательны. Некоторые люди могли бы сказать, что Анзе не хватает логики, но тут же бы и замолчали, потрясенные этим открытием. Холодное, всегда трезвое и рассудительное существо - менее логично, чем человек?..
Это и так и не так. Смертоносцы выстраивают безупречные логические цепочки и совсем не умеют от них отступать, но количество звеньев в них крайне ограничено: два, три, иногда четыре. Анза владел нешуточным интеллектом, он, пожалуй, мог бы оперировать даже с пятью, но не более. Поэтому у пауков все гораздо проще, чем у людей: провинившихся - наказать, провинившихся второй раз - убить через одного, провинившихся в третий раз - уничтожить. Восьмилапые жестоки оттого, что не видят других способов решения проблем, кроме самых простых. Ведь провинившийся должен быть наказан?
Разрыв порочного круга через прощение, пусть даже временное и мнимое по сути, уговоры восставших, задабривание возможных вожаков - все это слишком сложно для подавляющего большинства восьмилапых. Ведь для этого надо понять хотя бы людскую логику, составляющую лишь небольшую часть сущности человека. Ограниченность пауков являлась одной из главных причин трудности мирного сосуществования их с людьми, за долгую жизнь Анза имел много возможностей в этом убедиться. Бесконечная цепь больших и малых восстаний людей, чередующаяся с их неминуемыми подавлениями, все более и более кровавыми - вот и вся история взаимоотношений двух видов разумных существ.
Вторая причина лежала в глубинном неприятии людьми насекомых, и прежде всего почему-то именно пауков. При этом гуманоидами всегда приводились доводы в пользу якобы более сложной человеческой организации, единственной, достойной занимать место на троне властителя планеты. Анза, принимая без спора все особенности людей, не мог согласиться с их превосходством просто как ученый: вид, владевший планетой и потерявший ее, пусть и в результате катастрофы, не может считаться более приспособленным, чем другие. В то же время, длительное время плотно общаясь с многими людьми, он убедился что причина ненависти имеет таинственный психологический характер. Некоторое время восьмилапый ученый исповедовал гипотезу о том, что на еще более раннем этапе развития планеты пауки уже были властителями, после чего ужас перед ними вошел в плоть и кровь человека, но подтверждений ей обнаружить не смог.
Так или иначе, именно люди и пауки являлись главными соперниками в борьбе за власть и именно их противоборство должно было определить выжившего победителя, которому достанется все. Анзе был внутренне неприятен такой итог затяжного противостояния, уничтожение одного из противников виделось ему слишком убогим и недостойным исходом. Совсем по другому выглядела бы ситуация, если бы два вида объединили свои усилия добровольно. Такой тандем не имел бы конкурентов в этом мире. Люди и пауки вместе могли бы навести порядок на планете и сообща благоустраивать ее друг для друга. Но как этого добиться?..
Вся научная карьера Анзы была посвящена попытке найти решение этой проблемы, именно для этого он много лет назад подобрал и выходил,подражая людям, человеческого детеныша. И вот результат - он, кажется, стал в какой-то части человеком. Радоваться ли этому? Восьмилапому и в голову не приходило очеловечивать пауков или изменять людей, он хотел лишь найти пути к взаимному компромиссу. Однако сдвиг, который произошел в нем из-за отношений с Элоиз, возможно, зашел слишком далеко.
Паук вдруг поймал себя на мысли, что после смерти человеческой самки станет необычайно одинок. В то же время оценить изменения, происходящие с девушкой, Анза не мог. Ну что ж, завтра это, может быть, станет возможно - Элоиз пойдет к племени степных людей, совершенно темных и не знающих реалий жизни в городах.
Грядущий эксперимент преследовал и другую цель, не менее интересную восьмилапому: он хотел найти самца для Элоиз, неиспорченного ни рабством, ни социальной ненавистью. У нее будут дети, которые как и она вырастут в любви к паукам, или хотя бы к одному смертоносцу. Возможно, будет и муж... Если он окажется достаточно восприимчив к переменам или хотя бы будет обладать склонностью к компромиссам.
И третья причина для похода Элоиз появилась теперь: странный и мощный импульс именно с той стороны, где, по его предположениям, и должны были находиться степные люди. И вот снова странное ощущение, как будто где-то прямо над этим местом идут сильнейшие сигналы в сторону гор. Что это было и что происходит сейчас? Кто появился там, за линией горизонта? Новый дикарь-сверхчеловек, подобный обитающему в городе Посланцу Богини? Или что-то иное, но не менее опасное? Анзе когда-то уже приходило в голову, что генетические изменения не обязательно должны были коснуться только насекомых. Учитывая, что местами эти мутации происходят и до сих пор, вполне можно предположить, что им подвергнуться и люди... Что тогда? Новый феномен должен быть изучен как можно скорее, и сделать это быстро и незаметно мог только оказавшийся поблизости ученый - с помощью своей питомицы.
