4.
– Верхние этажи, Ритка! Все это коснется только «оранжевой прослойки»! Нормальные люди не пострадают.
Но Рита все еще сомневалась. Ус кивнул Серому и отошел на пару шагов.
– Я думала… - Рита ткнулась головой в грудь Серому и почувствовала его руку на своих волосах. Стало чуть спокойнее. - Сережка, я думала, мы им письмо какое-нибудь пошлем. Ну, с угрозой, или манифест просто. А, Сережа?
– Ритуль, мы оба члены Организации. - Серый говорил тихо, но настойчиво. - Это не шутки, это наша война. Принято решение и, я считаю, правильное решение. Все эти письма, даже атаки на сайты - ерунда. Руководство и не чихнет, все, что мы напортачим, приходится исправлять обычным людям. А корпорации - это руководство. Вот до этих жирных свиней и нужно добраться.
– А давай просто перепортим все?
– Сколько ты там «перепортишь»? Ящик? Никто не заметит. Да и, кстати, добратьвя до тебя им будет легче. Можно даже на срок нарваться, пусть и условный. Нет, Риточка, в Центре все решили правильно. Я сам был на совещании и голосовал «за».
Ус закурил, спрятав сигарету в кулаке. Они стояли у всех на виду, возле обочины шоссе, и Рита поморщилась. Вот сейчас остановится наряд, и загребут всех троих из-за этой сигареты. Будто Ус не может потерпеть пару часов без никотина! И затея с продуктами тоже глупая - настоящее, по сути, преступление. Война войной, и власть корпораций - страшное зло, но Рита хотела бы бороться без таких крайностей. Пострадают живые люди… Она уже жалела, что вылезла со своим сообщением: я имею доступ! Дура.
– Сережа, а дети! - вдруг сообразила она. - Нельзя, дети могут пострадать!
– Так, встряхнись, а?! - Серый начал злиться. - Ус, оставь покурить! Какие дети? Все раньше были детьми. Тут важно, чьи это дети. Дети рядовых граждан этих продуктов не увидят, Рита! Это же только говорится, что в «Росе», мол, детей исключительно свежатинкой райской кормят. Это реклама, Ритка! Вся экологически чистая пища съедается исключительно на верхних этажах. И дети этой верхушки тоже живут и воспитываются отдельно. А вниз, к фаст-фуду, их даже не пускают. Дерьмо пусть кушают дети тех, кто попроще.
– Но все равно же дети! Какая разница, чьи?
– Да большая! Вообще, шансов, что именно дети что-то съедят, немного - ты же не грузовик отравишь, а совсем чуть-чуть, больше не успеешь. И потом, если мы хотим достать буржуев, то даже еще лучше получится. Пусть хозяева жизни получат по самому больному и знают, что ни в какой крепости они в безопасности не будут!
Ус вернулся, протянул Серому окурок и достал из кармана куртки сверток.
– Между прочим, Рита, тебя вычислить будет просто нереально. Ну, в смысле, недоказуемо. Может, продукты еще на складе траванули, а может - уже в «Рубике», на территории «Росы». Там они и будут искать, потому что страшнее всего иметь врага внутри. А значит, ни ты, ни твой Фёдор Кириллович не пострадаете. Что для нас очень важно!
Рита перевела тоскливый взгляд на Серого, тот отвернулся.
– Ладно, давайте. Но ответственность на вас.
– На Организации! - поправил Ус и раскрыл сверток. - Вот, всего-то один шприц. Но достаточно, по сути, просто уколоть, поэтому постарайся побольше всего зацепить. Сама, не уколись опять же! Да, и игла - очень тонкая, хрупкая, до акции крышечку не снимай. Как закончишь, шприц в карман, а потом скинь в любую помойку. Или просто в кусты.
– Ага, а потом кто-нибудь уколется! - скривила губы Рита.
– Не уколется. Ну, давай, боец, действуй! Ты потом когда-нибудь еще хвастаться этим будешь!
Рита взяла маленький сверток и осторожно уложила в сумочку. Сменивший гнев на милость Серый обнял ее.
– Все будет хорошо, кроха! А об Организации, поверь, после этого пустяка очень многие на верхних этажах узнают. И не только в «Росе»! Пусть задумаются.
– Я понимаю…
Они простились. Через час Рита была на работе, а еще через четыре собралась домой. Фёдор Кириллович, пожилой водитель, как всегда в это время выехал со склада и распахнул дверцу грузовичка.
– Запрыгивай, соседка! На ящики с помидорами только не сядь случайно, нежные они.
– Спасибо! Я осторожно. - Покраснев от стыда, Рита забралась в кузов, дождалась, пока Фёдор Кириллович захлопнет дверцу, и достала шприц.
В тусклом свете предусмотрительно включенной водителем лампочки она сразу наметила цели акции. Яблоки и те самые помидоры. До остальной еды или тара не позволит добраться, или просто некуда впрыснуть отраву - крупы, мороженая рыба… Был еще бидон с цельным молоком, крышку которого, наверное, можно бы было открутить. Но Рита вспомнила про детей и отказалась от этой затей.
«Ну давайте, господа буржуи, покушайте дорогого, экологически чистого, пестицидами не тронутого, глютаматом не сдобренного! - думала Рита, быстро тыкая шприцем в щели ящика с помидорами. - Приятного, сволочи, аппетита! Не подавитесь, гады!»
5.
В лагере занятия были утомительнее, но короче. С непривычки от долгого сидения у Омеги заныли мышцы спины, захотелось хоть немного отдохнуть. Перекусив, он вернулся в казарму и прилег, не раздеваясь.
– Это запрещено распорядком, - тихо напомнил Петя Шунгин.
– Да плевать. Кто за этим следит? Мы уже не в лагере, тут инструктор не вылезает из-под стола.
– Ну, может, и не следят… - Петя побоялся даже глазами указать на камеры, просто сделал «страшное» лицо. - Только по распорядку запрещено. А я сегодня дежурный.
– Да? - Омега не хотел портить отношения с бывшими сокурсниками и решил потянуть время. Ему нужно-то минут пять. - А я когда дежурю?
– Послезавтра. - Петя показал график, над которым трудился. - Я на дверь умывальника прикреплю. Так что не забудь… И встал бы ты… Если кто из этих зайдет… - Он явно имел в виду новобранцев-эсбэшников. - Ну, в общем, тебе ж не трудно раздеться? Ложись по-человечески и отдыхай.
– Да я хотел еще в одно место сходить… - Омега потянулся всем телом. - Если услышу, что они идут, сразу вскочу. Между прочим, у меня уже невеста есть.
– Чего? - шустро повернулась Воронцова на соседней койке и высунула мордочку из-под одеяла. - Как это так быстро делается, поделись информацией сейчас же!
Довольный Омега отвернулся от дежурного.
– Вообще-то ей хорошо за сорок, и нос, как у… В общем, глаз можно выколоть. За обедом прицепилась. То есть не за обедом, а за ужином, что ли. Как теперь называть?
– Если ешь в перерыве - то обед в любое время, - пояснила Воронцова, сразу заскучав. - Понятно. Рядовой сотрудник, поди? А жетон какой?
– Зеленый, но с цифрой «3». Наверное, если выйдет замуж - сразу получит синий.
– Шутки шутками, и ты мог бы синий побыстрее получить. А то будешь, как она, три года пожизненного найма ждать, если не больше. Только тебе с ней не нужно связываться, ты лучше на мне женись, по старой дружбе. Обоим польза.
Омега задумался. Не о женитьбе, конечно, а о возможности развлечься. В лагере их заставили соблюдать непререкаемый целибат, даже женатых, но за ежедневными нагрузками об этом мало кто думал. Теперь все иначе.
За спиной выразительно покашлял Петя.
– Встаю, встаю, - согласился Омега.
– Да уж, пожалуйста… И еще я хотел напомнить, что мы находимся в жилом помещении временного содержания и половые контакты тут не рекомендуются.
– Да пошел ты! - обиделась Воронцова. - Я же шучу! Пока, - добавила она тише, глядя на Омегу.
Выходя, он услышал, как Таня попросила у Пети прощения за грубость. Омега фыркнул - вспомнила, значит, что приветствуется дружелюбие. Закрыла штрафной балл поощрительным. Если, конечно, куратор от СБ сочтет Воронцову достаточно искренней.
Он прошелся по длинному коридору к заранее облюбованному месту - «зеленому островку». Несколько деревьев, названия которых Омега не знал, росли в больших кадках, окруженных искусственным газоном. В пределах прямой видимости находилась будочка охранника. Омега дошел до нее, нарочито не замечая, покрасовался новеньким жетоном новобранца, требующего особого присмотра, и вернулся к деревьям. Все так же не оглядываясь, он похлопал себя по карманам форменных брюк. Потом покрутился, что-то высматривая, и не спеша перешагнул через обрамляющую «зеленый островок» оградку. Нагнувшись, Омега сделал вид, будто что-то выискивает в искусственной траве.
