— Я рада, что ты не теряешь присутствие духа.

— Ты получила гонорар?

— Заняла у Нонны.

— Зачем?

— Затем, что кончились деньги. И еще потому, что тебя выпустили из тюрьмы и тебя надо кормить.

Теперь пришел черед веселиться Першину, он рассмеялся, как не смеялся давным-давно, — настолько странным и до слез, до коликов нелепым показалось ему запросто, буднично произнесенное это: «Тебя выпустили из тюрьмы».

— Ха-ха-ха-ха!.. По этому… по этому случаю… действительно стоит надраться до поросячьего визга!.. Такое со мной бывает не часто!.. Ха-ха-ха-ха!..

Когда стол был сервирован, она вспомнила о газете.

Статья, жирно обведенная в рамку, называлась «Беспредел» и имела подзаголовок: «Спрут терроризма протягивает щупальца к ядерному комплексу». Внизу стояла фамилия М.Григорьев, и Першин недоуменно посмотрел на Веру: если автор — не она, то какое отношение к нему может иметь все это?

— Читай, читай, — кивнула Вера и принялась заваривать кофе.

«Двенадцать спецназовцев МВД погибло вчера в перестрелке. И не где-то в далекой, уже не способной преподносить сюрпризы Чечне, а… на Можайском шоссе, по которому следовала охраняемая колонна со смертоносным грузом — 1,5 т урана-238, излучавшим радиацию в 1000 раз выше предельно допустимой нормы. Бандитский налет был внезапным и хорошо подготовленным — с использованием современнейшего стрелкового оружия, скоростных автомашин и даже… вертолета. В двадцать три часа двадцать минут (время было «зафиксировано» пулей на часах головного «КамАЗа») колонну, принадлежавшую крупнейшему в России производственному объединению «Ладья», специализирующемуся на демонтаже ядерных установок, атаковали неизвестные в масках. Автоматным огнем уничтожив охрану, бандиты погрузили защитные цилиндрические формы в контейнер. Появившийся со стороны ближайшего населенного пункта Дорохове многоцелевой вертолет (специалисты полагают — «Ка-62», грузоподъемность которого рассчитана на 2500 кг) подцепил на внешнюю подвеску груз и улетел в неизвестном направлении. Ни диспетчерские службы расположенного в 22 километрах аэродрома Кубинка, ни локаторы дислоцированных в этом районе частей ПВО вертолет не зафиксировали. Судя по тому, что колонна следовала без желтых опознавательных знаков радиационной опасности, террористы были поставлены в известность кем-то из ответственных за транспортировку урана-238 и изотопа иридия-192 к месту захоронения, проводившуюся с соблюдением секретности. Кроме винтокрылого «миража», словно растворившегося в воздухе, вызывает недоумение и тот факт, что ни одна из машин налетчиков подмосковными постами ГАИ задержана не была. МВД совместно с подразделениями Минобороны принимает запоздалые меры по поиску и задержанию преступников, прочесывает окрестные леса и водоемы. До недавнего времени стоимость урана-238 составляла 4 доллара за грамм, но если преступники полагают выручить за похищенное 6 млн. долларов, то они заблуждаются. Как нам сообщили в пресс-центре ФСБ, такая сделка нереальна: уран-238 нынче не в цене, да и вывезти такое количество радиоактивного вещества за пределы России невозможно. Есть опасение, что террористы могут использовать его для изготовления т. н. «ядерных бомб с низкой степенью интенсивности». По неофициальным данным, на территории Боснии силы НАТО уже провели испытания в боевых условиях нескольких таких мини-бомб, содержавших 300-граммовые пластины с содержанием урана-238. Не новшеством является и миниатюрное ядерное оружие, внешне представляющее «чемоданчик» весом 25 кг или «рюкзак» весом 30 кг. 300 г урана и 2,5 кг плутония достаточно для бомбы, которая сметет с лица земли большой город. Специалистов-атомщиков, способных изготовить такое оружие в условиях кустарного производства, хватает. Не станет дело и за фирмами, которые возьмутся за транспортировку атомных материалов под прикрытием своих грузов. Эксперты отмечают, что такие материалы, снимаемые с уничтожаемых согласно договорам ракет, уже неоднократно становились объектом повышенного интереса террористов. Есть ли связь между ограблением колонны и покушением на члена Консультативного совета при Комитете по разоружению Юрия Ковалева? Его обнаружили смертельно раненным на территории заброшенного керамического завода через два часа после перестрелки сотрудников РУОП УВД г. Москвы с наркодельцами, о которой наша газета писала 14 июня с.г. Можно ли допустить отсутствие связи с вышеописанными событиями насильственной смерти коммерческого директора АОЗТ «Спецтранс» Л.И. Градиевской, чей труп был найден вчера утром в ее квартире? Только в том случае, если не знать, что именно «Спецтранс» арендовал на 25 лет один из цехов «Ладьи» площадью в 6 тыс. кв. м. и, по существу, является предприятием, учрежденным «Ладьей» совместно с ПО «Роскон-версия». Но «Спецтранс», так же как АПЗТ «Ной», занимающий соседний цех все той же «Ладьи» площадью в 4,5 тыс. кв. м., зарегистрированы… иностранной (Белград) фирмой «Ост», ставшей монополистом «Ладьи» и завладевшей 51 % ее акций! Куда уходит ядерная начинка, подлежащая уничтожению в районе Северодвинска, где работает один из филиалов «Спецтранса», наверняка известно вице-премьеру г-ну Кумынину, генералам МО и Комитету по разоружению. Но всевозрастающий интерес криминальных структур к деятельности военно-промышленного комплекса, вторжение в оборонную промышленность мафии не может не настораживать. Стоит ли удивляться дерзкому ограблению спецколонны со стратегическим грузом, если предприятия, подобные «Ладье», которые по закону не могут быть приватизированы в целом, акционируются по частям под видом аренды? И что станет с Россией, если на них начнут изготавливать ядерные бомбы для террористов?»

Першин отложил газету, прикрыл глаза и попытался восстановить цепочку происшедших с ним событий с учетом прочитанной статьи.

— Кто этот Григорьев? — спросил он вполголоса.

— Наш спецкор. Вхож в Думу, на Арбатскую площадь. По-моему, есть у него каналы информации и на Лубянке.

Вера уже сварила кофе и сделала бутерброды, сидела у окна и курила, со скрытым, непонятным торжеством поглядывая на Першина.

— Ты рад?

— Чему?

— Тому, что фактически оправдан? Дело ведь вовсе не в ограблении твоей дражайшей, а в мафиозных разборках, к которым ты не причастен.

Першин улыбнулся и по-отечески погладил ее кончиками пальцев по щеке, как делал раньше, зная, что ей это нравится. Вера неожиданно схватила его руку, поцеловала в открытую ладонь; тщетно он пытался отдернуть ее — она прижимала к груди его кисть, как драгоценность.

— Спасибо, девчонка, — улыбнулся Першин, заглянув в ее пропитанные нежностью глаза. — Правда, все не совсем так, как ты обрисовала.

— Почему?

— Когда речь идет о шести миллионах долларов, не говоря о борьбе мафии с Минобороны за монополию на атомную бомбу, когда с помощью вице-премьера и генералитета прибирается к рукам и переправляется за границу военный завод, проще списать убийство коммерческого директора на ревнивого или алчного мужа, чем копаться во взаимоотношениях военной разведки, Федеральной службы безопасности и других спецслужб. Я ведь в прошлом человек военный — знаю, что почем. Бандитская акция с применением вертолета, «мираж», растворившийся в воздухе, бесследное исчезновение полутора тонн радиоактивного вещества — сказки для дураков.

— Но ты-то здесь при чем? Тебе до этого какое дело?

— Видишь ли, реальность, от которой мне никак не удается освободиться, такова, что я оказываюсь единственным, кто догадывается о мотивах и исполнителях этой акции. Единственным из всех живых.

— Что ты такое говоришь? — испуганно прошептала Вера. — Они же могут…

— Не думаю. Если бы меня хотели убить, то давно бы сделали это. Не знаю, по каким соображениям они этого не делают. Возможно, из благородства, во что я верю меньше всего после расправы с бригадой «скорой». И все же банда не государство — их законы в отличие от государственных соблюдаются свято. Даже в воровской среде несоблюдение законов и принципов сосуществования карается смертью. Поэтому преступность крепнет и процветает, а государство гниет и разваливается. И чтобы не развалиться до конца, идет на альянс с более сильным противником.