– Атаев! – кричит Кашкин в трюм.
– Я! – из трюма.
– Смотри там!
– Да!
Скрип ужасный, лица у всех напряженные. Тяжкое это дело – ждать.
«Глубина 350!»
Скрипит.
«Глубина 400 метров! Слушать в отсеках!»
Нитка провисла совсем.
– Гляди, Робертсон, что творится, – говорит Кашкин. – Для тебя специально нитку вешал. Вот так нас и жмет.
– А если провалимся? – спрашивает Робертсон.
– А если провалится на глубину, то будет то, чему тебя должны были в училище учить. «Трешер» будет. Лодка «Трешер» провалилась. С тех пор ее никто не видел. Давит, Саня, и рвет металл, как туалетную бумагу. Провалимся – море нами жопу подотрет. Понятно?
– Понятно!
– Атаев! (Атаеву в трюм.) Как там?
– Нормально, тащ-ка!
– Ну слава тебе господи!
«Есть шестой!»
– В пятом замечаний нет!
«Боевая тревога!»
Кашкин подходит к «каштану», вызывает центральный пост и на его: «Есть центральный!» – докладывает:
– Пятый к бою готов, присутствуют все!
– Есть пятый!
Через полминуты: «По местам стоять, к всплытию на сеанс связи и определение места!»
– Только что же погружались? – говорит Робертсон.
– Это контрольный выход, – отвечает Кашкин. – Тут – то взлет, то посадка, то вверх, то вниз. А сон – если получится. Весь контрольный по боевой тревоге. Я однажды десять суток не спал. Потом падаешь мордой в прибор. А штурманенок наш, славный Вадик Стожик, не может после этого выносить шелест кальки.
– Как же это все?
– Так! Человек – самая выносливая скотина.
В рубке акустиков начальник штаба, акустики, командир.
– Ну? – говорит начальник штаба.
– Понимаете, товарищ капитан первого ранга, – говорит старшина акустиков, – мы ж аукали периодически.
– Ну?
– Не может быть, чтоб это наши были. Слушайте, что они передают.
Из наушников: «Рыбка плавает по дну, хрен поймаешь хоть одну!»
Начштаба слушает и вопросительно смотрит на старшину.
– Это не наши, – говорит акустик. – Мы еще в прошлый раз, как всплыли по своим углам (вы же помните?), так и договорились о взаимодействии, о мерах безопасности по ЗАС, ну и так далее.
– М-да! Ужасно засекреченная связь!
– Так точно! Ушли, разбежались. Чтоб все по науке! А прежде чем разбежаться, мы же еще раз обнюхались по ЗПС. То есть мы договорились по звукоподводной связи о том, что и как, – и в разные углы. Они на юго-восток, а мы на северо-запад. Потом свою подводную цель мы потеряли (это естественно), а теперь выявлены сначала три, а потом и четыре надводные цели. С северо-запада.
– Так! Покороче!
– Цели квалифицированы: транспорт и военные корабли. Вот с тех пор и маневрируем: мы вправо – они вправо. Как привязанные.
– Еще раз режим «тишина»? (Это командир.)
– Да какая там «тишина»! (Начштаба.) У нас ревущая корова! Они нас слышат. Мы эти сообщения во время «тишины» и получаем. Что там еще? – берет наушники, а там: «Слушай, слушай, только куй не скушай!»
– Не наши! – говорит начштаба.
– Наши бы обменялись сперва: «Первый, я второй!» (Акустик.)
– Понятно! По архисекретнейшей нашей звуко-подводной связи на чистейшем русском языке с нами говорят враги. У нас полигонное время истекает. Не дадут они нам работать. Что сейчас?
– Тихо вроде.
– Ушли?
– Скорее всего, нашли нашего «второго» и теперь его обрабатывают. У них преимущество в скорости.
– Да! У них везде преимущество. Нам скоро в Мотовский залив следовать, а тут – половину дел не сделали. Надо всплывать, разбираться и доносить об обстановке и о невыполнении плана. Ну, чего там опять? (Акустику.)
– Группа целей слабо прослушивается в направлении острова Кильдин. Видно, пасут нашего «второго».
– Так! Командир, всплытие на сеанс связи и определение места. Нам всплывать в надводное, а о всплытии надо за час доложить.
– Есть! Центральный!
Команда центрального: «По местам стоять к всплытию на сеанс связи и определение места!»
– Поднять перископ!
«Глубина тридцать метров! Поднять перископ!»
– Командир! (Начштаба.) В боевую рубку. Посмотрим, что там с целями.
Начштаба и командир в боевой рубке. Поочередно смотрят в перископ.
– Ну? (Начштаба.)
– Чисто! Горизонт чист!
– Всплываем!
«По местам стоять к всплытию!»
Продувается средняя группа ЦГБ. Лодка всплывает в позиционное положение. Начштаба и командир наверху с биноклем.
– А вот и гости! – начштаба.
– Квитанцию о донесении еще не получили, а эти уже здесь. Оперативно, сволочи. Танкодесантный корабль типа «Харлан Каунти» с супругой – разведывательная шхуна «Марьята». В их же ордере военный танкер и охранение – фрегат. Вот они, ребята! Ну что? Шпарим средним ходом и готовим донесение о гостях. Американцы. Сейчас будет весело. Центральный! Где командир БЧ-4? Связиста на мостик!
Через какое-то время:
– Центральный! (Начштабазаметно нервничает.) Есть квитанция?
– Нет!
– Хорошо! Ждем! Куда они там все подевались? Как только дело доходит до дела, так наше начальство всегда подозрительно долго молчит. Так мы все на свете проиграем! (Начштаба говорит последние фразы как бы себе, смотрит в бинокль на «гостей» – те приближаются.)
– Обе турбины полный вперед! Они нас сейчас забодают!
Оторваться не получается.
«Харлан Каунти» вывешивает флажки: «Провожу учения. Прошу не мешать моим действиям!
– Ах они учения проводят! Так-так! Центральный! Товьсь на быстрой!
– Есть! Товьсь на быстрой!
– Ну что, Александр Иванович! – начштаба обращается к командиру.
– Готовься! Начальство молчит, а мы в заднице! Я не я буду, если он сейчас нас пополам перерезать не попытается. Смотри что делает! Центральный! Право тридцать!
– Есть!
Лодка маневрирует, но вся четверка гостей все равно успевает оказаться рядом и прижимает так, что у лодки цели все равно справа – лодка обязана уступить дорогу.
– Гляди, сколько у них фотоаппаратов и видеокамер. Они про нас кино снимают. (Начштаба.)
А у нас фотоаппарат-то есть?
– Должен быть!
– И пленка в нем есть?
– Конечно!
– Хорошо! Центральный! РТС есть? Фотоаппарат с фотографом наверх!
– Есть!
На мостике появляется мичман с фотоаппаратом. Начштаба командует ему:
– Снимай!
Тот снимает, потом говорит:
– Пленка кончилась!»
– Так найдите где-нибудь еще эту вашу пленку!
В это время лодка маневрирует. То и дело слышится: «Право на борт! Лево на борт!»
Гости крутятся, вертятся – того и гляди располосуют лодку.
– Все вниз! – кричит начальник штаба. Командир и сигнальщики поспешно спускаются вниз. Начштаба непрерывно пятится, уступает и наконец: «Срочное погружение!»
Начштаба прыгает вниз, закрывает за собой крышку верхнего рубочного люка.
Лодка уходит вниз по «срочному». 20 секунд – глубина 140 метров. Начштаба отдраивает рубочный люк в боевой рубке и весь мокрый от пота спускается в центральный.
Опуская перископ в боевой рубке, он только что слышал над головой шум «вражеских винтов» – «Харлан Каунти» и его банда утюжит над ними море.
В центральном все серые от пережитого.
– Ну, – говорит начальник штаба, – что приуныли-то? В первый раз, что ли? Вот-вот в деле появится наше славное начальство, и мы будем во всем виноваты. У этих сук спутниковая навигация, и они никого не боятся. Ну что, командир, пошли на юг, ближе к родным территориальным водам? Там всплывем и подмоемся для интервью с командованием. А по данным нашей разведки потом окажется, что «Харлан Каунти» и его банда находились на расстоянии пятисуточного перехода от нас, и мы тут все придумали. Суки! Чуть нас не пропороли! Я до сих пор с влажной промежностью. Очко сжалось до размеров булавки! А? Что, центральный пост, тоже не сладко? Чай у нас на корабле есть? Командир, пошли, чайку, как бы это поприличнее выразится, хлопнем!
