Через некоторое время раздался звук открываемой двери. Инна посмотрела в зеркало - ее система сработала. Она увидела, как, снимая меховую шапку и расстегивая на ходу дубленку, вошел человек с широким лицом и короткой светлой бородкой.

-- Привет, - сказал он, уже пропав из поля видимости (очевидно, Тане). - Влад подъехал?

-- Нет, - ответила невидимая Таня.

-- Звонил? - деловито сказал пришедший.

-- Звонил, - сказала Таня со вздохом. - Сказал два неприличных слова, и связь оборвалась.

-- Значит, в дороге, - бодро сделал вывод пришедший. Слышны были его шаги по скрипящему полу. - Уже? - спросил он после паузы, понизив голос. Инна подумала, что, скорее всего, он в этот момент показывает на закуток, где она находилась.

-- Уже, - согласилась Таня.

-- Быстро. Ну, ясно, - послышались еще несколько шагов, и пришедший продолжал. - Сегодня приедет Лада. При ней не рыдай. И приведи себя в порядок. Вот это вот все убери... и вообще, сделай прическу нормальную. Сдержанность и достоинство, Таня! Сдержанность и достоинство. Поняла?

-- Поняла, - согласилась Таня. - Только вот... Ыыыы... - к Инниному ужасу, из-за перегородки послышались рыдающие звуки.

Если Инна испугалась, то на пришедшего эти рыдания никак не подействовали.

-- Тише, тише, тише, - сказал он наставительно. - Ну, успокойся. Валерьянки дать?

-- Нет...

-- Смотри. (Раздался телефонный звонок). Успокойся и подойди!

-- Сейчас... - Таня сняла трубку и тихим скользящим голосом спросила: -Да? Кого? Минуту... Толя, тебя.

Изо всего услышанного Инна сделала вывод, что пришедшего зовут Анатолием, и попыталась осмыслить, что все это значит, но тут дверь снова открылась, и на пороге оказался следующий визитер - худенький, щуплый, с темными, мокрыми, размазанными по голове прядями волос. Он немного боязливо осмотрелся по сторонам, немедленно заметил Инну и вежливо кивнул. Инна обернулась и поднялась навстречу.

-- Здравствуйте. Я Максим, - проговорил новоприбывший, внимательно осмотрел Инну, сделал какую-то скорбную физиономию и тихо исчез. Из-за перегородки донеслось: - Макс, где тебя носит!

-- Я на метро, - сказал Макс. - Думаешь, на метро так быстро? Попробуй доедь! Эти козлы задержали поезд на пять минут, и на станции было битком народу, я думал, меня на рельсы спихнут...

-- А по-моему, ты пешком шел, - сказал Толя недовольно. - Ты на время посмотри!

-- Ничего, - сказал Максим. - Целей буду.

-- Ты что, на машине теперь не ездишь? - спросила Таня.

-- Нет уж, рисковать... извините, - сказал Максим. - Скользко сейчас! Вся вода замерзла, сегодня вообще день жестянщика будет... А пьяный я вообще зарекся! Пьяный я еще осенью зарекся. Когда ночью домой ехал. Встал на светофоре, отключился. Очухался - чувствую, щеке мокро. Открываю глаза - лежу в луже, на том же светофоре, из двери вывалился, и смотрю, ноги гаишные ко мне топают. Я тут обратно вскочил, говорю "здравия желаю, товарищ старшина!", и по газам. Он за мной не погнался... С тех пор - ни-ни! А сейчас вообще... брр... как подумаю...

Дверь широко распахнулась, как от удара ноги, в зеркале быстро пролетел кто-то довольно большой, в распахнутой одежде. Лица Инна разглядеть не успела.

-- Холодно! - рявкнул громкий голос. - Таня, чаю подогрей! Ты что делаешь? Что ты сидишь? А кто отгрузками занимается? Что, работать мы прекратили? - слышно было, как он с хлопаньем пожимает руки присутствующим.

-- Новый сотрудник занимается, - ответил Макс. - Не ори.

-- Какой еще к бесу новый сотрудник?! - Инна подскочила от испуга, а за перегородкой тем временем происходила какая-то игра мимики и жестов, Инне невидимая.

Через несколько минут рядом с Инной возникла мощная фигура, обтянутая коричневым свитером, с внушительным животом, висящим над поясом брюк. Пояс каким-то чудом держался на том месте, откуда уже начинали расти ноги.

-- Влад, - решительно сказал обладатель живота, протягивая руку, которую Инна, назвав свое имя, неуверенно пожала. - Очень приятно, - добавил он. - Тебе все объяснили? Хорошо. Если что - обращайся.

И он исчез за перегородкой. Инна, чувствуя себя чрезвычайно неуютно, взяла с телевизора новую стопку накладных.

Послышалось какое-то Максово бормотание ("там Комаров приперся...") и хихиканье, но тут зазвонил телефон.

-- Что, Леша? - спросил Толя громко. - Что? Опять большая и чистая любовь? Да-да, Лех, ты все-таки только выпроваживай ее скорее и приезжай. По дороге возьми хлеба... и ветчины какой-нибудь... мяса по-татарски возьми! И еще возьми на вечер... Ну... Урсуса возьми, и шампанское. (Толя, - сказала Таня, щелкая чем-то, кажется, клавишами на калькуляторе. - Шампанское у нас есть.) Вот меня тут поправляют - два Урсуса и шампанское...

-- Пусть мне журнал "Огонек" привезет, который у него в туалете лежит! - закричал Макс. - Я не дочитал.

За перегородкой еще послышались шаги, кто-то переходил из одного помещения в другое, где-то рядом пискнул компьютер, в другом месте затарахтел факс. Из дальнего угла послышались негромкие голоса, и Инна отчаянно напрягла слух.

-- Вадик что-то поторопился... - говорил Толя задумчиво. - Взял бы кого-нибудь из наших... А то гляди: аспирантка ему понадобилась. На отгрузки... Свихнулся совсем на этом образовании. Сам до десятого класса был двоечником, это его отец потом с репетиторами вытащил. Нужно оно? Я сейчас пять дипломов себе куплю. Я вон уборщиц найму с двумя высшими образованиями, и рассекать будут как миленькие... - А кого? Ну кого наших? - отвечал Влад. У него был низкий рокочущий басок. - Не знаю. Кольку хотя бы. - Да не возьмет он Кольку. Что он, ненормальный? Мало мы с ним - и с тобой, кстати - этого Кольку вытаскивали из ментовок, из притонов, отмазывали от суда, лечили от триппера... И где он сейчас? Я о нем уже полгода не слышал. Может, он уже на зоне, или у бандитов, да мало ли где... - Зато Колька, - возразил Толя, - когда в здравом уме, он тебе все, что надо, сделает, и спокоен будешь... - А много он пробудет в здравом уме? Недельку продержится, потом сорвется, месяц мы останемся без отгрузок, и Аркадий потом на пересылке будет рассказывать, как у него обстоятельства сложились. - Да Аркадий-то... Он и так сидеть будет столько, что сидеть устанет. - А кого еще? - Ну, может, вон, Ладу, мало ли, вдруг она бы захотела...- Влад как-то странно рассмеялся. - Да брось ты. Здесь она будет меньше получать, чем в своей дизайнерской студии. И зачем?.. Да и не пойдет она. Прошли те времена...

Инна про себя уже возненавидела Толю. Новая работа ей совершенно не нравилась, но попытки лишить ее этой работы она уже воспринимала болезненно.

-- Мало ли... - продолжал Толя, не спеша. - Может, Павлик сам бы захотел... - Слушай, ну чего ты, - пророкотал Влад. - Я, конечно, понимаю, любимая, и все такое... - Да где там... - Ну вот. Она же к тебе всегда тянулась больше, чем к остальным. Только ты не женился на ней, а Павлик женился. А ты женился бы?... - Да что я, дурной? И потом брак... брак это святое. Я когда Ленку увидел, то сразу понял, что это раз и навсегда. Это на небесах совершается. - Вот видишь, а он не испугался. И жили себе хорошо. И не надоедали друг другу, и все друг про друга знали... и иногда разнообразили себе жизнь. - Я знаю. - Ну и я тоже знаю. Самое главное, парень у них хороший растет. - Хороший парень, - подтвердил Толя. - Правильный парень, и никаких подробностей он о родителях не знает, да и твои дети тоже не знают, и никаким детям о родителях лучше подробностей не знать... Ну, так какая разница тогда?.. Из Вологды звонил кто с утра? - Из Вологды нет, из Юхнова звонили, я им долго пытался объяснить, что такое диэйчэль, они не поняли, потом спросили тебя... они тебя вообще сильно зауважали, с тех пор как я им сказал, что ты в Макдональдс обедать поехал, - Толя захихикал, - для них это верх шика... - Когда это я в Макдональдс ездил? Я такого не помню. - Может, и не ездил, а кто-то по телефону сказал. - Да я вообще не езжу в Макдональдс! Чтоб я платил свои деньги за бутерброд с котлетой, пусть он даже черт знает как зовется? Из него вечно все высыпается... и еще рот открывать надо... не барское это дело. А этот их Геннадий Андреевич он вообще с приветом, он тогда приезжал, все Макса норовил за талию обнять, потом в ванную к нему чуть не залез... - захихикали оба, Таня крикнула: "Влад, будешь с автобазой разговаривать?", Влад взял трубку и принялся так ругаться, что Инна вздрогнула и со всей силы постаралась не прислушиваться к тому, что говорят. Потом еще кто-то ходил, хлопал дверью, еще звенели телефоны, а Инна собралась с мыслями и, стараясь не обращать внимания на окружающее, как заведенная принялась забивать данные в компьютер. Накладная... еще накладная... еще накладная... Она оптимизировала свои действия до самого легкого движения. Пачка бумаг на телевизоре быстро таяла, в то время как пачка на подоконнике - прошедшая через Иннины руки - росла. Часа через полтора у нее заболела правая рука - та самая, которую она протягивала, чтобы взять очередной листок. Инна взглянула на часы и выделила себе десять минут на отдых. За окном уже не было ни собаки, ни ее наблюдателей, на скамейке мирно сидела бабушка в сером платке, а ребенок лет пяти в двух метрах от нее со всей силы топтал ногой алюминиевую банку. Банка не поддавалась, но ребенок был терпелив. Входная дверь открылась - как-то неуверенно - и Инна мельком заглянула в зеркало. На входе стояла бледная молодая женщина в коричневой нутриевой шубе, без шапки, с темным коротким каре, и покусывала обветренную нижнюю губу. Лицо у нее было спокойное, под глазами и в уголках губ - темные тени.