Он взглянул на нее и добавил уже другим тоном:

– Но я вижу, вы устали – наверное, в тюрьме вам не удалось уснуть. Да и есть наверняка хотите… Сейчас я отвезу вас домой. Советую сразу же лечь в постель и забыть, как дурной сон, все, что с вами произошло. Это был жестокий урок, и пусть такое больше не повторится. Постарайтесь, чтобы в будущем с вами не случалось ничего подобного!

– Постараюсь… – тихо отозвалась Виола. Она с тоской подумала о том, что дома ее ждет мачеха.

Как только девушка вспоминала о мачехе, она сразу же чувствовала, как горит ее лицо от пощечин, которыми накануне наградила ее леди Брэндон. И все же от этой жестокой женщины можно было ожидать и худшего. Вот почему Виола считала, что в тот раз еще дешево отделалась.

А вот что ожидает ее сегодня?..

Она непроизвольно вздрогнула, и Рейберн ласково взял ее за руку.

– Рано или поздно, – сказал он, словно угадав ее мысли, – вам придется найти в себе мужество отказаться идти на очередную демонстрацию. Они ведь всегда кончаются одинаково!

Стоило Лайлу коснуться ее руки, и Виола мгновенно почувствовала, как по всему ее телу разливается приятная теплота. Никогда прежде она не испытывала такого чувства. Казалось, им полно не только ее тело, но и душа…

– Когда я с вами, – робко начала она, – я чувствую себя смелой… А вот с остальными людьми я ужасная трусиха! И ничего не могу с этим поделать…

– Я уверен, что вы гораздо храбрее, чем сами думаете, – возразил Лайл. – Когда вы оправитесь от сегодняшнего потрясения, мы с вами непременно встретимся и поговорим. Я думаю, что можно найти решение всех ваших проблем!

– Неужели это возможно? – с замиранием сердца спросила Виола.

– А почему же нет? – удивился Лайл. – Многие часы своей жизни я посвящаю тому, что пытаюсь уладить проблемы своих избирателей, а уж вашими займусь с особым удовольствием!

Мне кажется, если бы нам действительно удалось поговорить… я бы почувствовала себя гораздо увереннее!..

– Итак, решено – мы увидимся на следующей неделе. Только вы должны пообещать, что до тех пор снова не угодите в тюрьму!

– Я постараюсь быть осторожной, – пообещала Виола.

Экипаж остановился. Выглянув в окошко, Виола увидела, что это то самое место в начале Керзон-стрит, где шофер останавливался в прошлый раз, когда отвозил ее домой.

– Вы были так добры! – сказала она, обращаясь к Лайлу. – У меня не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность…

– Лучше всего вы ее выразите, если постараетесь больше не попадать в подобную ситуацию, – серьезно посоветовал ей Рейберн. – Итак, до следующей недели! А тем временем берегите себя…

– Еще раз спасибо, – тихо проговорила Виола. – Вы так… великодушны!..

Она взглянула ему в глаза, и они оба на мгновение замерли.

Казалось, между ними возникла некая таинственная невидимая связь, крепко соединившая их друг с другом.

Но уже в следующую секунду Рейберн Лайл усмехнулся, словно устыдившись неожиданного порыва сентиментальности, и поднес к губам руку Виолы.

– Будьте хорошей девочкой! – с улыбкой повторил он.

Виола отвела глаза. Шофер открыл дверцу экипажа, и она шагнула на мостовую.

Лайл не последовал за ней, и девушка поняла – он не хочет, чтобы их видели вместе.

Экипаж удалился, а Виола медленным шагом направилась к дому. Теперь, когда Рейберна не было рядом, она чувствовала себя одинокой и несчастной.

«Только рядом с ним я могу быть храброй, – сказала она себе. – Он придает мне ту смелость, которой, увы, мне так не хватает! А без него я всего-навсего глупая трусиха…»

Слуга впустил Виолу в дом. Войдя в холл, она со страхом спросила:

– Ее светлость дома?

– Нет, мисс Виола. Ее светлость уехала еще утром и сказала, что вернется только к чаю.

Вздохнув с облегчением, девушка побежала к себе наверх.

Всю дорогу она со страхом ждала неизбежного объяснения с мачехой – ведь все остальные участницы демонстрации отправились в тюрьму, а ей каким-то чудом удалось этого избежать.

Придется рассказать, что она упала в обморок, а потому не смогла ответить на вопрос судьи.

В этом, кажется, нет ничего необычного, и леди Брэндон, наверное, ей поверит. А что касается штрафа… Ну почему мачеха должна кого-то подозревать? Ведь в судах – и это было хорошо известно Виоле – частенько находились доброхоты из числа любопытных, которые предлагали внести штраф за ту или иную осужденную суфражистку. Впрочем, это великодушное предложение неизбежно отвергалось воинствующими дамами.

Однако такие попытки делались вновь и вновь, ибо нормальный человек не мог себе представить, что благородная дама по своей воле подвергнется ужасному тюремному заключению.

Поднявшись наверх, Виола приняла ванну и легла в постель. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Оказывается, эта ужасная ночь измотала ее гораздо больше, чем ей представлялось. Не успела голова Виолы коснуться подушки, как она мгновенно провалилась в глубокий целительный сон без всяких сновидений.

Проснулась она уже вечером и тут же почувствовала, что ужасно голодна.

Виола позвонила, и ей принесли поднос с едой. Через четверть часа, Когда она уже покончила с омлетом и допивала чай, в спальню вошла леди Брэндон.

Виола замерла. Ее фиалковые глаза потемнели от страха – она ждала, что сейчас разразится настоящая буря.

– Ты что здесь делаешь? – грозно вопросила леди Брэндон.

Сидя в роскошной театральной ложе и ожидая поднятия занавеса, Виола размышляла о том, что должна быть благодарна графу Кроксдейлу.

Именно его приглашение умерило гнев леди Брэндон и спасло Виолу от неминуемой физической расправы.

А в том, что мачеха чрезвычайно разгневана, не было никаких сомнений – она то и дело награждала Виолу бранными словами, доказывая, что та вела себя как трусиха и безвольная дура.

Но, как ни странно, леди Брэндон поверила в то, что Виоле действительно стало дурно в зале суда, и на время прекратила свою брань, чтобы дать падчерице возможность одеться для предстоящего посещения театра.

– Лорд Кроксдейл убедительно просил нас сопровождать его сегодня вечером, – сказала леди Брэндон. – И хотя тебе должно быть стыдно, что ты идешь развлекаться, в то время как эти героические женщины томятся в тюрьме, мы не вправе отказать графу.

Виола обрадовалась. Значит, она все-таки пойдет в театр, и ей не придется сидеть дома и выслушивать мачехины оскорбления и угрозы!

Девушка начала поспешно переодеваться, стараясь выглядеть привлекательно, раз уж ей предоставилась возможность побывать на театральной премьере.

Платье, которое она выбрала на сегодняшний вечер, и впрямь было восхитительным. Хотя леди Брэндон всей душой ненавидела свою падчерицу и на каждом шагу унижала ее, в модных нарядах от лучших лондонских портных она ей никогда не отказывала.

Да, по правде сказать, ладная, хотя и немного худощавая фигурка Виолы делала честь любому наряду. Вот и сейчас в дорогом белом платье и палантине из гагачьего пуха она выглядела изумительно.

Похожая на сказочного эльфа, Виола выделялась даже на фоне изысканной театральной публики, а ведь сегодня здесь собрались на премьеру все сливки лондонского общества, среди которых было немало признанных красавиц.

Сверкая бриллиантами и ослепительной белизной кожи в глубоко декольтированных платьях, эти дамы в разноцветных туалетах рядом со своими одетыми в черное спутниками и впрямь выглядели как райские птицы. Это сравнение, которое когда-то употребила мать Виолы, вспомнилось девушке сейчас, когда она смотрела в партер сверху.

Хотя до этого она неоднократно бывала в театре, ей еще ни разу не доводилось сидеть в такой большой и красиво убранной ложе.

Виола заметила, что кое-кто из публики с любопытством поглядывает в их сторону, пытаясь понять, что за дамы сидят сегодня в ложе графа Кроксдейла.

Театральная премьера – событие всегда волнующее, полное неизъяснимого очарования как для самих актеров, так и для публики…