Перешедших через Дарьял половцев Давид расселил по южному и восточному пограничью и в Картлии, население которой было почти поголовно уничтожено во время нашествий сельджуков. Как и все умные и деятельные правители, Давид использовал вассальных кочевников в борьбе как с внешними врагами — сельджуками, так и с внутренними— грузинскими феодалами, стремившимися К самостоятельности.
Половцы выполняли в Грузии те же обязанности, что и черные клобуки при киевском князе. Атрак стал придворным фаворитом. Его влияние опиралось не только на силу воинов, но и на родственные отношения с царем: он выдал за него свою дочь Гурандухт (Анчабадзе, 1960).
Атрак откочевал с Донца еще при жизни Владимира; когда же этот страшный для степняков князь умер. Сыр-чан послал об этом весть брату в Грузию. Летопись сохранила поэтический рассказ об этом и последующими затем событиями. Сырчан отправил Атраку своего любимого певца Орева и просил брата вернуться в родные степи: «Воротися, брате, поиде в земле свою». Предполагая, что Атрак может и не захотеть «своей земли», на-ходящейся в непосредственном соседстве с сильным и опасным противником, Сырчан приказал Ореву: «Пои же ему песни половецкие... дай ему поухати зелья именем евшаи» (ПСРЛ, II, с. 716). Песни должны были напом-нить Атраку о воинской славе, а евшан (вид степной по-лыни) — запах детства и юности, прошедш.их в богатых степных донецких просторах. Действительно, Атраку, несмотря на прослушанные песни, не хотелось уезжать от сытой и роскошной жизни при грузинском дворе. Он колебался и отказывался. Тогда только передал ему Орев и траву евшан, понюхав которую Атрак восклик-нул: «Луче есть на своей земле костью лечи, нали на чюже славну быти!» Так случилось, что в конце 20-х годов XII в. Атрак вновь подкочевал к берегам Донца. Думается, что он привел назад только свой «курень» — род и некоторое число воинов, не пожелавших расстаться с энергичным и воинственным ханом, способным возгла-вить грабительский набег как на соседнее русское кня-жество, так и на близлежащую орду. Тот же факт, что много половцев не последовало за Атраком и осталось в Грузии, подтверждается, в частности, сообщением гру-зинской летописи о брате «кипчакского царя», находив-шемся на службе у дочери Давида - царицы Тамары.. Это был, несомненно, один из членов еемьи (аила) Атра-ка, скорее всего (судя по возрасту) его сын.
Сырчан ошибся, полагая, что жизнь в степях после смерти Владимира Мономаха будет более спокойной. Известно, что сын Владимира Мстислав «загна половци за Дон и за Волгу, за Яик», т. е. он самым активным образом продолжал политику отца. Политика эта привела к перемещениям кочевий в степи — значительная часть половцев отхлынула от русского пограггичья на восток и юг.
Так, под 1146 г. в летописи говорится об орде Ельту-кове. В нее бежал Ростислав Ярославич из Рязани от сыновей Юрия Долгорукого Андрея и Ростислава. Логично предположить, что это была ближайшая от Рязанского княжества орда, располагавшаяся, вероятно, где-то между Доном и Хопром. Далее, в следующем году (1147) в очередной русской междоусобице принимали участие воины из орды Токсобичей:, подходившие на помощь к Дедославлю (на верхний Дон), а в 1152 г., поддержи-вая Юрия Долгорукого, добивавшегося в то время великого киевского стола, они же подошли к городку Ольгову под Курском. Видимо, орда Токсобичей кочевала на землях, наиболее близких к указанным летописью пунктам. Это могли быть степи в междуречье Донца и Дона. Там же у юго-восточного, слабо заселенного русского погра-пичья находилась еще одна орда, известная летописцу,— Отперлюеве.
Вместе с Токсобичами они принимали участие в войне Юрия и ждали князя у Ольгова.
Юрий неоднократно пользовался, очевидно, помощью этих орд, только летописец уже не упоминал в других записях их названия. В 1149 г. Юрий сам направился в глубь степи за помощью. В летописи говорится, что он сначала пошел на вятичей, а оттуда, т. е. с верховий Дона, направился на юг «на Белувежю на старую и стояша у Белывежи месяць». Мы знаем, где находилась старая Белая Вежа, бывший Саркел,—в нижнем течении Дона. В 1117 г. она была оставлена русскими и занята половцами, которые довольно долго использовали этот небольшой степной городок в качестве зимника. При раскопках археологи обнаружили остатки характерных для кочевников глинобитных жилищ в верхнем слое городища, относящемся к XII в. Следует сказать, что далеко не все исследователи считают возможным так реконструировать путь Юрия из вятичей. Многие полагают, что Юрий подошел к Белой Веже, поставленной, видимо, выходцами с Дона на границе Черниговского княжества. Однако тогда непонятно, зачем летописец подчеркнул, что Белая Вежа «старая». Поскольку это был, видимо, зимник, а Юрий подошел к нему летом, ему пришлось ждать воинов этого кочевья, ушедших на летние пастбища. Юрий их так и не дождался и направился па Русь со своими полками, по дороге известив о походе «диких половцев», которые и присоединились к нему в «великом множестве». Для нас эта эскапада Юрия интересна тем, что дает возможность предполагать наличие еще одной группы, вероятно орды, половцев, занимавшей обширные нижнедонские степи вплоть до Приазовья.
Южнее их, по Покубанью, раскинула свои кочевья орда, ушедшая с Атраком. Пользуясь обильными пастбищами, соседством земледельческих народов, с которыми можно было торговать (а при случае и пограбить их), выходом к морскому портовому городу Тмутаракани, половцы этой орды начали быстро богатеть и через одно-два поколения заняли уже не только кубанские степи, по и земли восточнее их — почти до Каспия (Минаева, 1964).
Именно в эти десятилетия первой половины XII в. русские потеряли не только маленький, весьма важный городок — Белую Вежу, поскольку она была русеким форпостом в половецких степях, но и контроль над всем Приазовьем и над его «столицей» Тмутараканью. Тмута-раканское княжество постепенно превратилось для Руси в «землю незнаемую», как образно назвал ее позже автор «Слова о полку Игоре во».
Несмотря на постоянный жесткий нажим со стороны русских князей, на частичные откочевки в восточные земли, па полную ликвидацию лесостепных стойбищ, основные силы «донских» половецких орд Сырчаиа и Атрака оставались на правобережье среднего Донца. Кроме сообщения летописца о возвращении в «родные» степи Атрака, прямых сведений об этой орде у нас пет. Поэтому особенный интерес приобретают данные, которые мы получили в результате изучения каменных половецких изваяний (Плетнева, 1974). Выше уже говорилось, что самые ранние типы статуй — стеловидные, плоские, со слабой деталировкой фигур или совсем без нее — сосредоточены в основном на среднем Донце, немного в Приазовье (на северном берегу) и на нижнем Донце. Следующая группа статуй характеризуется несколько большей объемностью, непременным выделением головного убора и груди. Мы знаем, что основная масса половецких статуй— вполне реалистические фигуры с множеством разных подробностей в одежде, прическе и, главное, с прекрасно «проработанными» лицами. Естественно предположить, что в развитии от плоских стел к этим выразительным произведениям степного искусства была какая-то промежуточная ступень. Она и представлена, видимо, «объемными», несколько примитивными скульптурами второй группы. Очевидно, эти статуи появились в степях несколько позже первых и могут быть датированы примерно первой половиной XII в. Картографирование этого вида статуй дало весьма интересные и значимые результаты. Они, помимо территорий, на которых выявлены ранние типы статуй, встречаются на нижнем Дону и в Предкавказье (а это подтверждает данные летописи).
К сожалению, почти не сохранилось каменных изваяний (всех групп) в донских степях, на которых мы предположительно разместили орды Ельтукове, Токсобичей и
Отперлюеве. Поэтому мы не можем подтвердить археологически нахождение там этих орд или вообще половцев первой половины XII в. Зато статуи «промежуточной» группы в довольно большом количестве обнаружены на левобережье среднего Днепра.
