Молчание. Затем он услышал ответ:

     — Он мертв.

     Тейлор закрыл глаза. Затем он сказал спокойным голосом:

     — Эхо, я Сьерра. Давай не паниковать. Мы тебя вытащим оттуда, ты и оглянуться не успеешь. Постарайся взять себя в руки. Теперь скажи мне, есть ли кто-нибудь в кабине, способный действовать?

     — Я не знаю, — ответил летчик. Голос его стал немного спокойнее. — Внутренний телефон не работает, а я не могу двигаться. О Боже! Мы горим!

     — Утенок, садись, черт возьми, — выкрикнул Тейлор.

     Раненый летчик совсем потерял контроль над собой.

     — О Боже, — молил голос по радио, — пожалуйста, не дайте мне сгореть!

     — Держись, — сказал Тейлор, стараясь сохранять спокойствие. — Мы почти на месте.

     — Пожалуйста… Пожалуйста…

     — Что с твоей противопожарной системой, — спросил Тейлор. — Ты можешь ее включить вручную?

     — Я не могу двигаться. Не могу. О Боже, я не хочу сгореть! Не дайте мне сгореть!

     При посадке "М-100" развернулся, и Тейлор смог снова увидеть обломки машины. Теперь она была действительно очень близко, и она действительно горела. Как раз там, где был расположен люк кабины пилота, был виден огонь.

     Затем Тейлор увидел нечто его обнадежившее. У задней части упавшего "М-100" стоял солдат. Он уже вытащил двух своих товарищей на снег и опять полез в горящую машину.

     Вертолет Тейлора приземлился, но ему ничего не было видно из-за поднятого им снежного вихря.

     — Эхо, — позвал Тейлор, — мы на земле. Мы уже идем, чтобы вытащить тебя.

     — Горю, — раздался голос, похожий на голос ребенка, испытывающего страшные муки.

     "М-100" еще не окончательно приземлился, когда Тейлор вскочил и бросился к выходу.

     — Оставайся на месте, — приказал он Кребсу.

     Наплечной кобурой Тейлор зацепился за металлический выступ. Он отцепил ее и нагнулся, чтобы открыть двойной ряд рычагов, закрывавших люк. Дверца отошла наружу и сдвинулась в сторону, издав легкое шипение.

     Поток холодного воздуха ударил Тейлору в лицо. Он выпрыгнул из вертолета, и его ноги по щиколотку погрузились в снег. Снаружи шум двигателей от "М-100" был невыносимым, но тем не менее он начал кричать в сторону темной фигуры, волокущей по снегу тела своих товарищей:

     — Оттащи их подальше! Оттащи их!

     Солдат никак не реагировал, так как ничего не слышал из-за ветра и шума двигателей. Мередит подошел и встал слева от Тейлора, за ним подошел еще один сержант с командного пункта. Все трое, спотыкаясь, побежали по снегу. Сержант держал автомат на изготовку и оглядывался по сторонам.

     Огненный столб поднимался над центральной частью фюзеляжа.

     — Господи, — молил Тейлор.

     Сбоку от него сержант поскользнулся и упал в снег, затем встал. Впереди солдат, занятый спасением своих товарищей, не обращал на них никакого внимания. Он только что вытащил из горящего вертолета еще одно тело.

     Тейлор бежал так быстро, насколько позволял глубокий снег и его легкие. Хотя наушники командной связи остались в кабине вертолета, ему все еще казалось, что он слышит крики о помощи запертого в кабине, как в ловушке, летчика.

     Откуда-то издалека, справа, из-за снежной завесы раздалась стрельба — сильный настильный огонь по "М-100", находящемуся за спиной Тейлора. На этот раз они наступали пешими, и вертолеты сопровождения не смогут прикрыть их.

     Мередит, быстрый и ловкий, как защитник в футбольной команде, раньше всех добрался до упавшего вертолета и стал помогать солдату тащить его товарища.

     Опять раздались выстрелы.

     Тейлор и сержант подбежали к Мередиту и солдату, спасавшему своих товарищей. Не успев заговорить, Тейлор остановился, увидев лицо парня. Опухшее и все в синяках, оно тем не менее было неестественно ясным. Парень был в состоянии шока. Он автоматически выполнял свой долг и вытаскивал своих товарищей из разбитой машины. Но он не осознавал того, что происходит вокруг.

     — Сержант, за мной, — приказал Тейлор. — А ты, Мерри, займись этим.

     Тейлор пробежал мимо оторванной части фюзеляжа, обежал вокруг похожего на обрубок крыла "М-100" и бокового винта. За спиной у него завывал ветер. Он остановился прямо против люка кабины пилота, подпрыгнул и ухватился за ручку дверцы, не обращая внимания на пылающий рядом огонь.

     — Черт, — вскричал он, отскакивая, и начал махать обожженной рукой.

     Дверь была закрыта изнутри.

     Сержант пробежал мимо него и направился прямо к кабине летчика. Стоя на носках, он едва смог заглянуть внутрь.

     — Что там? — крикнул Тейлор.

     — Ничего не видно. Чертов дым.

     — Придется разбить лобовое стекло.

     Сержант взглянул на винтовку, которую он держал в руках.

     — Ничего не получится, — сказал он уверенно.

     Очередь ударила по бронированной поверхности "М-100".

     — Черт возьми! — закричал Тейлор. — Посмотри, нельзя ли определить, откуда стреляют. Я попробую добраться до инженерного отсека. — Он отошел к задней части машины. Мерри каким-то образом удалось убедить солдата, находящегося в полубессознательном состоянии, оттащить своих товарищей подальше от огня и дыма и поближе к вертолету Тейлора.

     Темное, цвета кофе лицо Мередита было испачкано сажей. Он подошел поближе, желая поговорить с Тейлором, но тот даже не взглянул на него. Оттолкнув Мередита, он устремился вверх по трапу в заполненный дымом отсек, находящийся в задней части "М-100".

     Ему тут же стало трудно дышать, он ничего не видел. Он знал, что все боеприпасы хранились в специальных герметических отсеках, но не знал, как долго еще обшивка сможет выдержать жар.

     Спотыкаясь, он шел вдоль стены, постукивая по ее неровной поверхности покрытой волдырями рукой. Он старался найти отсек, в котором хранились саперные инструменты, лопаты и киркомотыги. Из-за дыма было очень трудно сориентироваться.

     Он чуть было не потерял сознание. Это так испугало его, что он, спотыкаясь, поспешил выбраться на пронизывающий, холодный воздух.

     Холод обжег ему легкие. Он согнулся, положил руки на колени, пытаясь восстановить дыхание. Легкие не работали. Тейлор понял, что чуть было не задохнулся. Он был на волосок от смерти. Все вокруг раскачивалось, как будто Тейлор был пьян. Он изо всех сил старался сохранить равновесие, восстановить дыхание. Вдали, в снежной круговерти, опять послышались выстрелы, на сей раз как будто ближе.

     Он выпрямился, стараясь вдохнуть холодный воздух. Изо всех сил он старался вспомнить точное расстояние до отсека, где по инструкции должны были храниться саперные инструменты. Он сам писал эту чертову инструкцию, но сейчас никак не мог вспомнить это место. Слева? Кажется, третья панель в верхнем ряду.

     — С вами все в порядке, сэр? — окликнул Тейлора Мередит, но его голос звучал едва слышно из-за шума пламени, завывания ветра, рокота работающих в отдалении двигателей и грохота выстрелов. Мерри положил руку на плечо Тейлора.

     — Нет времени, — сказал Тейлор, сбросив его руку. — Относи раненых на борт вертолета.

     Тейлор бросился обратно в горящую машину.

     От едкого дыма у него стали слезиться глаза, и он вынужден был закрыть их. Он задержал дыхание. Тейлор ощупывал путь словно слепой, и единственное, что он чувствовал, — это обжигающий жар.

     Вдруг он нащупал рукой твердую и горячую поверхность дверцы отсека. Он дернул ее и почувствовал, как от резкого движения у него прорвались волдыри. Во время аварии все инструменты рассыпались, и падающая лопата чуть не ударила его по голове, но он успел вовремя схватить ее за ручку.

     Терпеть больше не было сил. У него закружилась голова. Слабость окутывала его, как одеяло окутывает спящего ребенка. Проще всего было бы поддаться этому чувству.

     Спотыкаясь, Тейлор выбрался наружу, встал на колени в снег, ощутив приступ тошноты. В глазах у него жгло, и он едва мог видеть сквозь непроизвольный поток слез. Он опустил голову на снег. Попытавшись встать, он споткнулся.