— Принять. Ключевые слова «принять всё».

— И когда человек принимает, то он говорит: «Я поступаю так по велению Творца».

— Иисус просит: «Да отведи от меня чашу сию». А потом сказал: «Да будет воля Твоя». Это существо высочайшего сознания, но и его тело-ум выполнял ту Волю, которая должна быть исполнена. Как человек он не хочет этого, он хочет избежать Голгофы. А как тот, кто знает Отца и единый с Отцом, говорит: «Да будет воля Твоя». Его спрашивали: «Если ты действительно сын Бога, то почему не можешь себя защитить? Какой же ты сын Бога?» Они издевались над ним, но он совершил то, что должен был совершить.

— Но он осознавал.

— Именно потому, что он осознавал, он прошел свой путь жизни здесь так, как должен был пройти. Это просто еще одна иллюстрация того, о чём я говорю. Осознание, о котором мы говорим, это возможность выйти за пределы ограничений, созданных обусловленным умом, и принять Волю Отца.

Одно дело умереть, протестуя против того, что с тобой происходит, а другое — принять смерть как Великую Трансформацию, ведущую к Вознесению. Это совершенно разные смерти. Одна — ужас, другая — радость. Всё это есть в Библии. Помните, когда один злодей, которого распинают вместе с Иисусом, говорит: «Я узнал тебя». Иисус ему отвечает: «Сегодня же будешь со мной в раю». И другой злодей, который глумился над Иисусом. Каждый из них был распят в одно и тоже время, но как различна их судьба на самом деле. Одного, осознавшего себя как сына своего Отца, другого — проклинающего Христа в момент его распятия.

— Можно я сейчас скажу о том, что происходило, когда вы вышли, предложив всем почувствовать и обсудить то, о чём говорили. Фактически, в том, что с нами происходило после этого момента, проявилось то, чем мы сейчас являемся. Григорий был в стороне от ощущений, Володя начал что-то объяснять, Зоя пошла перекусить. Я начал испытывать ощущение неудобства, дискомфорта, как бы что-то сделать такое мягкое, хорошее, чтобы в результате вернуть всех к реальности, в которой мы находимся. Каждый проявлялся таким, какой сейчас есть. Лена о чём-то очень глубоко думала, и одновременно было ощущение почти эйфории, глубокой задумчивости или транса. То, что должно произойти, на самом деле и происходило. Всё так и происходило. Так чего же бояться? Есть великий закон: «Любите и делайте, что хотите».

— Осознавая себя, ты будешь делать то, что должен делать, но только понимая это. И тогда ваше переживание происходящего изменяется. Ведь именно обусловленный ум привносит страх, потому что он вечно боится, что произойдет что-то не то и не так. При этом всегда происходит именно то, что и должно происходить. Но человек, находящийся в обусловленном уме, боится этого. Тот, кто вышел за пределы обусловленного ума, радуется всему.

Происходящее — это просто факты. Мы можем их наполнить страхом обусловленного ума или радостью осознания. Смерть может быть очень радостным фактом. Не правда ли? Парадоксально. Смерть — то, чего так боится ложная личность, может быть радостью, величайшей радостью. Всё может быть радостью так же, как может быть и страхом.

— Мне хочется пример привести: отношение родителей к детям. Эти отношения всегда насыщены большими страхами.

— Да, мы обучаем своих детей собственными страхами и проблемами. Мы им передаем собственный страх, свою зацикленность. Вот что такое воспитание, и это еще называется «любовью». Мы привязываемся к ним и привязываем их к себе, тем самым, делая их подобными нам — жителям страны иллюзий, страха, сомнения.

Видим ли мы их такими, какие они есть, непредвзято? Можем ли мы их вообще видеть? Существо, которое только входит в этот мир, мы обучаем обману, лжи и иллюзиям. Вот что мы делаем. А что можем делать, кроме этого, если сами больше ничего не знаем? Что мы можем им дать? Каждый может дать другому человеку только то, что имеет сам. Если я имею страх, сомнения и рефлексию, то только это я и могу дать.

Поэтому большинство поддерживает ложное, фальшивое общение. Оно стало нормой. Но ведь мы можем быть совершенно другими, у нас есть возможность осознания себя. Если мы ею воспользуемся, то ложная личность и обусловленный ум потерпят полный крах. Крах отношений, которые они считали единственно правильными, незыблемыми. На самом деле всё это фальшь.

— Я хотела спросить: если видеть целостно, то это значит видеть и хорошие, и плохие стороны?

— Да. Видеть плохое и хорошее как единое. На самом деле нет ни плохого, ни хорошего, ни правильного, ни неправильного. Есть то, что есть. А интерпретация фактов зависит от вашей точки зрения.

— Но когда видишь, то называешь это какими-то именами или просто видишь?

— Вы просто это видите.

— Дело в том, что не в первый раз я на это обращаю внимание. Года четыре я стараюсь работать с этим, поэтому отслеживаю: что я говорю, кто и как на меня смотрит. Важно это для меня или не важно?

— Тогда вы можете заметить еще другие двойственности. Почему вы обратили внимание именно на эту? Не потому ли, что она еще есть в вас?

— Конечно.

— А вы можете еще и другие двойственности заметить в себе?

— Думаю, нет, потому что я услышал только фрагмент. Я слышал всё, но воспринял только лишь фрагмент.

— Когда есть включенность в одну из сторон какой-либо двойственности, то теряется возможность видеть целостно. Вы можете увидеть человека сразу с очень многих сторон. Если же в вас актуализируется какая-то одна двойственность, вы будете видеть только то, что связано с ней. Возможность видеть что-либо с очень разных точек зрения существует тогда, когда нет превалирующих в поверхностном уме двойственностей.

В принципе, вы говорите правильно, но ограниченно. Если бы вы не были ограничены своей двойственностью, вы увидели бы значительно больше. Вы могли бы увидеть человека таким, какой он есть. А если вы можете так видеть, то сможете об этом и сказать. Вот почему я предлагаю говорить. Я предлагаю сейчас обсудить вопрос о том, какие методы здесь применяются. Какие из них вы увидели?

— Вы что-то замечаете в человеке и начинаете усиливать это, пока оно не взорвется.

— Чем больше вы можете сказать о том, как я работаю, тем лучше поймете, что можете получить. Я использую множество методов, но способны вы их увидеть? Способность увидеть их связана с тем, насколько свободен ваш ум. Этот мой вопрос — тоже способ обучения.

— Мне кажется, что здесь идет какая-то психическая атака на обусловленный ум, на характерные черты ложной личности, чтобы их спровоцировать и высветить.

— А что я провоцирую конкретно у вас?

— Желание показаться значимым, важным, понимающим.

— А еще я провоцирую желание вашего обусловленного ума знать методы. Многие говорят мне: «Я не понимаю, что вы делаете. Я пойму тогда, когда вы расскажите, какие у вас методы». Теперь я вам возвращаю ваш вопрос. Я говорю: «Я применяю очень много методов, но расскажите, что это за методы, сами». Тогда вы, может быть, перестанете волноваться по данному поводу. Я среагировал на волнение вашего обусловленного ума, его желание узнать методы. Обусловленный ум успокоится только в том случае, когда он найдет те методы, которые, как ему кажется, нужны.

Ваш ум озабочен тем, чтобы понять, какие же методы я применяю. Поэтому я дал возможность вам выговориться, теперь, возможно, ваш ум успокоился по поводу методов, которые я применял. Обусловленный ум не может уловить то, что я делаю. Вы называете это каким-то словом, а я говорю: «Хорошо. Давайте посмотрим, что это такое». Но делаю это только для того, чтобы ваш ум успокоился по этому поводу.

Чем отличается искусство от ремесленничества? Ремесленничество, даже самого высокого уровня, — это определенная технология. Да, она может работать, но только в каких-то заданных ситуациях. Искусство отличается от ремесла тем, что оно никогда не повторяется. Если ты пытаешься сделать из него некую технологию, то оно тут же исчезает.