Паола несколько раз перечитала записку, убеждаясь, что текст достаточно ясен для маркиза, но нет никакой конкретной информации, понятной постороннему.

Пятницу она выбрала потому, что до нее оставалось еще два дня.

Паола решила: в девять часов утра в соборе не должно быть слишком много народу, а для маркиза это время не окажется слишком ранним.

Она обратила внимание, когда посетила собор, что божественная литургия начинается в семь. После этого до середины дня службы не проводятся.

«Надеюсь, я поступаю правильно», — все-таки продолжала сомневаться она.

Еще раз поглядев на свое послание, она согнула лист, положила его в конверт и надписала адрес:

Маркизу Бнтторио ди Лукка

Оставалась одна сложность — передать записку на виллу Лукка, где жил маркиз. Паола видела ее сквозь большие ворота, когда ехала к графине Рауло, и вилла показалась ей чрезвычайно красивой.

Девушка-с удовольствием остановилась бы возле нее, но они быстро проехали мимо. Все, что она успела рассмотреть, это белый мрамор фасада, две статуи по обеим сторонам передней двери и еще две в нишах на втором этаже.

«Я посмотрю в Лукке все, кроме этой виллы!»— напомнила она себе.

Паола чувствовала, что именно это и подогревает ее любопытство. И не только сама вилла, показавшаяся ей такой великолепной, но и мужчина. Которому вилла принадлежит.

«Л должна контролировать свое поведение, чтобы не огорчать маму», — твердила себе Паола, размышляя в то же время, как передать конверт.

В конце концов она положила его в сумочку.

Па следующее утро графиня Рауло объявила, что они едут осматривать достопримечательности. Паола чувствовала какую-то необъяснимую уверенность, что ее ангел-хранитель или святой Франциск помогут ей передать записку маркизу.

Они шли вниз по узким улочкам и аллеям — тут было проще ходить, чем ездить, — и все вокруг приводило Паолу в восхищение.

В старом городе сохранилось несколько строений времен Римской империи.

Палаццо Манси было заполнено восхитительными картинами, о которых Па-опа читала, но не думала когда-нибудь увидеть.

По пути домой они заглянули в магазин, где была выставлена керамика — лучшие произведения искусства, которыми славилась Тоскана. Графиня Рауло уже давно сделала заказ на новую посуду, но она до сих пор не поступила.

Пока графиня разговаривала с владельцем магазина, Паола заметила, что вилла Лукка находится совсем близко.

Она могла отчетливо рассмотреть ворота.

Когда графиня перешла в дальний конец салона, где ей показывали новые поступления, Паола выскользнула из магазина и что было сил побежала по улице к воротам виллы. Рядом с оградой работали два садовника. Толкнув чуть приоткрытые ворота, она поспешила к одному из них и вложила в его руку конверт.

— Пожалуйста, передайте маркизу. Это очень важно!

Садовник, довольно молодой человек, посмотрел на нее с улыбкой.

— Я передам, синьорина, — пообещал он.

— Благодарю вас, благодарю, — скороговоркой молвила Паола и устремилась назад к магазину, где оставила графиню Рауло.

Прямо перед входом она замедлила шаги и сделала вид, будто смотрит по сторонам.

Графиня вышла из магазина.

— А, вот ты где, Паола! Куда это ты пропала?

— Я смотрела на эти чудесные узкие улочки и представляла себе, сколько народу они видели со времен Римской империи. Мне казалось, я вижу вызывающе одетых, но очень красивых женщин — ведь здесь начали продавать шелк еще в четырнадцатом веке.

— И я вижу, что ты хорошо учила историю, — улыбнулась графиня Рауло, — и конечно же, ты должна написать об этом матери. Не забудь, после итальянской кампании Наполеон пожаловал своей сестре титул «Принцесса Лукки».

— О, я непременно включу это в письмо! — заверила ее Паола.

— А сейчас нам пора идти домой, — продолжала графиня. — Ленч, должно быть, уже готов, и думаю, сегодня утром ты увидела достаточно, чтобы написать две книги, не говоря уж об одной!

Направляясь на виллу графини, Паола не могла отделаться от уныния, вызванного некоторым чувством вины, и от мысли, что подумает маркиз, когда прочтет ее письмо. Он вполне может решить, что это мистификация.

Но в конце концов она остановилась на предположении, что он должен был уже получить письмо от Хьюго.

Конечно, маркиз вправе думать, что предложенный способ передачи бриллиантового перстня слишком странен, но она чувствовала — любопытство обязательно приведет его в собор.

Если у бриллианта такая история, маркиз согласится на все, лишь бы получить перстень назад.

«Единственное, что мне нужно сделать, — размышляла Паола, следуя за графиней, — это просто вложить сверток ему в руку и исчезнуть. У него нет никакой необходимости благодарить меня, и ему не обязательно знать, кто я, даже если я привезла ему бриллиант из Англии».

«Это действительно мудрое решение, — похвалила она себя, входя в спальню. — Я не должна буду знакомиться с маркизом, что могло бы огорчить, маму, и смогу сдержать слово, данное Хьюго. А это, все, о чем меня просили».

Она опустилась на стул перед туалетным столиком и улыбнулась своему отражению в зеркале.

Ей захотелось убедиться, что перстень на месте, и она вынула маленький сверток из сумочки.

Теперь Паола больше не могла противиться искушению. Она посмотрела на сверток с нескрываемым любопытством, а потом подошла к двери и повернула ключ.

Испытывая сильное волнение, девушка медленно развернула хлопковую оболочку, намотанную на полотно.

Сейчас она увидит настоящий бриллиант!

Когда он показался из-под обертки, у нее перехватило дыхание. Вот он, самый прекрасный и, несомненно, самый крупный бриллиант, какой ей когда-либо доводилось видеть! Он украшал собою перстень, но в действительности был слишком большим и тяжелым, чтобы носить его.

Камень сиял и искрился. Сверкая под лучами солнца, он, казалось, жил собственной жизнью; создавалось впечатление, будто само солнце проникло сквозь окно в комнату, стало центром бриллианта и теперь посылает мириады лучей сквозь его грани.

Разглядывая камень, Паола поняла, почему люди готовы сражаться и даже умирать ради красоты драгоценных камней. Трудно поверить, что все это время она носила в своей сумочке такое сокровище, завернутое в кусок полотна.

Она не удержалась и надела перстень на средний палец левой руки, как обручальное кольцо. Да, каждая женщина, получив такой подарок, могла бы считать его драгоценным венцом!

Интересно, кто же удостоится этого великолепия? Может, это будет прекрасная принцесса, о которой она слышала от подруги графини Рауло? Или в его «жизни есть кто-то еще более важный?

Внезапно она испугалась, что кто-нибудь может постучать в дверь, и поспешно завернула бриллиант в прежнюю обертку.

Хьюго говорил, что едва не расстался с жизнью, когда искал перстень маркиза. Ей внезапно пришла в голову мысль: тот, кто получит перстень, возможно, навлечет на себя неприятности и беды.

Ей не хотелось думать об этом. Она спрятала сверток обратно в сумочку и почувствовала, что не хочет больше смотреть на перстень.

Бриллиант пугая ее

Паола вышла из спальни незадолго до девяти часов; в восемь ее разбудила горничная, которая принесла завтрак.

Паола уже знала, что графиня Рауло никогда не поднимается раньше девяти и, кроме того, не любит видеть кого бы то ни было, пока не закончит свой туалет. В молодости графиня славилась красотой, и сейчас ей было обидно, что она стареет, хотя говорила об этом не часто.

Поэтому Паола имела возможность передать перстень маркизу, если он откликнется на ее просьбу прийти в кафедральный собор: она мота почти незаметно ускользнуть с виллы.

Ей следовало возвратиться назад задолго до того, как графиня Рауло обнаружит ее отсутствие.

Рассудив, что не стоит выглядеть слишком заметно, она выбрала простое белое платье. Вместо модной шляпки надела на голову длинный шарф, походивший на небольшую шаль, — итальянские женщины надевают такие, когда работают в поле.