Но как можно быть уверенной в том, что думает другой?

«Я знаю, — размышляла Паола, — я никогда не буду чувствовать ничего подобного к другому мужчине. Я никого не буду любить так же сильно, как его. Да и вообще, другого такого удивительного человека невозможно будет найти. И не только потому, что он красив, но и потому, что у него такая сильная натура».

Он был столь невозмутимым в безнадежной ситуации, в которой они очутились, что даже она последовала его примеру.

Кроме того, он говорил ей правду — он действительно молился. Она никак не могла представить себе, чтобы какой-нибудь англичанин говорил с ней подобным образом. И она не смогла бы говорить ни с одним англичанином так, как с маркизом.

«Он искренне верует в Господа, — оправдывала его она, — и это важно, важнее чем что-либо другое».

Шло время, и Паола чувствовала себя все более одинокой.

На его вилле она знала, маркиз рядом, и каждая мелочь там была частью его самого.

Но вдруг в ее душе возник слабый голосок сомнения. Что-то нашептывало ей, будто он бросил ее и, возможно, уже думает о ком-то другом. Может быть, он решил возвратиться во Флоренцию, чтобы не приводить в исполнение эти безумные планы, которые он предложил ей?

«Но я люблю его, я люблю его», — шептала она снова и снова.

В этот миг она услышала стук в дверь. Горничная внесла пышную корзину белых цветов.

Корзина была украшена белой атласной лентой.

— С благодарностью от синьора маркиза ди Лукка, — сказала горничная и поставила корзину возле кровати.

Паола подождала, когда останется одна.

Она чувствовала, Витторио подсказывает ей, что делать, и поискала между цветами — там, как она и надеялась, была спрятана записка.

В сильном волнении Паола извлекла ее, нетерпеливо открыла и прочла:

Люблю тебя! Люблю тебя, моя прекрасная будущая жена. Верь мне и ничего не бойся. С нами Святой Франциск и ангелы Господни, и мы не можем ошибаться.

Обожающий тебя Витторио.

Эти слова пробудили в ней такое блаженство, что из глаз невольно потекли слезы.

Она поцеловала письмо, ощущая, что и он поцеловал его, прежде чем отправить.

Немного позднее она уснула и спала, пока ей не принесли ужин.

Потом к ней в комнату пришла графиня.

— Мне сказали, что ты поспала, Паола, — сказала она. — Это самое лучшее, что могло с тобой произойти.

— Мне жаль, что вам пришлось ужинать в одиночестве, — вежливо извинилась Паола, но графиня не слушала ее, а внимательно смотрела на корзину с цветами.

— Во всяком случае, у него хорошие манеры, — произнесла она. — И конечно, ты заслужила цветы после всех ужасов, через которые тебе пришлось пройти.

— Я бы хотела забыть об этом! — воскликнула Паола. — Пожалуйста, не упоминайте о случившемся, когда будете писать маме. Это лишь растревожит ее, — Вообще-то, если б я следовала взятым на себя обязательствам, рассказать ей все было бы моим долгом, — ответила графиня. — Но я не хочу волновать ее, пока ты со мной, поэтому никто из нас ничего не скажет.

Именно этого и хотела Паола.

— Здесь с вами я теперь в полной безопасности, — сказала она.

— Я действительно надеюсь на это, — промолвила графиня с легким сомнением в голосе.

Паоле показалось, что графине хочется сказать еще что-то, но та, очевидно, передумала. Однако, прежде чем уйти, бросила многозначительный взгляд на корзину.

Паола догадывалась о чувствах графини — в конце концов, ее просили, чтобы ее подопечная, пока она будет гостить в Лукке, не знакомилась и даже просто не встречалась с единственным человеком — маркизом.

Кто мог представить, кто мог подумать хотя бы на мгновение, что произойдет такое? И все потому, что Хьюго попросил ее тайно привезти в Лукку бриллиантовый перстень.

Теперь, оглядываясь назад, Паола представляла все это настолько абсурдным, что даже рассмеялась. Затем она свернулась калачиком, положив письмо маркиза под подушку так, чтобы касаться его.

Паола проснулась на следующее утро намного позднее того часа, когда обычно просыпалась.

Завтрак ей принесли в постель.

— Вы балуете меня, — сказала она, когда графиня пришла поздороваться с ней.

— Люди часто страдают от шока, когда оказываются в такой ситуации, как твоя, — заметила графиня. — У меня есть несколько неотложных дел, я должна сделать их утром, поэтому предлагаю тебе оставаться в постели до ленча.

Паола последовала ее совету.

Когда позднее она спустилась в гостиную, то, к своему облегчению, обнаружила, что у графини завтракает ее подруга, которая помогает с организацией благотворительного концерта для сбора средств на благоустройство собора. У дам было много тем для беседы, и Паола могла помолчать, не привлекая к себе внимания, что вполне соответствовало ее желанию.

После еды графиня предложила Паоле взять книгу и пойти почитать в сад.

— Или лучше просто подремать, пока так жарко, — добавила она.

Паоле не хотелось идти, но она все-таки направилась в сад.

У графини было свидание еще с кем-то, кто помогал ей с концертом.

Паола совсем недолго пробыла одна, когда слуга доложил:

— Маркиз ди Лукка.

Девушка отложила книгу и, когда подошел он, еще прекраснее, чем всегда, она почувствовала, что сердце ее готово выпрыгнуть из груди.

Она была счастлива просто смотреть на него.

Маркиз сел рядом с ней и поднес ее руку к губам. Он поцеловал каждый пальчик, долго держал ее руку и страстно целовал ладонь.

Паола чувствовала, как все кружится вокруг нее, и могла лишь смотреть на него широко открытыми глазами.

— Как ты, моя дорогая? — спросил маркиз. — Хотя ты была и не слишком далеко, я так скучал без тебя, а утром с ужасом понял, что тебя нет на моей вилле!

— И я скучала без тебя, — промолвила Паола. — Спасибо тебе за прекрасные цветы и письмо.

— Я надеялся увидеть тебя наедине и рассказать, что собираюсь делать.

Паола замерла, но тут же почувствовала, как все ее естество устремилось ему навстречу. Она готова выполнить все, что он захочет, все, о чем попросит.

— Л не намерен доверяться слугам, — сказал ом, — посвящать их во что бы то ни было и таким образом позволить графине остановить тебя. Поэтому я принес тебе нечто совсем новое — будильник.

— Я слышала о них, но никогда не видела, — заинтересовалась Паола.

Маркиз вынул будильник из кармана. Он был не слишком велик, но, когда маркиз нажал маленькую кнопочку сзади, будильник зазвенел как колокольчик.

— Это великолепно! — изумилась Паола.

— Я установил его на половину седьмого завтрашнего утра, — объяснил маркиз. — Он разбудит тебя, когда ты будешь одна, и, надеюсь, ты сможешь одеться самостоятельно?

— Конечно, смогу, — рассмеялась Па-опа. — Не думаешь же ты, что в школе у меня были служанки!

— Я хочу, чтобы ты надела белое и выскользнула из дома через боковой выход. Ты знаешь, где он?

— Конечно. Меня никто не увидит, если я выйду там.

— Именно то, чего я хочу, — кивнул маркиз. — Я буду ждать тебя в закрытой карете. Я возьму с собой фату для тебя — ты наденешь ее и венок из цветов, который мы уложим сверху.

Он улыбнулся.

— А в руках у тебя будет букет, моя дорогая, чтобы ты чувствовала себя настоящей невестой.

— Так мы действительно поженимся? — едва слышно спросила Паола.

— Конечно, — заверил он ее, — только так я никогда не потеряю тебя снова, а ты не потеряешь меня.

— Я так боюсь потерять тебя, — прошептала Паола.

— Я знаю, — ответил он. — Многие могли бы сказать, что буду тебе плохим мужем, что искалечу твою любовь, изменю тебе с первой попавшейся женщиной.

Паола молчала. Он тоже помолчал, а потом произнес:

— Клянусь тебе своей бессмертной душой и всем, что есть у меня святого, я буду любить тебя, заботиться о тебе и чтить тебя как свою жену столько, сколько мы будем живы.

Паола хорошо понимала: если кто-нибудь узнает, что они собираются сделать, ее попытаются остановить. Она так молода, а все вокруг будут уверены, что маркиз станет для нее ужасным мужем.