«Что касается татарского владетеля Тэмоджина, то он высокого и величественного роста, с обширным лбом и длинной бородой. Личность воинственная и сильная. [Это] то, чем [он] отличается от других» (Мэн-да бэй-лу.[88]

Рашид Ад-Дин в «Сборнике летописей» сообщает по поводу внешности рода Борджигинов, из которого происходит Чингисхан: «…нируны, которых также называют киятами; они разделяются на две ветви; кияты вообще и в этом смысле (они объединяют роды): юркин, чаншиут, кият-ясар и кият-бурджигин, что означает — синеокие; их ветвь произошла от отца Чингисхана и имеет (поэтому) родственное отношение (к роду Чингисхана и его отца)».[89]

Абул Гази писал о том, что у Борджигинов глаза «сине-зеленые…» или «темно-синие, где зрачок окружен бурым ободком».[90]

Марко Поло описывает Хубилая следующим образом: «Великий государь царей Кублай-хан [Хубилай-каан] с виду вот каков: росту хорошего, не мал и не велик, среднего роста; толст в меру и сложен хорошо; лицом бел и, как роза, румян; глаза черные, славные, и нос хорош, как следует» (в переводе И. П. Минаева).

Здесь переводчик несколько затемняет картину, однако Г. Е. Грумм-Гржимайло пишет в примечаниях: «По словам Марко Поло, Хубилай имел орлиный нос и прекрасные черные глаза».[91] Как я понимаю, Г. Е. Грумм-Гржимайло не пользовался переводом И. П. Минаева.

И далее, со ссылкой на Рашид ад-Дина (по D'Ohsson, op.cit., II, стр. 475): «Когда Хубилай явился на свет, Чингисхан удивился темному цвету его волос, так как все дети его были белокурыми».

Между тем не только род Чигисхана принадлежал к европеоидной расе. Китайский посол-разведчик Чжао Хун около 1220–1221 гг. доносил о проживании рядом с «черными татарами» монголоидной расы племен «белых» татар, погребальные обычаи которых явно соответствовали обычаям индоевропейцев, в частности славян, и которые значительно отличались внешними данными от «черных».

«Так называемые белые татары несколько более тонкой наружности, вежливы и почитают родителей. Когда умирают [у них] отец или мать, то [они] ножом изрезывают себе лицо и плачут (выделено мной. — К. П. Каждый раз, когда [я, Хун], проезжая рядом с ними, встречал таких, которые были недурной наружности и с рубцами от ножевых порезов на лице, и спрашивал, не белые ли [они] татары, [они | всегда] отвечали утвердительно».[92]

Чтобы не быть голословным в утверждениях, вновь приведу сообщения восточных авторов о славянских обычаях. Ал-Бекри в XI веке пишет о славянах: «И у них (у славян. — К. П.) обычаи, подобные обычаям индийцев. Они граничат с востоком и далеки от запада. И они радуются и веселятся при сожигании умершего и утверждают, что их радость и их веселость (происходит) от того что его (покойника) господь сжалился над ним. Жены же мертвого режут себе руки и лица ножами».[93]

Подобных сообщений о славянских нравах можно привести множество, и эти нравы в общем-то хуннские. Прокопий Кесарийский (между 490 и 507 — после 562), описывая славян в середине VI века, сообщает: «Образ жизни у них, как у массагетов, грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы».[94] Если же принять теорию о тождественности хуннов и гуннов, то происхождение «белых» татар вовсе не представляет собой загадки, поскольку хунны издревле обитали в районах как Внешней, так и Внутренней Монголии, исторические данные об их европеоидности я уже приводил выше по тексту.

Политическая история Монголии представляет интерес, начиная со времен возвышения Чингисхана и до подчинения ее династии Цин в конце XVII века. В этот период Монголия является субъектом мировой истории, во всяком случае, таков общепринятый взгляд на события далекого прошлого. Однако, начиная уже с конца XIV века ее роль в международной политике стремительно умалялась.

Во 2-й половине XIV века могольская империя начала разваливаться. Государство Хулагуидов в Иране, после смерти Ильхана Абу Сайда (1335 г.), погрузилось в пучину феодальных междоусобных войн и к 1353 г. распалось на ряд независимых государств. В 1341 году умер ордынский царь Узбек, выдающийся правитель и мусульманин по вероисповеданию. После него на царство взошел Джанибек и, сказалась ли здесь слабость его управления или общий ход дел пошел уже на закат, но в 1349 году Западная Русь освободилась от татарского владычества и перешла под власть Литвы и Польши. Затем и Китай сбросил с себя бремя могольской оккупации в результате восстания «Красных повязок», с Чжу Юаньчжанем во главе, в период 1351–1368 гг. Практически события этого периода в Китае были полномасштабной гражданской войной,[95] и одной из причин этих печальных событий явилась подстрекательская деятельность сект манихейского толка.

Далее пришел черед Золотой Орды, в которой произошла так называемая Большая замятия. В 1359 году три сына царя Джанибека схватились за верховную, власть. Джанибеку наследовал его старший сын Бердибек. Есть версия (согласно Искандеру Анониму и Академической летописи), что Бердибек ускорил кончину своего отца и два его брата, Кульпа и Наврус, именно поэтому решили восстать против отцеубийцы. Так это или не так, сейчас уже трудно установить, но в 1359 году Кульпа и Наврус совершили дворцовый переворот и Кульпа стал царем. Кстати, Г. В. Вернадский по этому поводу замечает: «Следует отметить, два сына Кульпы носили русские имена — Михаил и Иван; первое имя было популярно у тверских князей, а второе — у московских. Нет сомнений, что оба сына Кульпы были христианами» («Монголы и Русь»). Захвативший в результате переворота власть царевич Кульпа недолго удержался у руля и был убит вместе со своими сыновьями братом Наврусом (около 1360 года). Тем не менее, политический кризис на этом не закончился. Вслед за Наврусом последовала целая череда царей, пока не определилась основная пара претендентов — Мамай и Тохтамыш. В 1380 году Мамай был разбит на Куликовом поле Дмитрием Донским.

Последствия «Великой замятии» оказались весьма значительны. Если ранее русские воинские контингенты отправлялись в Китай для поддержания там юаньского режима, то, как следует полагать, с началом ордынской смуты данная поддержка закончилась. Читатель может воспринять мои слова с недоверием, однако стоит послушать на этот счет Г. В. Вернадского, который на основании изучения китайских документов и, в частности, «Юань ши», писал в свое время: «В 1275 г. на Руси прошла новая общая перепись и набор рекрутов. Вероятно, приказ об этом исходил в 1273 или 1274 гг. от великого хана Хубилая, который нуждался в пополнении войск для кампаний в Южном Китае и Индокитае» («Монголы и Русь»).

Что касается именно «приказа», то здесь есть определенные сомнения, поскольку известно, что династия Юань производила выплаты Золотой орде и соответственно нельзя утверждать, что сарайские цари находились в вассальной зависимости от Китая. Китайский историк Чхао Чху-чанг сообщает: «Известно, например, что в Пекине правителей Улуса Джучи всегда называли „Си-бэ-чжу-Вань“ („северозападные царевичи“). Поэтому на территории Китая они имели свои хуби, т. е. Уделы».[96] Так, например, «Бату… имел вложения в Китае, в провинции Шаньси. В XIV веке хан Узбек еще собирал свои доходы там».[97] Золотоордынские цари имели, кроме Китая, еще и доходы с Ирана, о чем сообщает Джузджани: «В каждой иранской области, подпавшей под власть монголов, ему (Бату) принадлежала определенная часть ее, и над тем округом, который составлял его удел, были поставлены его управители. Все главари и военачальники монгольские были подчинены ему (Бату) и смотрели (на него), как на его отца Туши».[98]