Поскольку вопрос излучения информации в общее биомагнитное поле и получение ее из поля — далеко не только возможное дело, но и практически необходимое, оно должно быть максимально подчинено контролю сознания73.
Телегония74 как следствие закона сохранения информации
Нет ничего удивительного в том, что у двух людей, долгое время проживших вместе, вырабатываются общие вкусы, привычки, мировоззрение, идентичный характер реакций на одни и те же явления, предметы. В результате практически одновременного, одного и того же воздействия внешней среды, постоянного обмена энергией между организмами может быть достигнут не только физиологический, но и психический резонанс: находясь далеко друг от друга, связанные родством или дружбой люди «видят» и «чувствуют» то, что (без всяких кавычек) видит и чувствует только один из них75
Однако последствия таких длительных и прочных связей могут идти значительно дальше: два совершенно разных человека, к удивлению окружающих, становятся мало-помалу даже похожими друг на друга. И это сходство выражено не только в выработке одинаковых привычек и вкусов, характере речи, походке, мимике лица и т. д., но и стойких, объективных изменениях внешности.
В главе 1 мы говорили о возможности искусственного изменения внешности в результате сознательного воздействия одного человека на собственную физиологию. В явлениях же телегонии мы имеем дело с более сложным взаимодействием: здесь уже нет активной (сознание) и пассивной (физиология) сторон, здесь как бы скрещиваются усилия двух активных начал над двумя пассивными.
Разумеется, в этом случае неизбежна борьба между активными началами, которая может протекать более или менее остро, находя свое отражение в состоянии пассива, но «стремление к одному знаменателю» неизбежно увлекает эту борьбу в одно русло: так удобнее.
Действительно, жить «удобнее», когда у вас и у человека, с которым вы постоянно садитесь за стол, ходите вместе в кино, театр, отдыхаете в летнем отпуске — одни и те же вкусы, привычки; в результате (сознательно или бессознательно) вы всеми силами стараетесь подчинить его себе, то же самое намерен сделать и он.
Если в результате такой, иногда тихой, подспудной, а порой и довольно «громкой» борьбы удается найти какой-то компромисс, люди «уживаются»: они представляют уже единое целое (не нужно, однако, думать, что в этом едином не может теперь быть борьбы: просто она приобретает новые, высшие формы, где каждая из сторон переходит от эгоизма к альтруизму, что нередко вызывает острое недовольство отдельными актами ненужного самопожертвования). Исходя из приведенных выше соображений, можно объяснить не только передачу наследственных признаков отца, который не имел к акту зачатия никакого физиологического отношения, не только выработку «похожести» друг на друга двух разных в недавнем прошлом людей и т. д. Таким образом, можно объяснить и «неожиданные» мутации, «квантовые скачки» в эволюции, когда у двух особей, не имеющих тех или иных качеств, необходимость которых диктовалась изменениями, происшедшими в среде, рождалось потомство, наделенное этими качествами.
Человек может мечтать, подчиняя свои мечты контролю сознания. Животное может только хотеть, чувствовать необходимость — в тех или иных изменениях организма, новых способностях, новых органах и т. д., и т. п.
Поскольку такое хотение особенно сильно вспыхивает с изменением обстановки, оно всегда сопровождается усилением физиологических процессов и, следовательно, сдвигом излучений ВЧ в синюю сторону; излучения всех органов, не принимающих участие в работе по ликвидации возбуждения, соответственно сдвигаются в красную сторону. Излученная информация, поступая в общее поле, может оказаться воспринятой не только другими живыми существами планеты (как сигнал настройки на приспособление к новым условиям, скажем, в результате изменений в радиационном фоне или сигнал опасности — пожар, наводнение, землетрясение и т. д.) — современниками излучившего живого существа, но и будущими поколениями. Этот сдвиг излучения, сдвиг в спектре может иметь достаточную силу для того, чтобы оказать влияние на структуру ДНК, в результате потомство оказывается обладателем признаков, которые были необходимы родителям, родителям, которым суждено погибнуть преждевременно из-за того, что у них нет этих признаков.
Таким образом, мы видим, что все чудеса, которые творит глубокая любовь, в действительности сводятся к тем же телепатическим, поддающимся математическому анализу закономерностям. Так случается, что постепенно приемный сын оказывается похожим на людей, которые поставили его на ноги, как вдруг сын может оказаться похожим не на родного отца, а на мужчину, которого его мать любила по-настоящему глубоко и вечно держала в своем воображении его образ, в то же время, оставаясь верной только своему мужу, — все это следствия закона сохранения информации.
В то же время мы должны помнить, что знание этого закона позволяет нам не только более эффективно, целесообразно приспосабливаться к среде, не только изменять в своих интересах среду, но и — это не менее важно! — менять самих себя, добиваться возникновения и закрепления новых положительных качеств у своих детей, управлять своим будущим.
Выводы
Мы убедились, что законы кибернетики, которые в наше время с большой оглядкой (если не с опаской) начинают применяться в биологии и медицине, играют большую роль в человеческой психике.
В то же время человеческая психика никак не может быть сведена к каким бы то ни было совокупностям дискретных, конечных цифровых величин, на основе которых мы создаем свои искусственные кибернетические системы. Именно в бесконечности каждого из элементов психики разумного существа заключается основное отличие человеческого мышления от машинного.
Принцип бесконечности возможностей моделирования оригинального не должен рассматриваться как возможность создания оригинального: человеческое мышление, человеческое сознание — есть продукт общественного развития. Искусственная кибернетическая система на дискретных началах в состоянии писать музыку так, как писал Бетховен, сочинять стихи так, как сочинял их Маяковский: «…единого слова ради тысячи тонн словесной руды» (по принципу бесконечного отбора), рисовать так, как рисовал Репин.
Но мы никогда не сумеем создать машину, которая была бы для человечества таким же явлением, как великие художники, — явлением новым, оригинальным. Очевидно, мы не сумеем сделать этого до тех пор, пока не сумеем создать искусственным путем высшие формы движения материи — человеческую жизнь, человеческий разум, человеческие эмоции. Однако такая машина потеряла бы для нас свое основное преимущество — скорость; она перестала бы называться орудием труда, она стала бы творцом и, в свою очередь, создала бы для себя машину; наученная горьким опытом предков, уже никогда бы не пыталась наделить орудие труда способностями творца, телепатическими способностями, основыва-> ющимися на бесконечном.
Из сказанного в этой главе можно сделать следующие выводы:
1) любое, достаточно интенсивное ощущение, испытанное живым существом, может быть передано на какие угодно большие расстояния и принято другим живым существом без существенных искажений. Такой прием для второго живого существа воспринимается как ощущение собственного организма (собственный разумный вывод, собственная воля, желание тех или иных поступков);
2) передача исчезающе малых мощностей, излучаемых в токах ВЧ одним организмом (радиоволнах, биомагнитных или иных волнах), может быть передана в результате их усиления живыми существами планеты без различия степени их организации;
3) информация, поступившая однажды в общее биомагнитное поле планеты, может храниться в нем практически неограниченно долго;
4) информация, посланная в общее биомагнитное поле несколько веков и даже тысячелетий назад, может быть воспринята, осознана и выражена в звуках членораздельной речи или письме разумным существом. Она может быть пополнена;
