Он поморщился.

— И что мне с тобой делать? Современная женщина не должна драить полы на четвереньках. Она должна добиться ученой степени и вытеснить с места президента корпорации какого-нибудь хорошего парня в Хьюстоне.

Тэсс примостилась поуютней и закрыла глаза. Наслаждаясь теплом и силой, идущими от него, она погладила рукой его рубашку на уровне кармана.

— Не надо мне степени. Хочу розы выращивать.

— Ты это уже говорила. — Он сунул ей в рот еще кусочек десерта, а кусочек оставил себе. Потом выпрямился, чтобы поставить на стол блюдце и забрать кофе.

— Я достану. — Она соскользнула с его колен и подала приготовленный по его вкусу кофе.

Он взял кофе и усадил ее обратно. Приятно было держать ее так, в тишине кабинета. Они начали вместе пить кофе.

Рука Тэсс лежала у него на руке. Тэсс тянула горячий напиток и не отводила от Kaгa зачарованного взгляда. Ее поражала их внезапная близость после долгих конфликтов.

Каг тоже чувствовал нечто подобное. Хорошо было ощущать ее рядом, прикасаться к ней. Она заполняла пустоту у него в душе. Когда она была так близко, он переставал чувствовать себя одиноким.

— Почему именно розы? — спросил он, когда они допили кофе и он поставил чашку на стол.

— Они старинные, — ответила она, откидываясь ему на грудь. — В них есть аристократизм, и у них своя история. Например, тебе известно, что императрица Жозефина прославилась благодаря своему розовому саду и что, невзирая на войну с Англией, ухитрялась получать саженцы через расположение вражеских сил?

Он усмехнулся.

— Где ты это узнала?

— Нашла в одном из журналов по садоводству. Роза — доисторическое растение, одно из старейших на земле. Но я люблю и гибриды. Папа купил мне роскошную чайную розу, когда мы жили в Виктории. Наверно, она все еще растет там, где я ее посадила. Мы же все время кочевали, и было жалко выкапывать куст.

Он погладил пальцами маленькую, гладкую ручку, прижавшуюся к его груди, ощупал аккуратные короткие ногти, слегка дунул на рыжие кудряшки.

— Меня никогда не тянуло к цветам. Да и мать была тем еще садоводом.

Тэсс откинулась ему на плечо, чтобы заглянуть в лицо. Оно выражало горечь.

Ее пальцы очертили контур его жестких губ.

— Не надо пытаться жить прошлым, — сказала она. — Целый мир ждет, чтобы ты жил в нем, наслаждался им.

— Как тебе удается быть оптимисткой после всего, что ты пережила? — Он поглядел на нее с интересом.

— Наверно, я неизлечима, — ответила она. — Мне так часто доводилось видеть жизнь с уродливой стороны, что я перестала принимать хорошее как должное. Оказалось замечательно жить здесь, в семье, даже если я всего лишь работаю у вас.

Губы у него надулись под ее пальцами. Он поймал ее руку и стал рассеянно целовать один за другим кончики пальцев, все время глядя ей в глаза.

— Мне нравится, как ты готовишь.

— Зато я некрасива, — задумчиво произнесла Тэсс, — и не сумею приготовить психоанализ на овощах.

— И слава богу.

Она засмеялась.

Каг потянул ее за кудряшку и заглянул ей в глаза.

— Очень было мило со стороны Лео упомянуть об этой спарже. — Глаза у него сощурились, улыбка растаяла, во взгляде появилось желание. — Ты поняла, что он собирался сказать, да?

Она кивнула. Сердце у нее колотилось так, что она не могла говорить.

— Интересно, конечно, когда спаржа означает импотенцию, — сухо пробормотал он и улыбнулся, видя, как она краснеет. — Но у нас есть возможность сказать мисс Брустер, что на спарже она обманулась. А как ты считаешь, Тэсс? — протянул он.

Она уткнула пылающее лицо ему в плечо и почувствовала, как грудь у него колышется от смеха.

— Извини, — шепнул он ей на ухо и пригнулся, чтобы еще крепче прижать ее к себе. — Я не должен тебя дразнить, но не могу удержаться. Обожаю видеть, как ты краснеешь. — Он обхватил ее покрепче, прижался лицом к лицу и повернул его, чтоб отыскать губами нежный рот. — Люблю… в тебе столько всякого, Тэсс… — бормотал он прямо ей в губы.

Она потянулась вверх и обняла его за шею, их поцелуй разгорался, как тлеющий костер под ветром.

Каг на мгновенье оторвался от нее и скользнул взглядом по мягкому, податливому телу.

Его рука прошлась вниз по тонкой блузке и накрыла маленькую грудь.

Губы у Тэсс приоткрылись от возбуждения. Каг порывисто вобрал ее тихий вздох себе в рот.

Тэсс не знала, до чего редкостным было их взаимное наслаждение. Зато Каг знал. С иной женщиной могло быть приятно, но с Тэсс это был фейерверк. Ему нравилось в ней все: и как она льнула к нему, едва он касался ее, и как ее рот жадно открывался под его губами. В нем это возбуждало какое-то победоносное чувство.

Каг издал гортанный звук и осторожно просунул руку, нащупывая пуговицы у нее на блузке. Тэсс покорно позволила расстегнуть блузку, расцепить застежку бюстгальтера и сдвинуть его в сторону.

Кагу вдруг пришло в голову, что, может быть, нет, даже наверняка, она его любит, раз позволяет так распоряжаться своим телом.

— Что ты делала, чтобы набраться опыта до меня? — полушутя прошептал он.

— Смотрела кино по кабельному, — ответила она, чуть дыша. И задрожала, впиваясь коротко остриженными ногтями ему в плечо. — Каллаган, а это должно… так получаться? — прошептала она.

— Что?

Она закусила губу и не смогла посмотреть на него.

Он согнулся и освободил ее нижнюю губу нежным, вопрошающим поцелуем.

Тэсс уткнулась ему носом в горячую шею, его рука казалась ей рукой волшебника.

Он нагнул голову и опустил открытый рот к ее груди.

Она снова задрожала. Каг уже понял, что погиб, но ему было все равно.

С грубым ругательством он вдруг вскочил, стащил с нее блузку и бюстгальтер, подхватил на руки и, крепко зажав ей рот губами, потащил на диван.

Еще секунда — и он растянулся рядом, резко просунув ногу ей между ног.

— Ты представляешь, чем это может кончиться? — процедил он.

Ее руки хватались за пуговицы.

— Ничем. Мы же ничего… не делаем, — прошептала она и, расстегнув неподдающиеся пуговицы, стащила рубашку с теплых и упругих мышц. — Ты… такой красивый, — прошептала Тэсс завороженно, погладила его по груди и почувствовала, как он напрягся.

Каг сжал зубы.

— Тэсс… — Ее имя звучало как мольба о пощаде.

— Сюда. Пожалуйста! — Она потянула его на себя и почувствовала, что он как-то по-новому, с нетерпением, стал прижиматься к ней.

Внезапно Каг приподнялся, лицо у него осунулось и застыло. Он невесело рассмеялся.

— Кто бы мог догадаться, что какая-то девственница, — он жестко подчеркнул это слово, — окажется способна заставить меня такого дурака свалять!

Ее руки, с благоговением скользившие по тугим мышцам его спины, остановились в нерешительности.

— Ду…рака? — прошептала она.

— Тэсс, у тебя что, паралич ниже пояса? — процедил он сквозь зубы. — Не чувствуешь, что со мной делается?

— Ну, да… — несмело произнесла она. — Разве это не должно быть так?

Он рассмеялся почти с отчаянием.

— Девочка, ну неужели тебе это ни о чем не говорит?

— Я что-нибудь не то сделала?

— Нет! — Он снова опустился, стараясь не раздавить ее. Его губы ласково скользнули по ее лбу и закрыли широко распахнутые, обиженные глаза. — Нет, ничего. Хочу тебя, — нежно прошептал он.

— И я тебя, — несмело пискнула она в ответ.

Он тяжело вздохнул, как атлант, не удержавший земную твердь.

— Когда так припрет, — прошептал он ей на ухо, — мужчина солжет, обманет, украдет, убьет, но не отступит. Если б не чувство чести, я бы тебя чем угодно заговорил, но стащил бы с тебя джинсы!

— Стащил джинсы?!

Ее срывающийся голос вернул его к реальности. Каг поднял голову и, не удержавшись, расхохотался.

— Ты полагаешь, мы сможем заняться любовью сквозь них? — спросил он.

Тэсс побагровела. А он, скотина, смеялся! Она со злостью ткнула его в плечо.

— Прекрати!

Каг с усмешкой принял поражение и разом перевернулся, оказавшись рядом с ней на широком диване. Притянул ее к себе и застыл, чтобы отдышаться и взять себя в руки. Он с наслаждением чувствовал ее обнаженную теплую грудь, прижавшуюся к его ребрам.