– Я не узнаю тебя, – ответила Бланш, исподтишка оглядывая подругу. – Длительные прогулки по промозглому зимнему городу?

– Можем заскочить в какой-нибудь магазинчик и прикупить местных булавок. Или шпилек. Мне всегда казалось, что откуда-то из Эдинбурга привозят эти изумительные маленькие витые шпильки, которые не выпадают из прически и не вредят волосам.

– Шпильки? Разве вы с мамой не заказываете их каждый год коробками, вместе с прочей галантереей?

– Сколько ни заказывай, а все равно растеряем. Вот и сейчас я понимаю, что еще пара дней – и моей прическе грозит катастрофа.

Бланш резко остановилась и не удержалась от восклицания:

– Луиза! Я могу одолжить тебе шпильки, у меня полно их с собой! Могу отдать и свои итальянские гребешки, они держат основу еще лучше.

– Нет-нет, я хочу именно эдинбургские маленькие шпильки, они совсем незаметные, и, когда видишь прическу вблизи, не создается впечатления, что виски усыпаны блохами.

Бланш вспомнила модные прически гостий в Грэммхерст-холле и невольно хихикнула. У некоторых дам, особенно у тех, кто, не имея густой шевелюры, увлекался стилизацией под античность, головы и в самом деле были утыканы шпильками, как сердитые ежики.

День прошел замечательно. Девушки обошли старинный замок до последней ступенечки и обобрали несколько галантерейных лавок, скупив там весь запас витых шпилек и шелковых лент в подарок леди Элен, миссис Вуд и маленькой Агате.

В гостиницу Бланш и Луиза вернулись в приподнятом настроении, но сразу же после ужина Бланш стало немного не по себе.

– Сегодня я снова переночую у тебя, можно? – попросила она.

– Ой, и мы опять проболтаем до самого утра? – скривилась Луиза. – Лучше бы разойтись по комнатам и выспаться как следует.

Бланш не поверила своим ушам:

– Ты не помнишь вчерашнюю ночь? То, что мы видели в моей комнате?

– А, это нам со страху почудилось, я при утреннем свете поняла уже. Привидения, череп, что там еще было? Я давно уже выкинула из головы.

Бланш протянула руку к одному из пакетов с покупками и смяла край упаковки. Шуршащая бумага как бы говорила ей: «Посмотри-ка на меня! Я такая красивая и нарядная, перевязана бантиком, неужели в мире, где есть подобная прелесть, могут существовать ходячие мертвецы?» Девушка прижала пакет к груди, словно обретя в нем защиту, и кивнула.

Как бы ни было ей страшно, но пугать Луизу и заражать ее своими переживаниями она больше не будет. Хорошо хоть у той прошла паника, что поразила их обеих еще в Лондоне. Пусть Луиза спокойно выспится, она заслужила отдых. Бедная Луиза, милая и верная, она вовсе не обязана разделять все мучения и страдания, выпадающие на долю Бланш.

Пожелав подруге приятных сновидений и захватив пакет с подарками, Бланш отправилась в свою комнату. Луиза беспечно помахала ей рукой и послала воздушный поцелуй. Бланш постаралась повторить жест, но, как только за Луизой захлопнулась дверь, силы понемногу начали покидать отважную девушку.

Ничто в чисто убранной комнате не напоминало о вчерашнем ночном кошмаре, но Бланш никак не могла отделаться от ощущения, что все происходило наяву.

Да, комната хорошо проветрена. Да, постель, немного смятая девушкой до того, как она покинула комнату, перестелена заново.

Новая вода, опорожненный таз, протертое зеркало. Переставленные в сторону дорожные ботинки…

– Интересно, горничная спокойно выкинула череп или сначала все-таки испугалась? – громко спросила Бланш сама себя.

Ерунда все их вчерашние страхи. Неужели прислуга гостиницы не обратила бы внимания на странные вещи, позабытые неизвестным некромантом, и жуткий запах?

В любом случае они должны были либо принести Бланш извинения за состояние номера, либо… Сделать ей замечание за устроенный беспорядок!

А раз ни того, ни другого не последовало, можно предположить, – да не то что предположить, а быть совершенно уверенной! – что ничего и не было.

Успокоенная этими мыслями, Бланш переоделась, легла в постель и постаралась заснуть.

«Завтра мы разберемся с наследством тетушки и покинем Эдинбург, – думала она, погружаясь в дремоту. – А Арнольд где-то совсем рядом, будто я стою у него под окном. Гуляя сегодня по городу, мы могли бы встретить его. Но, конечно же, чуда не произошло, и я снова уеду и буду далеко-далеко. Навсегда…»

Веки Бланш смыкались. Пару раз она смахнула с ресниц предательские слезинки, но здоровый молодой организм брал свое: утомление после длительной прогулки, перенесенные переживания, сытный ужин…

Еле различимый шорох послышался со стороны двери. Слабый ветерок легко коснулся тонкой кудряшки на лбу.

Бланш перевернулась на другой бок. Мыши, кошки, клопы – все они могут ходить вокруг стройными рядами и распевать похоронные песни, она больше не поддастся на иллюзии старого здания и будет спать всем назло.

– Посмотри на меня, негодная! – зашипели ей в самое ухо.

Бланш фыркнула сквозь сон и по-детски натянула одеяло на голову.

– Тебе не удастся так легко скрыться… Еще немного – и ты воссоединишься со своей семейкой… – продолжал шептать все тот же голос – настолько четко, что девушка различала слова, даже накрывшись поверх одеяла еще и подушкой. – Не спрячешься, не уйдешь, не получишь ничего… За злодеяния надо платить.

– Да какие злодеяния! – не выдержала Бланш, запуская подушкой в сторону, откуда раздавался голос. Девушка села на кровати и увидела, что на фоне темного проема двери стоит закутанная в белый саван фигура.

В комнате, как и вчера, стоял невыносимый запах склепа или свежеразрытой могилы. На столе светился и скалился зеленый череп.

Фигура размахивала неким свертком и продолжала завывать:

– Всех, всех твоих родственников настигла кара, скоро, скоро придет и твоя участь.

– Что с моим отцом? – Бланш соскочила с постели и пошла к фигуре, сердито сжав кулаки.

– А ты не знаешь? Ха-ха-ха! – издевательски захохотал призрак, и Бланш почувствовала, как от тревоги за отца сердце подпрыгнуло к самому горлу.

– Что тебе известно?

– Я знаю все-е-е, – просипело привидение, отступая в коридор.

Бланш, не раздумывая, последовала за ним.

– О чем ты? Кто ты такая? – то, что перед ней была женщина, сомнений у Бланш не вызывало.

Но кто она? Живое существо или нет? Кто-то затаивший на нее обиду или кто-то глубоко заблуждающийся на ее счет?

– Как будто ты сама не знаешь, кому причинила зло! – Ночная гостья двигалась задом наперед, медленно, но все время оставаясь на таком расстоянии, что Бланш никак не могла разглядеть лицо под капюшоном или хотя бы оценить рост или возраст женщины.

– Я никому не причиняла зла! – уверенно сказала Бланш, не замечая, что идет босиком по ледяному полу. – Единственный раз свадьба была расстроена из-за меня, но бывшая невеста не таит на меня никаких обид.

– Ха-ха-ха! – Призрак снова расхохотался. Именно эти скрипучие заунывные звуки больше всего действовали на нервы Бланш, убеждая ее, что она имеет дело либо с сумасшедшей, либо с чем-то необъяснимым.

Не может ни один нормальный человек издавать такие звуки и так сильно ненавидеть Бланш.

– Остановись же, скажи, чего ты от меня хочешь! – крикнула девушка в темноту лестницы.

– Ха-ха-ха! – донеслось с нижней ступеньки.

Бланш кинулась вниз. Гнев внезапно овладел ею – еще немного, и чудовище будет схвачено. А уж тогда она заставит его, то есть ее, объясниться по-настоящему.

– Да стой же!

Лестница, по которой почти слетела вниз Бланш, выводила на задворки гостиницы, к хозяйственным постройкам и большому пустырю.

Почти в полной темноте девушка гналась за едва различимым пятном савана, ведомая лишь этим слабым ориентиром и одиночными «ха-ха».

– Не знаю, кто ты, но, когда я тебя поймаю, тебе не поздоровится, – заверила она свою мучительницу.

В том, что «привидение» материально, она уже не сомневалась: время от времени оно что-нибудь задевало, и грохот консервных банок или кастрюль сводил на нет всю мистику. Кроме того, «привидение», похоже, очень плохо разбирало дорогу в темноте.