– А я всегда утверждаю, что женщины хотят, чтобы мужчины заботились о них. Это же противоестественно, когда они сами себе зарабатывают на жизнь. Хотя я занимаюсь этим, сколько себя помню. Но вот что я заметила, хорошеньким женщинам зарабатывать гораздо сложнее.
Сильвия закрыла лицо руками.
– Иногда я ненавижу свою внешность! Но, говоря это, она, конечно, лукавила.
Разве можно было забыть, с каким обожанием смотрел на нее сэр Роберт? Тогда ей сразу стало понятно, что он любуется ею.
– Знаешь что, не надо больше волноваться из-за молодого Гарриса, – сказала миссис Бутл. – Мы постараемся подыскать тебе что-нибудь другое.
– Но сейчас я для вас просто обуза. Это ужасно, что вам приходится работать за меня. Вам и так нелегко, а тут еще я вам на голову. Я ведь молода, полна сил и должна сама себя обеспечивать.
Миссис Бутл рассмеялась.
– Бог с тобой, не делай из этого драмы. Ты ешь не больше птахи и совсем не стесняешь нас. Перестань-ка волноваться, дорогуша. Завтра утром я обязательно схожу к доктору Гаррису и поговорю с ним о его сыночке.
– Нет, нет, не надо, – запротестовала Сильвия. – Он скажет, что я сама его провоцировала. Он уже обвинял меня в этом. Но это – ложь!
– Почему ты ничего не рассказала мне? – спросила миссис Бутл. – Я бы давно положила этому конец.
Сильвия не ответила. Она не могла объяснить, что, когда Сирил Гаррис начал навязывать ей свое внимание, она очень стеснялась своей неопытности, неловкости и изо всех сил старалась казаться холодной, в надежде отбить у него охоту ухаживать и даже стыдила его, требуя оставить ее в покое. Но он был настойчив, и заставить его понять, что не каждой женщине приятно его внимание, казалось совершенно невозможным. Юнец продолжал упорствовать, вел себя совершенно безответственно и за те десять дней, что Сильвия работала у его отца, успел превратить жизнь девушки в сущий ад.
Как только доктор Гаррис уходил навещать своих пациентов, Сирил появлялся в комнате, где работала Сильвия. Один раз она решила посмотреть, что будет, если запереть дверь, но он стал так громко барабанить, устроил такой шум, что ей, в конце концов, пришлось впустить его, чтобы не привлекать внимание двух служанок, которых нанял доктор Гаррис. Они обе были очень старыми и почти глухими, но все же, кое-что замечали и считали, что Сильвия сама поощряет ухаживания Сирила. Одна из них несколько раз заходила в комнату, как раз в тот момент, когда Сильвия отбивалась от Сирила, пытавшегося ее обнять.
Сильвия чувствовала отвращение к этому юноше-переростку, прыщавому и не занимавшемуся никаким физическим трудом. Как она догадывалась, он частенько позволял себе бывать в местных публичных домах. Сильвия еще не знала, что его считали грозой всех местных девушек, и что отцу приходилось вызволять сына из всяких неприятностей, а иногда и выкладывать кругленькую сумму, чтобы он остался на свободе. Трудно было найти кого-нибудь менее подходящего для роли священника, но Сирил сказал ей, что его шансы ничуть не меньше, чем у большинства других студентов, учившихся вместе с ним в Оксфорде, а еще добавил, что собирается измениться, когда примет сан священника.
Если бы он находился сейчас в Оксфорде, то Сильвия с большим удовольствием работала бы у доктора Гарриса. Это был довольно милый пожилой человек, хотя его манеры и отличались грубоватостью. Когда Сильвия увидела, в какое запущенное состояние пришла вся его документация из-за постоянной нехватки времени да и попросту из-за его небрежности, ей стало просто жалко старика. Но получалось так, что, когда Сирил был дома, она не могла заниматься никакими делами, хоть их и накопилось очень много, и только защищалась от беспрерывных нападок с его стороны, причем с каждым разом эти нападки становились все более изощренными.
– Ну, иди же сюда, поцелуй нас. – Это было обычное приветствие. – Ты что, не знаешь, для чего у тебя губки. Ну, будь умницей.
Когда она отказывалась, он пытался заставить ее более грубым способом. И Сильвии приходилось отбиваться от него. Через несколько дней она почувствовала, что не может себя заставить пойти на работу. Ночью девушка лежала без сна и думала о том, как ей вести себя, чтобы Сирил прекратил свои домогательства. Но, ни злость, ни грубость, ни даже мольбы не действовали. Она ему нравилась, и он не считал нужным обращать внимание на ее чувства.
– Послушайте, неужели у вас нет совести? – как-то сказала она ему.
– Есть, только на тебя она не распространяется, – сказал он. – Ты – самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Так неужели же я буду упускать такую возможность?
– Вы ведете себя, как грубиян!
– А если я и есть грубиян? – ухмыльнулся он. – Если бы ты перестала ломаться, то осталась бы, довольна. Мы с тобой могли бы здорово поразвлечься.
– Я не хочу иметь с вами никаких дел. Я ненавижу и презираю вас. Теперь вам, наконец, ясно?
– О! Ты такая красивая, когда злишься.
Вот и весь ответ. Сильвия отвернулась в отчаянии, готовая расплакаться.
Но сегодня ее терпение лопнуло. Со слов доктора Гарриса она поняла, что Сирил уехал на день, и она с головой ушла в работу, сортируя счета, отвечая на письма, которые уже давно ждали ответа. Девушка проработала дольше, чем обычно, и сообразила, что ее рабочий день кончился, только тогда, когда увидела, что одна из служанок пришла зажечь лампу, потому что стало уже темно. Сильвия распрямила затекшие ноги и, одевшись, собралась уходить.
– Скажите доктору, когда он появится, что ему пришло два письма, – напоследок сказала она служанке.
– Хорошо, мисс. Я прослежу, чтобы он получил их.
– Спасибо. Покойной ночи, Элен.
– Покойной ночи, мисс.
Сильвия вышла через боковую дверь. Было уже темно, и она поспешно пошла к фасаду дома. Неухоженные, разросшиеся лавровые кусты отбрасывали черные тени на тропинку. Девушка шла очень быстро и думала о том, дома ли миссис Бутл, а еще о том, что ее ждет ужин и она этому очень рада. Неожиданно кто-то прыгнул на нее из кустов. Она вскрикнула от ужаса, так и не поняв, кто напал на нее. Но затем Сильвия услышала гнусное хихиканье Сирила, и почувствовала его горячее дыхание на своей щеке.
– Поймал тебя, моя красотка.
– Пустите меня!
Сильвия попыталась оттолкнуть его, но он был сильнее, и она почувствовала, что он пытается поцеловать ее. Придя в ярость, она сильно ударила его по лицу.
– Ах ты чертовка! – разгорячился он. – Я покажу тебе, как драться!
На какое-то мгновение Сирил ослабил хватку. Сильвия вырвалась, услышав только, как затрещал рукав ее пальто, а затем со всех ног помчалась по тропинке. Миновав ворота, она, не останавливаясь, изо всех сил побежала по дороге, ведущей к дому. Он преследовал ее совсем недолго, а затем остановился, потому, что на улице еще были люди, которые могли увидеть и узнать его. Но Сильвия так и не остановилась и бежала до самого дома миссис Бутл.
От того, что этот подлец дотрагивался до нее своими руками и губами, она чувствовала себя грязной и с ожесточением терла щеки. Неужели это – неизбежный финал всяких попыток заработать себе на жизнь? Сильвия исподлобья посмотрела на миссис Бутл. Неожиданно она поняла, что завидует ей, ее возрасту и ее огромному телу, потому что и одно и другое приносят ей уважение и достоинство и защищают от преследований и оскорблений таких мужчин, как Сирил Гаррис. Сильвия вздохнула.
– Что мне делать, миссис Бутл? – спросила она. – Неужели мне все-таки придется отправиться к дяде Октавиусу?
– Нет, ни в коем случае! – категорично заявила миссис Бутл.
– Но другого выхода просто нет. Думаю, если бы я сейчас отправилась к нему, он бы простил меня за побег в Шелдон-Холл. Он и тетя Матильда приняли бы меня. Мне не нужно было бы зарабатывать деньги, и я бы, по крайней мере, работала, чтобы оправдать мое пребывание там. Уж они бы об этом позаботились.
– Пока я жива, – заявила миссис Бутл, – ты не поедешь к такому человеку, как он! Я очень хорошо знаю подобных людей! Ты бы послушала, что он говорил, когда приехал на похороны твоей матери и увидел, что тебя нет. А как он обращался со мной! Как будто все эти годы я только и делала, что наживалась на болезни твоей матери! Ты ни за что не будешь жить с ним! Я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось. Он мерзкий человек, таких людей я всегда терпеть не могла, независимо от того, священники они или нет.
